Цветок Миндаля (СИ) - "Alice Reinhardt"

— Как я могу доверять незнакомцу?

— Не могу раскрыть себя в целях безопасности, но для того, чтобы укрепить в Вас доверие ко мне, я сообщу координаты одной из лабораторий клана Мин. Вершите правосудие, Чон.

***

Song: Wait - NF

Сквозь затуманенный разум Юнги слышит посторонние шумы и разговоры. Возмущения Фудо, грозный низкий голос Намджуна, тихие перешептывания людей клана сливаются для него в одну какофонию звуков и голосов.

Металлический солоноватый вкус крови вызывает тошноту. Чувствует, как болят сломанные ребра, чувствует боль от каждой раздроблённой в нем кости.

Однако эта боль не отвлекает его от приходящего на ум образа Анны. Юнги оставил ее жестокому отродью зла. Он беспокоится. Впервые ему страшно за кого-то. Он хочет увидеть ее, хочет поговорить о чем-нибудь, лишь бы услышать голос, злиться от невыносимого характера, но не может сделать этого.

Он не понимает, сколько лежит с такими мыслями, но сильная воля и самоконтроль заставляют его открыть глаза. Мычит, пытается обратить внимание на себя.

— Глава! — ярко-красное пятно спешно приближается и нависает над ним, — Господин! Вы очнулись?

— Фудо, отойди, пропусти врача, — обеспокоенный Намджун приказывает всем покинуть комнату, но не может вытолкнуть такого же обеспокоенного Фудо. В итоге выходит из палаты вместе с ним.

— Я вижу, как ты привязался к нему. Замечаю и вашу связь, он доверяет тебе, — продолжает Намджун.

— Он всегда был примером настоящего главы для меня, я мечтал работать на него, на клан, мечтал увидеть вживую хотя бы раз. Он сильный, может справиться с множеством трудностей, но справится ли он с любовью? Справится ли с потерей Госпожи?

— О чем ты?! — Намджун в недоумении, чувствует злость и раздражение из-за его слов.

— Намджун, ты можешь злиться, но я думаю, он потерял ее навсегда. Ким не отдаст. А Господин будет следовать за ней до конца. Я не хочу, чтобы это погубило его.

— И я не хочу, Фудо. Но судьба… Она такая. Мы не можем изменить то, что должно произойти. Если Господина и погубит любовь, то это будет самая прекрасная история конца его страданий. Мы можем лишь подставить себя под пули, предназначенные для его тела, но от проклятых чувств, поразивших душу, мы спасти не можем. Никак не можем.

Пока разговор двух мужчин происходил в безлюдном коридоре, главу Мин уже осмотрел доктор. Предположения Юнги о сломанных рёбрах он также подтвердил, выписав ему лекарства и строгий постельный режим. Однако соблюдать его глава не намерен. На данный момент ему интересна лишь одна персона. О себе он думает в последнюю очередь.

Обезболивающее подействовало в течение 10 минут, поэтому стиснув зубы, он принялся одеваться в свои вещи. Каждое движение отзывается в нем глухой болью, дискомфортом и раздражением внутри.

Какого было удивление сидящих в коридоре людей, когда глава Мин лично отворил двери, выйдя к ним на своих двоих. От растерянности Фудо даже выронил белый бумажный стаканчик с водой, Намджун так и застыл на месте.

— Какого хрена вы все ещё сидите? Подайте машину, мы уезжаем отсюда.

— Но Вы не можете покинуть больницу, прошло всего три дня с тех пор…

— Молчи, Намджун. Просто подай машину. Я еду за вашей Госпожой.

Намджун лишь подчинился приказу. Вопреки запретам врачей, глава Мин в бронированной машине с кортежем направился к особняку Ким.

***

Song: Where do lovers go? - Ghostly Kisses

Эти несколько дней Анна провела в аду. Дьявол то и дело приходил терзать ее, мучить вопросами о главе Мин, кланах и прочих вещах, о которых она ничего не знала и не могла знать.

На улице проливной дождь. Тяжелые капли бьются об стекло, будто пытаясь ворваться в комнату, прося впустить их снова и снова. Перевернувшись в кровати, смотрит на обвязанную бинтом руку. Когда-то там была метка, свидетельствовавшая принадлежность к клану Мин, сейчас же останется лишь шрам.

Почему-то в сердце поселяются беспокойство и тихая грусть.

