Дорогами ислама Центральной России - Д. Макаров

По данным переписи населения Российской империи 1897 г., в Курской губернии насчитывалось 413 мужчин и 28 женщин, исповедовавших ислам (0,02 % населения губернии). Они жили компактно в 4–5 местах города: в Ямской слободе (очевидно, это были касимовские татары, род деятельности которых указывался как «служащие буфета, мелкие торговцы»), по ул. Семеновской, Кондыревской, Почтовой и Золотой (по всей видимости, нижегородские татары – «старьевщики, мелкие торговцы, домохозяева»). Социальный статус курских мусульман был различен. Лидером мусульманской общины являлся выходец из Касимовского уезда Рязанской губернии Аббас Ханбеков – владелец гостиницы «Петроградской» в доме Лавровой на ул. Херсонской (ныне Дзержинского), д. 1. Именно в его доме проводились коллективные намазы. Кроме собственно российских мусульман в губернии проживало небольшое число выходцев из Османской Турции и Ирана. На рубеже XIX–XX вв. здесь появились постоянные муллы. В начале ХХ в. им являлся мулла Баторбаев.

Социально-политические процессы, происходившие в Российской империи в начале ХХ в. подтолкнули активность мусульман. Заметно вырастает мобильность мусульманской общины, повышаются требования к квалификации имамов. Возможно, именно с этим связано приглашение имамом в 1914 г. Камалетдина Басырова – представителя династии потомственных имамов из с. Ключищи Нижегородской губернии. Необходимость в мусульманском «духовенстве» была обусловлена и возросшим числом мусульман в городе, где с началом Первой мировой войны разместились воинские контингенты. Военные действия велись в Польше и на Украине, в Галиции, на запад перебрасывались войска, в которых служило немало мусульман. Представители местных мусульман исполняли обязанности младшего религиозного персонала. Так, Белялетдин Салахетдинов (уроженец с. Овечий Овраг, ныне Нижегородской области) был муэдзином, Бедретдин Калимуллин – «служителем культа».

Первые годы после революции 1917 г. новая власть заигрывала с мусульманами. С этим периодом связана волна легитимизации мусульманских городских общин, а также строительства мечетей и молитвенных домов; не обошел стороной этот процесс и Курск. Так, 19 мая 1921 г. члены мусульманской общины Курска, пока даже не имевшие юридического статуса, заключили договор с Курским губернским Советом рабочих и крестьянских депутатов о «бессрочном и бесплатном пользовании находящегося в Курске по Семеновской ул. молитвенного дома с богослужебными предметами… исключительно для религиозных потребностей». Предположительно, это здание использовалось в качестве молитвенного дома (мусалла) и до революции, а именно с момента появления здесь официального губернского имама в 1914 г. В мае 1923 г. было зарегистрировано Магометанское религиозное общество Курска во главе с председателем Абдулло Ханбековым. Членами приходского совета стали Б. Салахетдинов и Б. Калимуллин, секретарем назначен Саляхетдин Жаббаров (уроженец с. Ендовищи, ныне Нижегородской области). Б. Калимуллин и Б. Салахетдинов, значащиеся в одном из документов «служителями культа Магометанского религиозного общества», были зарегистрированы по одному адресу: ул. Семеновская, д. 27. Очевидно, здесь и располагался молитвенный дом. Точная дата закрытия Магометанского общества неизвестна.

На протяжении ХХ в. костяк мусульманской общины Курска составляли татары – выходцы из Нижегородчины, главным образом из с. Ендовищи. Их компактное поселение находилось в частном секторе города по ул. Марата, недалеко от рынка. Постепенный выезд из этого района продолжался в течение нескольких десятилетий, и в настоящее время здесь проживает считаное число мусульманских семей. Лидерами общины являлись неофициальные муллы, самым первым из которых в послереволюционный период стал Б. Салахетдинов, получивший религиозное образование еще до революции. С середины 1940-х гг. до 1954 г. религиозным лидером общины являлся С. Жаббаров. После его смерти численно возросшую мусульманскую общину Курской области (в 1930-е гг. сюда бежали от раскулачивания выходцы из ряда сел Нижегородской области, прежде всего с. Ендовищи) возглавил Сафа Юсиф-улы (1890–1983).

