Дэн. Колонист поневоле (СИ) - Вяч Павел

Надо срочно вернуть цепь, привык я к ней уже. Без нее чувствую себя голым. От адреналина меня аж потряхивало, надо немного успокоиться.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

А вот и цепь лежит, там же, где и оставил. Стоило двинуться по направлению к ней, как гоблы в ужасе отпрыгнули от меня. Стоят таращатся.

Ладно хоть оружие в мою сторону не направляют. А не, один «умник» нашелся все-таки.

— М-м-мммазук! — выдавил он из себя, указывая на меня пальцем.

— Бац! — звук подзатыльника, который ему отвесил один из гоблов, вышел довольно смачным.

Судя по тому, что он держался за бок, это был тот самый, с которым мы уже успели обменяться парой фраз.

Следующий шлепок уже пришелся по руке, которая была направлена в мою сторону. После этого он что-то зло зашептал ему, бросая на меня редкие взгляды.

Робкие попытки возражения со стороны мелкого «умника», были пресечены кулаком, заляпанным в крови, который ему уткнули прямо под нос.

— Да уж, воистину прав тот, кто сказал, что добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом. — произнес я себе под нос, поднимая свою цепь. — Ты ж моя хорошая. Не убегай больше.

— Ну что, пошли дальше? — спросил я гоблов, махнув рукой по направлению в сторону сражающихся групп.

Глава 12

Дождавшись кивков и убедившись, что они следуют за мной, побежал в сторону ближайшей схватки.

Дальше все пошло по отработанной схеме: заход со спины, удары грузиком в голову и корпус.

Двигаться старался быстро, надеясь на то, что чем больше зеленых получится спасти, тем лояльней ко мне будет их руководство.

Мой отряд рос, правда раненых там было больше половины. Пришлось даже организовать своеобразную медсанчасть. Ну как организовать.

Просто в определенный момент понял, что часть раненых просто не поспевают за нами, и жестами показал тому сообразительному гоблу, с которым уже наладил контакт, на раненных, потом на очищенное от врагов место за нашими спинами.

Снова на них и снова на место. То, что он понял меня правильно стало ясно меньше, чем через минуту.

Хромые и косые перестали тащиться за нами, сбились в кучу сами и стали стаскивать туда тяжелораненых. Даже парочка легкораненых воинов осталась, типа охрана.

Я же решил поменять стратегию боя.

Взяв себе в поддержку четырех воинов – двоих с мечами и щитами, двоих с копьями, остальных отправил на помощь другим гоблам.

Дело пошло быстрее, и уже через несколько минут мы выдвинулись в сторону основной массы сражающихся.

Всего нас набралось человек пятнадцать-двадцать. Правда из них единственным человеком был я, но это не существенно.

Раненых в расчет не брал, толку с них как с быка молока, так что оставили их в качестве последнего резерва.

Взяв разгон, мы с ходу врубились в спину горханам, которые настолько увлеклись схваткой, продавливая сопротивление гоблов, что не сразу обратили внимание на шум сзади.

А когда обратили, было уже поздно.

Мы сходу вынесли десяток дикарей, разбив им строй. Остальное было уже делом техники.

Нападали одновременно на одного горхана вдвоем или даже втроем. Ни о каких честных поединках речи даже не шло. Раненые тут же отходили назад прикрывать тылы и фланги.

Таким образом, осталось всего пять горханов, окруженных с трех сторон гоблами. Обе стороны замерли, пытаясь восстановить дыхание перед финальной стычкой.

Из командиров гоблов, на ногах был только тот, что в балахоне, которого я окрестил про себя шаманом. Краем сознания отметил, что капюшон у него скинут, и в правом ухе блестит серьга.

Лучник был без лука. Он пытался организовать своих сородичей, но видимо был сильно ранен, так как его поддерживали сразу двое гоблов, а самого его время от времени вырубало.

Тот, что был в доспехах, лежал за спинами гоблов, среди еще десятка таких же тел. Весь доспех был во вмятинах, а шлем вообще отсутствовал.

Около него и суетился сейчас шаман, временами отвлекаясь на других раненых. Он без остановки что-то нашептывал, водя руками.

