Т. 12. ЭКЗОРЦИЗМ. Образ Зверя. Апофеоз - Филип Фармер

— Слижи, а потом мы займемся любовью.

— Ничего из этого не выйдет, — пробормотал Чайлд.

Он повернулся и стал целовать ее груди, затем запустил два пальца во влагалище и быстро начал ими работать, пока у нее не начались оргазмы. Затем он стал целовать ее живот, спускаясь вниз, пока не уткнулся ртом в лобковые волосы. Он слизал капли жидкости, затем воткнул язык как можно глубже. Когда он остановился, Магда перевернула его своими сильными руками на спину и нежно стала покусывать его член, пока он не поднялся, как выскочившая из воды форель. На этот раз он приступил к ней сзади. Она крепко сжала мышцы влагалища, на этот раз эрекция сохранилась.

Голова у Чайлда кружилась, сознание затуманилось. Он понял, что совершил ошибку, наглотавшись неизвестной жидкости из странной бутылки.

Затем мысли исчезли, тревога пропала. Смутно он ощутил оргазм, длившийся вечность, тысячелетний оргазм, обещаемый умершим праведникам исламом.

Дальше — провал в памяти.

Он смутно помнил, что как в тумане садится в автомобиль и трогается с места. Дорога извивается перед ним, как змея. Деревья наклоняются над машиной и машут ветками. У некоторых из деревьев — узловатые наросты-глаза и широко распахнутые рты. Глаза превращаются в соски, из них сочится сок.

Дерево протягивает ему руку — приятно было познакомиться.

Он оказывается на шоссе, вокруг — огни многочисленных машин, автомобильные гудки. И снова — то же дерево. Оно манит его, он приближается, рот оказывается шершавым лоном, оно что-то ему обещает, нечто особенное, чего он никогда раньше не испытывал.

Вдруг он наконец понимает, что оно обещает Смерть.

ГЛАВА 11

Чайлд очнулся в отделении реанимации госпиталя Беверли-Хиллз. Он чувствовал только слабость. В бессознательном состоянии его вытащили из разбитой машины и привезли в больницу. Полицейский рассказал, что машина вылетела на обочину и врезалась в дерево. В результате столкновения машина почти не пострадала, у нее немного погнулся бампер и разбита левая фара.

Полиция подозревала, что Чайлд находился в состоянии опьянения или пребывал под действием наркотиков. Чайлд попытался заявить, что авария была не случайной, а подстроенной, что потом его избили. То, что на голове нет повреждений, ничего не доказывает. Чайлд попросил допрашивавшего его полицейского связаться с сержантом Бруином, а если того не окажется на месте, то с сержантом Мастанойей: те могли бы подтвердить его благонадежность. Ссылки на блюстителей закона несколько подняли его престиж в глазах полицейского.

К великому счастью детектива, имелся свидетель аварии. Человек, который его вытащил из машины, как раз выезжал из-за поворота, когда Чайлд врезался в дерево.

Через пятнадцать минут по настоятельному требованию пациента его выписали. Мнение врача, предупреждавшего, что, хотя у него и нет явных признаков телесных повреждений, нельзя исключать сотрясение мозга, Чайлд проигнорировал.

Технические службы полиции были слишком перегружены, так что его машину оставили на месте аварии, полиция только забрала ключи. К несчастью, полицейский забыл вернуть их хозяину. Чайлду пришлось отправиться за ключами в полицейский участок Беверли-Хиллз. Офицер, забравший ключи, еще не вернулся с дежурства, однако Чайлда заверили, что ключи от машины он сможет забрать завтра у дежурного. В том, что он остался без машины, винить следовало только себя самого.

Кто как не он сам оставил дубликаты под кустом у входа в усадьбу Игеску и забыл их забрать?

Чайлд попытался поймать такси, но все машины были заняты. То ли жители бурно праздновали исчезновение смога, то ли желали хорошенько повеселиться перед тем, как воздух вновь станет ядовитым.

Пришлось идти пешком. В его доме слышался шум веселья — вечеринки, похоже, гремели в трех-четырех квартирах сразу. Как только Чайлд принял душ, то сразу улегся в постель, не забыв вставить в уши беруши.

Беруши еще кое-как заглушали звуки; но они не могли заглушить мысли. У детектива не было никаких сомнений, что наркотиком его одурманили намеренно, рассчитывая, что на оживленном шоссе он неминуемо погибнет в автокатастрофе.

Но почему наркотик подействовал только на него, а Магда оказалась к нему невосприимчива? Это был интересный вопрос, один из тех, на которые не так-то просто ответить. Она могла заранее принять противоядие или кто-то позаботился о ней, стоило только Чайлду покинуть поместье. Возможно, в жидкости содержался какой-то компонент, превращающийся в сильнодействующий наркотик только в случае соприкосновения с наружными кожными покровами.

Сержант Мастанойя! — с ужасом вдруг сообразил Чайлд.

Полицейский же наверняка нервничает, ведь Чайлд ему так и не позвонил вчера! Как он на это прореагировал? Что предприняла полиция?

Детектив выбрался из кровати и, поспешно набрав номер полицейского управления, попросил соединить его с сержантом.

Да, сержант Мастанойя прочитал записку, но сам Бруин, видимо, не счел это особенно важным. Он был настолько занят работой — ночь была совершенно безумная! — что совершенно позабыл о записке. Он вспомнил о Чайлде, только когда полицейский из Беверли-Хиллз позвонил и сообщил об аварии. «Но ведь это произошло не в поместье Игеску, так что повода особенно переживать не было, правда? Вы ведь в порядке?»

Чайлд ответил, что с ним все в порядке и он уже дома. Вне себя от злости на Бруина, так беспечно отнесшегося к его просьбе, детектив бросил трубку. Да он и не ожидал от них ничего другого. Но ничего, теперь, после того, что с ним, Чайлдом, стряслось, полиция увидит барона в ином свете. Теперь им придется заняться расследованием всерьез… А впрочем, ничего это не изменит. У полиции по-прежнему много срочной работы, а настоящих доказательств причастности барона у него пока нет. Кроме того, о некоторых деталях происшедшего в усадьбе в любом случае нельзя рассказывать. Если он подаст официальное заявление, то придется умолчать о некоторых пикантных подробностях поездки с секретаршей барона по ночному лесу. Придется соврать, что бренди с наркотиком ему дали в доме.

А вот это будет ошибкой. У полицейских хватит ума, чтобы отличить, где он говорит правду, а где увиливает от ответа. Они в таких делах собаку съели, им так часто приходится выслушивать ложь и полуправду, что они с такой же легкостью, как радар отличает орла от самолета, определят, где он врет.

А дальше… Что мешает Магде заявить, что Чайлд ее извращенно изнасиловал?

Подавленный тем, какой оборот принимает дело, детектив вернулся в постель. Ощущение разбитости и ломоты в костях не проходило. Наркотик, похоже, притупил присущее ему чувство осторожности: никогда раньше он не бросался на женщин, с которыми только что познакомился. Он всегда сдерживался и был разборчив. По крайней мере, он должен был быть уверен, что у партнерши нет ни сифилиса, ни гонореи.