Цепочка передачи знаний и религиозной традиции (последнее – в гораздо большей степени) в татарско-мусульманской среде Курска не прерывалась, но приобрела свои особенности. В условиях длительной изоляции курских мусульман, религиозную процедуру бракосочетания в те годы проводила женщина – Хадича Якуп-мулла-кызы, происходившая из с. Ендовищи. Одна из ведущих ролей в институционализации современной мусульманской общины также принадлежит женщине, татарской активистке Аджар Бешаровой (уроженке с. Ендовищи) – инициатору создания МРОМ «Аль-Рахмат».

Мусульманская община на рубеже веков: динамика численности, социальная активность и религиозная жизнь

Современная мусульманская община Курской области немногочисленна. По доле мусульман среди населения область занимает предпоследнее место в ЦФО. По данным всесоюзной переписи 1989 г., в Курской области проживало 1,1 тысячи татар (7-е место по численности среди всех этносов) и 1 тысяча азербайджанцев. В межпереписной период число представителей этих этносов возросло.

Увеличение численности азербайджанцев составило почти 90 %, и они являются наиболее крупной группой мусульман – 1,9 тысячи человек (0,16 % всего населения). Прирост был обеспечен главным образом за счет миграции населения из Геокчайского, Масаллинского, Джалилабадского районов Азербайджана; небольшое число местных азербайджанцев происходит из Армении. Соотношение суннитов и шиитов среди азербайджанцев Курской области примерно равное. Ранее в области была зарегистрирована национальная община, которая позже распалась. Общественная активность курских азербайджанцев достаточно низкая, степень социализации также невысока. Они заняты в таких отраслях экономики, как торговля и строительство. Для азербайджанцев, постоянно проживающих в Курской области, характерны эндогамные и экзогамные браки, трудовая миграция преимущественно мужская. Мест компактного расселения не наблюдается.

Второе место по численности среди мусульманских этносов, согласно материалам всероссийской переписи 2002 г., занимают татары. При увеличении почти на 50 % их число достигло 1,6 тысячи человек; здесь же можно упомянуть и 0,2 тысячи этнически близких башкир. Прирост в значительной степени произошел за счет миграции из Татарстана и Узбекистана, в меньшей степени – из Таджикистана и Башкортостана. Как выше было отмечено, основу татарской общины советского времени составляли нижегородские татары, главным образом выходцы из с. Ендовищи Краснооктябрьского района. Об их преобладании говорят как респонденты, так и надгробия на мусульманском кладбище, где примерно на половине могил указано село происхождения умерших.

Длительное проживание татар в регионе, высокий уровень образования у недавних мигрантов и хорошее владение русским языком способствовали их успешной социализации. Социальный статус татар и башкир разнообразен, среди них есть представители интеллигенции, предприниматели, рабочие. Национальные организации отсутствуют, общественная активность поддерживается на среднем уровне. Половозрастная структура в целом соответствует общим параметрам, характерным для татарского населения по всей России. Браки как эндогамные, так и экзогамные. Компактное расселение в настоящее время практически отсутствует. Татары представлены преимущественно городским населением, хотя некоторые живут и в сельской местности (например, в Рыльском районе).

Третьим мусульманским этносом Курской области являются турки-месхетинцы, число которых, по данным на 2002 г., равнялось 1,2 тысячи человек. Практически все были записаны турками и лишь 9 человек – турками-месхетинцами. Несмотря на тот факт, что все они являются месхетинцами, абсолютное большинство предпочитает в силу своей самоидентификации указывать себя именно турками. Турок из Турецкой Республики в области нет. Турки-месхетинцы были переселены сюда в 1989 г. из Узбекистана после известных ферганских событий. Как и в других регионах, в Курской области они компактно проживают в сельской местности: в Фатежском, Медвенском и Золотухинском районах. Основным их занятием является земледелие (огородничество), в меньшей степени – скотоводство. Общественных организаций, выражающих их интересы, нет.

Ввиду того что турки-месхетинцы проживают семьями, половозрастная структура их не имеет диспропорций. Характерны эндогамные браки с выбором невесты примерно на 5 лет моложе жениха. Общественная активность в целом невысокая и редко выходит за рамки этнической общины. Связей с другими этническими мусульманскими общинами турки поддерживают мало, предпочитая собственные моноэтничные религиозные группы. На протяжении ряда лет в поселке Тиму, совхозе «Бартеневский» Фатежского района служил получивший религиозное образование мулла Шавкат Мамедов, который регулярно проводил джума-намазы. В настоящее время он выехал в Турцию вместе с несколькими другими семьями.