Легкая тошнота подступает к горлу. Садится в кровати. Замечает отражение в большом зеркале напротив. Ярко-чёрные круги, потускневший цвет кожи, впалые щеки и сухие губы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Живой мертвец», — думает она про себя.

Вздыхает, заправляет выбившийся локон за ухо. Продолжает рассматривать себя.

— Он приехал за тобой. Вставай, — холодный голос заставил подскочить от неожиданности.

Анна спешно слезла с кровати, приводя волосы в порядок. Она бы никогда не подумала, что будет рада Юнги, что будет бежать к нему на крыльях надежды на спасение.

Гром становится все громче и громче, словно Зевс злится и протестует, словно предупреждает о великой беде. Но останавливает ли это человека, бегущего на свет?

Ещё недавно она называла этот «свет» пламенем ада, теперь же, сама того не понимая, желает согреться этим огнём.

Вскоре ее выводят из комнаты. У порога ее ждёт Дьявол с усмешкой на лице. Она почему-то не верит, что он вот так просто отпустит ее. Есть ли в этом логика?

Вместе они выходят из особняка. Ее пугает огромная толпа ожидающих во дворе людей.

Взгляд ее притягивает стоящий под чёрным зонтом мужчина. Глаза его блестят, силуэт напряжен: он готов сорваться к ней сейчас же, но ждёт.

— Я думаю, нам стоит поговорить наедине. Втроём.

Глава Мин кивает. Взмахом руки приказывает Намджуну и Фудо молчать, так как уже сейчас слышит их протесты и негодование.

Анна напрягается, чувствуя исходящую от Кима хитрость и опасность. Посадив ее рядом, выезжает со двора. Всю дорогу они оба молчат. Это молчание давит морально настолько сильно, что она согласна «прогуляться» пешком несколько километров.

Глава Ким сосредоточен и напряжен. Он намерен закончить эту историю. Отомстить сейчас будет наиболее правильным решением.

После последнего визита к ней, он каждую ночь думал о словах Анны. Стоит ли мучать всех? Ведь мать он не вернёт, но и не отомстить не может.

Тэхен привык получать то, что желает. И месть за все разбитые годы будет его наградой за терпение.

Она кусает губы, замечает машину за ними, но не подаёт вида.

— Что бы ты сказала ему, если бы знала, что видишь в последний раз? — неожиданный вопрос удивил ее.

Мороз прошёлся по коже от ног до спины и плеч. Шок и ступор заставили застыть на месте. Осознание значения вопроса пришло не сразу. Он едет убивать его.

Как только эта мысль разбивает сознание, машина останавливается. Она буквально выползает из неё, глубокими вдохами глотает воздух, легкие не раскрываются, а сердце перестало гонять кровь.

Дождь моментально «искупал». Внешний холод не сравним с холодом внутри. Она ощущает его шаги. Юнги тоже здесь. Голос его подхватывает ветер, донося до неё лишь обрывки и отдельные звуки. Она вслушивается, но не слышит. Она его не слышит.

Поднимает взгляд.

Юнги видит в ее глазах целый мир и ещё немного. Немного грусти, немного боли, немного сожаления.

Сожалеет и он. Сожалеет о том, что смог поцеловать лишь пару раз, смог почувствовать необходимую теплоту лишь поверхностно, полностью так и не согревшись. Как самый настоящий подонок, Мин украл самый первый поцелуй во сне. В тот день он нашёл в ее доме свой дом, а ноги сами привели его к ней.

Юнги был рад, что она спала, так и не узнав, почему он до самого рассвета улыбался самой чистой и искренней улыбкой, считая себя сумасшедшим и влюблённым. Таким безумно влюблённым.

Тэхен вздыхает, проводя кончиками пальцев по кинжалу в кармане уже промокшего пальто. Большие разъярённые волны океана бьются о скалы, окрашиваясь белой пеной, сдаются и возвращаются обратно в океан. Такая же борьба идёт в нем самом. Демоны внутри почему-то молчат, впервые давая ему (Тэхену) право выбора. Этот выбор станет самой большой ошибкой в его жизни, самой большой, но самой нужной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я знаю, что буду убит. Здесь, над океаном.

— У меня нет выбора, Мин. В твоих жилах течёт проклятая, ненавистная мне кровь.

— Почему ты заставляешь ее смотреть? — горечь в голосе Юнги звучит не как претензия, а как мольба.