Помазанник из будущего. «Железом и кровью» - Михаил Ланцов

Параллельно шла не менее серьезная работа с подготовкой хорового сопровождения, музыкантов и репертуара. В первых двух вопросах поступили также как и с солистами, а вот репертуар оказался практически готов изначально, так как цесаревич во время кругосветного турне насиловал свой мозг и вспоминал все песни, которые когда-либо слышал. Так что теперь оставалось все это причесать, подобрать аккомпанемент и выдать для репетиций.

В ход шли самые разные песни практически всего двадцатого века и 'Катюша', и 'Выйду ночью в поле с конем', и 'Ваше благородие', и 'Журавли', и 'Эх дороги', и многие другие. Получилось сформировать репертуар из тридцати двух песен. Само собой, всплыли и уже отработанные проекты, такие как 'Прощание славянки' и 'Гимн Российской Империи' , которые разучивали все слушатели Академии в качестве обязательного факультатива.

Очень серьезные и напряженные репетиции не прекращались не только в Москве, но и на корабле, пока делегация плыла вниз по Волге и по северному Каспию. Поэтому, когда был дан первый концерт в казачьей станице, получилось очень и очень позитивно. До действительно серьезного академического уровня, конечно, было далеко, но первый в истории Российской империи эстрадный ансамбль без сомнения смог решительно и бесповоротно завоевать успех и признание.

Тут стоит упомянуть очень важную деталь, которую частенько забывают. Дело в том, что замечательная, культурная традиция с веселыми песнями, приписываемая казакам, появилась не ранее тридцатых годов XX века. Конечно, Кубанский казачий хор существовал к 1865 году уже пятьдесят четыре года, но он оставался на очень скромном уровне, занимаясь максимально аутентичным исполнением народных песен. А что такое народная песня без нормальной эстрадной обработки? Вот-вот. Ничто. Обычные заунывные мотивы 'о главном'. Шоу же нуждается в празднике, в ярких эмоциях и красочных эффектах. Поэтому, эстрадная традиция, привнесенная Александром, дала сногсшибательный результат, особенно на полном безрыбье, ибо альтернативы его ансамблю не было.

Однако отхождение от классической эстрадной традиции все же было. В частности, никаких подиумов не сооружалось. Александр каждый раз устраивал народное гуляние, сопряженное с его приездом и фоном, начинал концерт, больше напоминавший застольное пение. Только музыканты оказывались в нужном месте и в нужное время, да еще не пьяными и знали что играть. А в перерывах между песнями, которые шли не одной волной, а уместными, своевременными фрагментами, получались бурные дискуссии с казаками на самые разные темы. И во всем этом потоке шума и гама Александр частенько 'влезал на броневик' и выдавал 'импровизации' своих мыслей по тем или иным вопросам, само собой, заранее подготовленные.

...

'... Что будет с будущим России через десять, двадцать и более лет? Этого никто не знает. Но я знаю кое-что другое. В этом мире уважают только силу, а потому жалким и убогим нет в нем достойного места. И сила заключается не только в крепкой руке, но и в крепком духе, в чувстве локтя, в крепости товарищества. Только вместе, мы - сила! Кем мы останемся в глазах потомков? Жалкими и убогими людьми, что упустили свой шанс и опозорили свое имя или героями? Пусть каждый решит это для себя. Пусть каждый сделает свой выбор. Вместе нам быть или порознь. К победе идти или к позору....'

...

'... Я русский до мозга костей. И я отношусь к своей стране так же, как мальчишка относится к ребятам со своего улицы, своей станицы. У меня и нет ничего другого. Я сравнивал. Бывал во многих странах. Многое видел. И нигде не хочу жить кроме как в России. Нигде! Да, есть страны, где жить проще и сытнее, чем в нашем Отечестве. И таких стран немало. Но нет в них ощущение чего-то своего, родного, близкого по духу...'

...

И так далее. Заготовок подобного толка было много. Что-то он выдумывал сам, что-то вспоминал из таких вещей как монолог Тараса Бульбы 'О товариществе в русской земле' из одноименно кинофильма Богдана Ступки, вставляя подобные вещи в качестве очень удобных и своевременных цитат.

