Карэле Карэле и другие волшебные существа - Данберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Моя бабка тоже делала пастилу, – рассказывала Лина госпоже Алли, стоя у плиты. – Но она её до конца высушивала, так что пастила выходила совсем жёсткой. Мягкая и толстенькая, как у нас, намного вкуснее. Правда, бабка говорила, что сухая пастила хранится дольше.
– Просто надо держать её в холодном месте, – объясняла Алли. – Мы же всегда оставляем один лист до Йоля, и он прекрасно сохраняется. Я тоже не люблю сухую пастилу.
В сторону дверцы, из которой теперь дул ощутимо прохладный ветер, никто уже не смотрел. Она как-то незаметно стала привычной частью обстановки – не до неё было. Тётушка Нанне гоняла всех туда-сюда, требуя одновременно мыть посуду, нарезать последние оставшиеся яблоки, вынимать противни из духовки и перекладывать готовую пастилу пергаментной бумагой. Тем, у кого появлялась свободная минутка, незамедлительно находили какое-нибудь дело Карэле и Алли. А сидр придавал беспечности, так что начинало казаться, будто любое волшебство в мире – в порядке вещей, такова и есть норма. Беспокоиться нужно, когда вокруг ничего чудесного не происходит.
Именно тогда они и услышали этот голос.
– Карэле! – закричал кто-то так громко, что Бринни уронила противень на каменный пол. И снова, перекрывая грохот и звон: – Карэле! Это действительно ты?
– Это действительно я, Алесдер, – спокойно отозвался кондитер, подходя к дверце в стене. Вокруг вдруг стало очень тихо. Только булькало на плите яблочное повидло, безразличное к человеческим делам.
– Помоги мне выбраться отсюда, – кузнец протянул руку через дверцу.
– Нельзя, – покачал головой Карэле, отступая на шаг. – Ты должен вылезти сам. Давай же!
– Но ведь дверца… – начала было Юта – и тут же осеклась под яростным взглядом Карэле.
– Тихо, – прикрикнул он. – Не подходите, молчите, вообще не смотрите туда!
Смотреть, впрочем, уже не удавалось. Дверца двоилась в глазах, и хоть было видно, что кузнец выбирается на волю, оставалось непонятным, как ему удаётся протиснуться через слишком узкое для него отверстие. От этого слезились глаза и начинала болеть голова, так что проще было отвернуться.
Наконец раздался мягкий удар – Алесдер рухнул на пол. Карэле моментально подскочил к стене и захлопнул дверцу. Кузнец попытался подняться.
– Погоди, – кондитер вынул из левого рукава кинжал и протянул его кузнецу. – Дотронься до лезвия. Я должен быть уверен, что это и вправду ты.
– Карэле, – укоризненно сказал тот, – я выбрался сюда через железный лаз. Какие тебе ещё нужны проверки?
– Действительно, – смутился Карэле, – не сообразил от волнения. Извини.
Алесдер отобрал у него кинжал, отхватил, привстав с пола, здоровенный кусок пастилы и сунул его в рот.
– Ты мне обещал, – напомнил он. А потом привалился к стене и начал смеяться. И тогда все ожили. Бросились совать кузнецу в руки стаканы с сидром и ромом, спасать подгорающее повидло, запричитали, заплакали.
– Ивер, двигай ларь на место, – крикнул Карэле, помогая Алесдеру подняться и пересесть в кресло, стоящее в углу. Рядом немедленно образовалась целая батарея бутылок, а на коленях у кузнеца оказалась тарелка с хлебом, ветчиной и сыром.
– Ешь, – велел ему Карэле, забирая испачканный в пастиле кинжал, – рассказывать будешь потом.
Он обернулся к остальным, и под его взглядом хаос немедленно превратился в бурную, но упорядоченную деятельность. В пекарне загремели вынимаемые из печи противни, последняя порция нарезанных яблок отправилась в котлы, сдобренная специями, и сладкий, головокружительный аромат гины стал ещё сильнее.
– На её запах я и пришёл, – говорил Алесдер чуть позже, когда уже была вымыта посуда, печи остывали, а Роним, пропустивший всё самое интересное, прекратил сокрушаться, что его не позвали вовремя. – Они заманили меня в холмы, в какую-то пещеру, и ей конца-края не было. Я там блуждал, наверное, несколько лет.
– Четыре дня, – уточнила Алли, аккуратно нарезая пастилу квадратами.
– Не может быть, – усомнился кузнец. – Хотя, конечно, определять время было нечем. Солнца я там не видел, только какие-то гнилушки светились. Я уж думал, не выберусь. Они мне так и сказали: будешь тут вечно бродить, неуважения от людей мы сносить не станем.
Карэле выразительно промолчал.
– А потом я вдруг учуял запах. Вроде как твоей яблочной пастилы, только ещё лучше. Что-то такое волшебное, незнакомое. Ну, вот этот самый, в общем. И ноги сами туда понесли. Я шёл-шёл, гляжу: какой-то свет. И голоса раздаются…
Стукнула дверь пекарни, и в комнату влетели запыхавшиеся Бринни и Тимс.
– Мастер! – воскликнул парень, подбегая к нему. – Где вы были?
– У них, – сурово ответил Алесдер. – У Добрых Соседей, Тихих Танцоров, Сумеречного Народца, Шалунов и Проказников. И чтобы я больше ни разу не слышал, как ты называешь их по имени!
– Хорошо, мастер, – потрясённо отозвался Тимс, когда сумел закрыть рот. – Как же вы выбрались?
– Этого я и сам не понял, – признался кузнец.
– Просто я обещал ему пастилу, – объяснил Карэле. – А за ней Алесдер явится даже с того света, не то что из-под Холмов. Только и всего. Как видите, никакого волшебства!
V. Жених
