Венец безбрачия - Ольга Свириденкова

10

Вечером друзья отправились в Английский клуб, а оттуда — на дружескую пирушку к одному из бывших сослуживцев Матвея. Они надеялись так же весело провести и следующий вечер, но только собрались выйти из дома, как Николаю принесли записку от его московской кузины Машеньки Катковой. Кузина, а вместе с ней и тетушка, настоятельно просили его приехать с каким-нибудь товарищем на их «маленький семейный бал».

— Маленький семейный бал? — хмуро переспросил Матвей. — Нет, мон шер, ты как хочешь, а я не поеду. Знаю я, что такое эти «семейные» балы! Соберется десятка два молодых девиц да столько же кавалеров, а остальное общество — несносные старухи, которые так и следят за каждым твоим шагом: ни лишнюю рюмку выпить, ни пофлиртовать. Еще и в карты играть будет не с кем.

— Ну, пожалуйста, Матвей, я тебя очень прошу! — взмолился Николай. — Я не могу обидеть кузину и тетушку. А ехать туда одному — это тоже, знаешь ли, не сахар.

— Ладно, поедем, — согласился Матвей. — В конце концов, твоя кузина всегда относилась ко мне хорошо, а доброе отношение надо ценить. Только выпьем по рюмке коньяка на дорожку, чтобы не видеть все в слишком мрачном свете.

Когда они приехали в особняк Катковых, танцы еще не начались. Не успели Матвей с Николаем войти в парадную гостиную, как Машенька тут же увела их в соседнюю комнату и с заговорщицким видом сказала:

— Николай! Матвей! Ради бога, простите нас с маменькой, что мы заставили вас бросить все дела и срочно ехать сюда. Так получилось, что мы попали в затруднительно положение, и теперь вся надежда на вас.

— Черт побери! — воскликнул Матвей, охваченный недобрым предчувствием. — И какие же такие «надежды» вы на нас возлагаете?

— Видите ли, — Машенька огляделась по сторонам и понизила голос, — мы пригласили на бал пятнадцать барышень и столько же молодых кавалеров. Но пару часов назад стало известно, что кавалеров будет всего десять! Потому что остальных — а это все офицеры из одного полка — отправили на гауптвахту за какую-то проделку. Из-за этого у нас образовалась нехватка кавалеров, и… — она сложила руки на груди и окинула молодых людей просительным взглядом, — и мы с маменькой будем вам очень обязаны, если вы согласитесь их заменить.

Матвей повернулся к Николаю и вперил в него испепеляющий взгляд. Потом сдержанно поклонился Машеньке и сказал:

— Да, мадемуазель. Вы можете на нас полностью рассчитывать.

— Благодарю вас, друзья мои! — просияла она и, признательно стиснув руку Матвея, упорхнула из комнаты.

— Ей-богу, я не виноват, — заискивающе пробормотал Николай. — Откуда ж я мог знать, что…

— Целый вечер танцевать черт знает с кем вместо того, чтобы играть в карты, пить вино и курить сигары, — зловеще процедил Матвей. — Спасибо, мон шер, удружил! — и, не глядя больше не товарища, быстро прошел в парадную гостиную.

Машенька тут же перезнакомила друзей с барышнями. К радости Матвея, их оказалось не пятнадцать, а всего лишь десять. Моля небеса о том, чтобы остальные так и не явились на вечер, Матвей начал присматриваться к тем, что уже приехали. И вскоре пришел к невеселому заключению, что среди них нет ни одной хорошенькой или хотя бы такой, в глазах которой светился бы проблеск живого ума. «Пожалуй, не буду никого приглашать заранее, — решил он. — Какая останется без кавалера, с той и пойду танцевать. А может, еще и удастся увильнуть, если больше никто не подъедет».

И тут, словно в насмешку над его неокрепшей надеждой, в гостиную впорхнули еще две молодые особы. Матвей обернулся в сторону дверей и мысленно выругался: новоприбывшие дамы оказались Юлией Прозоровской и ужасной Виолеттой! Юлия была в красном платье и с красными маками в прическе, а Виолетта — в роскошном лимонно-желтом наряде и огромном берете из золотистого шелка, украшенном пышными перьями.

— Черт побери! — упавшим голосом произнес Матвей, выразительно посмотрев на стоявшего рядом Николая.

— Да уж, приятный сюрприз, ничего не скажешь! — с кислой улыбкой отозвался тот. — Впрочем, нам ведь со всем не обязательно с ними танцевать: здесь и других девиц хватает…

Не желая попасться на глаза Юлии и ее кузине, друзья переместились в дальний угол гостиной, где несколько говорливых старушек бойко резались в вист. Но эта уловка их не спасла. Когда Юлия и Виолетта перездоровались со всеми гостями, Машенька взяла их за руки и повела к Матвею и Николаю.

— Позвольте представить вам… — вежливо начала она, но Матвей нетерпеливым жестом прервал ее.

— Благодарю, мадемуазель, но мы уже знакомы с этими очаровательными дамами, — сухо произнес он, предостерегающе поглядывая на обеих кузин.

— Господин Елагин и господин Загрядский были на последнем балу в моем имении, — пояснила Юлия Машеньке, — том самом, куда вы не смогли приехать из-за болезни.

— Вот как? — с легким удивлением переспросила та, а затем лучезарно улыбнулась Матвею: — В таком случае, господин Елагин, я буду просить вас в паре с Жюли открыть наш маленький бал!

Скрипнув зубами от досады, Матвей уже было собрался ответить: «Как вам будет угодно», но Юлия опередила его.

— Ах нет, дорогая Мари, предоставьте, пожалуйста, эту честь господину Загрядскому и моей кузине! — сладеньким голоском пропела она, поглядывая на Николая с таким выражением, будто действует исключительно в его интересах. — На моем балу они лучше всех танцевали полонез, так пусть и сейчас танцуют в первой паре. А мы с господином Елагиным составим вторую.

— Прекрасно, — улыбнулась Машенька. И, повернувшись к остальным гостям, громко провозгласила: — Любезные господа и дамы, прошу всех в бальный зал!

Весело переговариваясь, толпа молодежи устремилась в соседнее помещение, откуда уже раздавались первые аккорды музыки; следом за ними неспешно двинулись маменьки и папеньки. Тяжко вздохнув, Николай протянул Виолетте руку и, бросив на Матвея глубоко несчастный взгляд, повел свою даму в зал.

— А вы, господин Елагин, собираетесь вести меня в зал? — спросила Юлия, поглядывая на него с веселой улыбкой. — Или вы так растерялись от нежданного счастья, что на вас столбняк напал?

— И отчего, по-вашему, я должен чувствовать себя счастливым? — мрачно поинтересовался он, протягивая ей руку. — Оттого, что мне придется танцевать с вами этот ужасный, занудный полонез?

Щеки Юлии вспыхнули, а в потемневших глазах зажглись гневные огоньки. Однако они тут же погасли и на лице девушки появилось озорное выражение.

— Право же, господин Елагин, вы так странно ведете себя, что я теряюсь в догадках, — пожала она плечами. — Вчера, когда мы встретились на дороге, вы усиленно заигрывали со мной, а сегодня злитесь, непонятно по какой причине. Смотрите, я могу подумать, что вы влюбились в меня! Помните, как у Пушкина: «Я вас люблю, хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный»… — отвернувшись от Матвея, она прыснула в кулачок.