Звездный стипль-чез - Александр Задорожный

— Пять, четыре, три, два, — раздался механический голос главного компьютера, — один, ноль.

Корабль вздрогнул, и до этого абсолютно черный экран главного обзора ожил. На его поверхности, прочертив яркие полоски, вспыхнули звезды. А прямо по курсу раздулся сине-голубой шар планеты Плобой. «Валрус» вышел из гиперпространства.

— Капитан! Мы не одни! — воскликнул со своего места штурман корабля Атмадзидис, как только электроника выдала информацию об окружающем «Валрус» пространстве.

Уорнер озабоченно кинул взгляд на показания приборов. Радары показывали наличие восьми военных кораблей противника на расстоянии нескольких миллионов километров от Плобоя. «Валрус» как раз оказался между этим боевым соединением звездолетов и планетой.

— Мы в западне?! — растерялся Атмадзидис и, ища поддержки, повернулся вполоборота и уставился на капитана со своего места.

— Неужели нас здесь ждали? — встревоженно спросил Дел Бакстер.

— Вулгхард, — вместо ответа обратился к главному энергетику Скайт Уорнер, — сколько времени потребуется, чтобы достичь необходимой мощности для обратного гиперпрыжка?

— Минут десять—пятнадцать.

— Приготовиться к отступлению. Генераторы на полную мощность. Включить системы противоракетной обороны, силовые защитные поля. Приготовиться к отражению атаки, — стал энергично отдавать приказы Уорнер. — Будем ждать и тянуть время, пока заряжаются генераторы. Если это заранее спланированная засада, то нам придется туго.

— Сканеры сообщают о наличии еще двух кораблей противника, закрытых от нас планетой, — проинформировал Атмадзидис.

— Попали в клещи. Такую ловушку мог устроить только адмирал Армор, мрачно констатировал Дел Бакстер.

— Поймать в ловушку одно — попробуй удержать. С нашими пушками мы вырвемся из любой западни. А удержать такой корабль, как «Валрус», у Армора руки коротки.

— Капитан, вызов с Плобоя, — сообщил связист Лойд.

— Наверное, предложат сдаться, — предположил Бакстер.

— Сейчас узнаем, — отозвался Уорнер. — Лойд, выведи сигнал на главный экран.

На черном, усыпанном неисчислимым множеством звезд фоне космоса, изображенном главным экраном, появился светлый прямоугольник окна видеоизображения, транслируемого с планеты. В нем показалось встревоженное лицо мэра Плобитауна Теодора Кинена.

— Господа, рад приветствовать вас в столь трудный момент для Плобитауна, Плобоя и всего прогрессивного человечества, — обратился с экрана мэр Теодор Кинен. — Ваша высокогражданственная позиция, не позволившая остаться в стороне и спокойно смотреть на бесчинства, творимые синтетойдами Империи, заслуживает всеобщего одобрения и будет, несомненно, высоко отмечена обществом.

Услышав подобную тираду, все замерли в недоумении, а Дел Бакстер даже привстал со своего кресла.

— Что он несет? — только и смог произнести первый помощник.

— Вы, наверное, нас с кем-то путаете, — заметил Скайт Уорнер, обращаясь к мэру Плобитауна по видеофону. — Ни у кого на этом корабле нет ни гражданства, ни тем более высокогражданственной позиции.

Мэр на секунду замешкался.

— Господа, у вас большой прекрасный военный корабль. Все человечество в моем лице надеялось, что вы прибыли специально для того, чтобы встать на защиту демократии и свободы от грязных посягательств со стороны оголтелой кучки отщепенцев во главе с синтетойдами, которых прогрессивные люди свободной воли прогнали со своей планеты в результате свершившейся демократической революции.

— О чем, собственно, речь, господин мэр? — осторожно поинтересовался Уорнер.

— Произошедшие недавно демократические преобразования в Империи, с которой наш космический Союз Свободных Планет вел многолетнюю войну, устроили не всех.

— Мы долго были в космосе и не знаем, о чем идет речь.

— Как?! Вы еще не знаете? — искренне удивился Теодор Кинен. — Война закончилась!

— Если это так, то зачем вам наша помощь?

— Времени мало. Я постараюсь быть краток. Многие годы свободолюбивое человечество, объединившись в Союз Свободных Планет, боролось с тоталитарным режимом империи и ее милитаристским курсом, проводимым под руководством Императора. Лучшие сыны отечества шли на войну за демократию и свободу, отдавая свои молодые жизни на благо общества и прогресса. Благодаря их стараниям в умах порабощенных народов Империи зародилось желание освободиться от гнета императорского режима и диктатуры синтетойдов. И вот они больше не захотели и терпеть произвол, творимый искусственными человекоподобными машинами. В результате свершившейся революции народ пришел к власти, и первый указ демократического правительства был об остановке функционирования всех человекоподобных аппаратов.