Либо лечит, либо отпевает, третьего не дано.

Боеспособных зеленых осталось примерно двадцать, однако нападать они не спешили. Паритет как он есть.

Горханов меньше, но они явно сильнее каждого отдельно взятого гобла. Гоблов больше, но командовать ими некому. Лучника в счет можно не брать, так как его окончательно вырубило.

Главарь горханов оглядел поле боя и начал постепенно отступать в сторону моста. Гоблы на это лишь крепче сжали свое оружие, растерянно переглядываясь между собой.

Э, нет, так дело не пойдет. Нельзя таких врагов живыми отпускать. И пускай в меня плюют все гуманисты мира, но мы просто обязаны добить их здесь и сейчас.

Оглянувшись, я вырвал из рук стоящего позади меня раненого гобла копье.

— Мочи козлов! — с этим боевым кличем, я с подшагом запустил копье в сторону дикарей.

Убить кого-то из них я даже не надеялся. Мне бы попасть в них, в лучшем случае ранить.

Но рассчитывал я на стадный инстинкт толпы…, и он полностью оправдался!

В горханов полетели копья и даже камни. Часть летела мимо, часть не долетали, но за счет количества эффект вышел отличным.

Трое из пяти упали замертво, проткнутые в нескольких местах. Четвертый получил серьезные раны, но держался и даже умудрялся остаться на ногах стоять.

А вот главарь был словно заговорен, в него толком не попало ни одно копье, лишь парочка чиркнула по касательной, оставив неглубокие царапины.

Моя выходка не осталась без внимания.

Здоровяк упер в меня взгляд своих красных глаз и зарычал. У него аж пошла пена изо рта. Вот бы его удар хватил, глядишь, драться не придется.

В качестве контрольного выстрела я поднял правую руку и показал ему средний палец, постаравшись при этом максимально мерзко ухмыльнуться.

Судя по тому, как резво он рванул в мою сторону, провокация удалась. Жаль сердечко у него крепким оказалось.

Прыжок навстречу, одновременно с этим бью грузиком в морду.

Зарекомендовавшая себя тактика дает сбой, когда он мечом, зажатым в левой руке, отбивает его в сторону. Охренеть блин, что за монстр такой!

Прыжок в сторону и тут же приходится падать на спину, уходя перекатом в сторону. Воздух в том месте, где я только что стоял, вспарывает второй меч.

Вскакивая с земли, бью цепью снизу-вверх.

Бил в надежде, что он остановится, дав мне пару мгновений передышки. Но он то ли не заметил моего удара, то ли не ожидал такого финта, то ли думал, что успеет раньше.

Так или иначе шарик на конце цепи встретился уже с его шариками.

Мой оказался крепче.

Боль должна была быть адской, я даже сам внутренне поморщился. Однако несмотря на мужскую солидарность, я подскочил к упавшему на колени врагу и вонзил крюк снизу под челюсть.

Рвануть на себя и захлестнуть цепь вокруг шеи.

Он пытается ослабить хватку, но я, оказавшись у него за спиной, бью ногой в спину, одновременно натягивая оба конца цепи.

Дикарь еще пытается сопротивляться, но я прицельно пинаю его ногой в затылок.

Пара мощных ударов, и он «плывет». Хрипы становятся все более прерывистыми, пока, в конце концов, он не затихает, безвольно повиснув на моем оружии.

Подождав для верности еще секунд пятнадцать, я пытаюсь отпустить его, но это удается мне не сразу.

Руки от напряжения свело так сильно, что они не сгибались. С горем пополам разматываю цепи и снова встаю.

Ко мне постепенно возвращается адекватное восприятие мира и возникает ощущение, что я оглох.

Вокруг стоит мертвая тишина.

Гоблы смотрят на меня с дикой смесью восторга и ужаса. Вдруг один из них поднимает меч и кричит:

— Ясигу!

Через несколько мгновений пещера взрывается от криков гоблов, выкрикивающих в разнобой: «Ясигу! Ясигу!»

Тут два варианта, либо они хотят курить, либо это означает «Победа».