Получалось очень эффектно. Каждый раз. В каждой станице, которую он посещал. Везде устраивая гуляние, сопряженное с митингом, нарабатывал себе политические очки и поддержку в лице казачества. Ни один цесаревич или император в истории Российской империи не только не удостаивал их такого внимания, но и уж тем более не называл товарищами и братьями. Причем, речь о русском товариществе Александра с обширными цитатами и красивыми, громкими оборотами стала буквально коронным номером его политических заявлений.

Глава 29

Впрочем, без происшествий подобная идиллия обойтись не могла.

К исходу октября произошел неприятный инцидент - на цесаревича было совершено покушение, и надо сказать - очень своевременное. В аккурат когда кортеж цесаревича ехал на встречу с представителями горских народов и кланов, запланированную Сашей еще весной 1865 года. Большая и сложная работа по сбору этой пестрой толпы под гарантию безопасности, данную лично цесаревичем, шла все лето. И вот, кто-то попытался ее сорвать. Конечно, у нападающих ничего не вышло, так как оперативно сработали четыре расчета пулеметного взвода, сопровождающего Александра на тачанках. Но осадок остался.

Бандиты вылетели из небольшого перелеска, метрах в ста пятидесяти от дороги, где сидели в засаде. Шквальный огонь из четырех пулеметов, встретивший нападающих не оставил им никаких шансов - на месте достаточно внушительного по местным меркам отряда в двести всадников, чуть более чем через минуту образовалось копошащееся поле окровавленных тел. А по округе поплыли стоны и хрипы умирающих людей и лошадей.

Ефрейтор Иван Герасимов, первый номер пулеметного расчета только перед экспедицией на Кавказ был повышен и до того, никогда ранее как пулеметчик не воевал. Все больше с винтовкой, а до того и подавно - с ружьем линейным служил. Да, он слышал, что в этих южных землях беспокойно, но никогда бы не поверил, что бандиты решатся напасть на кортеж Его Императорского Высочества. Поэтому, выскочившие из засады бандиты стали для него полной неожиданностью.

- К бою! Товсь! Пли!

Слева и справа часто раздались глухие хлопки винтовочных выстрелов. Герасимов, с трудом понимая происходящее, скомандовал возничему забирать вправо, подготавливая пулемет к стрельбе. Потянулись долгие секунды, а ощущение реальности у Ивана расплылось. Он даже не заметил, как проверил перекос ленты, сделал протяжку и начал мерно крутить ручку. Частые хлопки выстрелов им уже не замечались, слившись с таким же гулом соседних пулеметов. Лишь марево раскаленных газов и порохового дыма затягивало наступающий отряд легкой дымкой, за которой угадывались лишь силуэты.

Лента кончилась, но Иван еще секунд семь-восемь продолжал крутить ручку своей 'мясорубки', прежде чем спохватился. Точными, сотни раз повторяемыми движениями, Герасимов зарядил вторую ленту и вновь открыл огонь по тому месту, где должна была находиться группа кавалеристов противника. Но там уже было месиво, по которому кровавыми фонтанчиками бегали гостинцы его пулемета. Иван не слышал приказа прекратить огонь, а потому готов был продолжать вести огонь до последнего патрона. Он вообще не очень хорошо в этот момент слышал, находясь в каком-то странном аффективном состоянии. Поручику Алабаеву пришлось даже вмешаться, чтобы Иван прекратил уже расходовать впустую боеприпасы.

Оперативный допрос немногочисленных раненых военно-полевыми методами дал много полезной информации. Впрочем, признания 'молодцов' не спасли. Пока рыцари братства 'Красной звезды' допрашивали раненых бандитов, солдаты и казаки ударно копали общую братскую могилу. Когда же, достаточный по размерам котлован был вырыт, а все показания и самые искренние признания тщательно записаны Александр приказал добить пленных. Его волю исполнили без возражений. Все-таки не самое разумное решение - атаковать наследного принца Империи. Оставили в живых только трех бандитов, выступавших в роли унтер-офицеров этой шайки, то есть, командовавших десятками. Они и ранения получили легкие, и признались сразу, видя, как люди цесаревича допрашивают остальных. Да и предъявить кого-то собранию нужно было. Тем более что выяснилась причастность Османской Империи к этому инциденту. То есть, при банде числился турецкий эмиссар, который давал денег и провоцировал нападения. В том числе и это. К сожалению, он никогда не участвовал в атаках, а потому, вероятно, сбежал. Впрочем, это уже было и не важно, так как и без него вырисовывалась 'картина маслом'.

Глава 30