— То есть об убийстве всех искусственных людей? — спросил Уорнер.

— Нет, гомункулусы — люди выращенные в пробирках, или иначе пробирочники, должны были провести некоторое время в особых лагерях, где бы их проверили на лояльность к демократии и свободе, после чего отпустили бы и через какое-то время наделили равными правами со всеми гражданами тех государств, на которые решила разделиться Империя после освобождения от диктатуры. Закон об отключении касался только синтетойдов, используемых прежним режимом для репрессий, карательных мероприятий и устрашения своего народа. К сожалению, именно синтетойды составляли основу военно-космических сил бывшей Империи. Им удалось уйти от справедливого возмездия. Они улетели на восьми военных кораблях. Воспользовавшись тем, что силы самообороны Плобоя в это время вместе с эскадрой адмирала Армора отправились на поиски отъявленных мерзавцев и висельников с пиратского корабля «Валрус» во главе со своим кровожадным и бесчеловечным капитаном Браеном Глумом, чьи злодеяния известны во всем космосе, синтетойды коварно напали на беззащитный Плобой. В данный момент они группируются на дальней геостационарной орбите Плобоя для решающего удара. В нашем распоряжении до вашего появления было два сторожевых звездолета сил самообороны и несколько небольших полицейских катеров. Теперь мы сможем продержаться до прибытия подкрепления. Я рад приветствовать патриотов и приверженцев демократических принципов! Вместе мы остановим угрозу хаоса и дестабилизации!

— Одну минуту, господин Кинен, — выслушав речь мэра, произнес Скайт Уорнер. — Все, что вы здесь сейчас говорили по поводу демократии и свободы, очень здорово, но во всем этом есть одна маленькая деталь: мы именно те, кого вы заклеймили как отъявленных мерзавцев и висельников. А наш звездолет, появлению которого вы так обрадовались, носит гордое и звучное название «Валрус». Что же касается мотивов нашего появления в космическом пространстве Плобоя, так они стары как мир — это деньги, господин Кинен. И если бы по воле судьбы здесь не было бы кораблей синтетойдов, то вам пришлось иметь дело с нами. Но мы благородные пираты и не станем, воспользовавшись моментом, вмешиваться в ваши дела.

Самое удивительное оказалось то, что слова Скайта подействовали на мэра Плобитауна странным образом. Он радостно улыбнулся, и его тело, все время разговора находившееся в напряжении, расслабилось. Кинен облегченно вздохнул.

— Слава Всевышнему, что вы оказались джентльменами удачи, господа. С вами нам будет проще договориться. — Мэр обтер носовым платком вспотевший лоб. Сколько вы хотите, господа, за то, чтобы выступить на стороне Плобоя?

— Интересное предложение, — Скайт никак не ожидал такого поворота разговора. — Нам необходимо определить свое отношение к происходящему. И, если нас заинтересует ваше предложение, мы сформулируем свои требования.

— Поторопитесь, капитан Глум, у нас мало времени. Скайт кинул незаметный взгляд на главного энергетика. Вулгхард показал ему девять пальцев, что обозначало девять минут до зарядки генераторов гиперпривода.

— Нам необходимо десять минут, — ответил он Кинену. — И еще одно, — перед тем как отключиться, произнес Скайт, — у «Валруса» теперь новый капитан — Скайт Уорнер. Имею честь. — И, небрежно приложив руку к виску, Скайт выключил канал связи с Плобоем.

— Это ты здорово придумал на счет десяти минут, — как только связь с Плобоем закончилась, сказал Вулгхард. — Этого времени нам будет вполне достаточно, для того чтобы накопить необходимую энергию для гиперперехода.

— Подожди, Вулгхард, я еще ничего не решил.

— Ты хочешь принять предложение мэра Плобитауна? — спросил Дел Бакстер.

— А может, предложить свои услуги синтетойдам? — подал идею Атмадзидис. Во всяком случае, при таком раскладе у нас будет больше шансов на победу.

— Синтетойды не смогут дать нам то, что может Теодор Кинен. Их время прошло. То, что мы сейчас с вами наблюдаем, агония имперского режима — их последний шанс. Даже если они захватят Плобой, рано или поздно их все равно уничтожат. Нам нужно не ошибиться и встать на сторону сильнейшего.