Шпион против майора Пронина - Арсений Замостьянов

Поскальзываясь на наледи, они прошли вдоль кадок с огурцами, капустой и помидорами, поднялись по ступенькам и вышли в открытую дверь. Да, это было никем не охраняемое районное овощехранилище. В двух шагах — автобусная остановка, да и грузовики курсируют. Гасин мог поймать левака. А, может быть, здесь его ожидала заранее приготовленная машина.

Через пять минут Пронин уже расспрашивал. местного милиционера.

— Автобусы у вас нынче точно по расписанию бегают?

— Так точно.

— Когда последний ушел?

— Последний, он же второй за сегодня. Двадцать минут как ушел.

— А теперь, товарищ Свиридов, скажите мне четко, по минутам — когда и где проезжает этот автобус. Четко скажите.

Свиридов поглядел на часы.

— В аккурат сейчас — на станции Силикатная-4. Через пятнадцать минут — в Прохорове будет.

— Дайте знать и на Силикатной, и в Прохорове. Внешние приметы Гасина здесь описаны подробно. — Пронин передал Свиридову конверт. Свиридов бегом, поскальзываясь на льду, ринулся исполнять приказ. — И в Прохорове усадите в автобус двоих наших людей. Это на случай, если господин Гасин дальше поедет.

— Ну, что, Железнов? Устроим ему сегодня царскую охоту? Давай Мишу Лифшица на Силикатную, а мы с тобой в Прохорово поедем.

В Прохорове они прибыли через семь минут после автобуса.

Осмотрелись. Сразу за остановкой — фабричная проходная. Экспериментальная фабрика игрушек. По другую сторону шоссе — лес. К Пронину подбежал молодой милиционер.

— Моя фамилия Сергеев. Мне звонил сержант Свиридов. На остановке из автобуса вышли четыре пассажира. Три женщины, один мужчина лет двадцати. Рабочий местной фабрики. Личность установлена.

— Иван Николаич, а может Роджерс в женщину переодеться? Вот так платьишко напялит — и баба. Никаких подозрений. А?

Пронин поморщился:

— Роджерс многое может. Но это как-то слишком театрально. С этим ты лучше к товарищу Ливанову обратись или там к Мирову — Дарскому. Уж ты лучше, Виктор, эту версию отбрось до лучших дней.

— А что? — Виктор обиделся и разрумянился. — Разве не мог он припрятать в подземном тайнике женскую одежду? Это же смелый ход в духе Роджерса. Может быть, он только и рассчитывает на наш консерватизм.

— Ну, тогда шерше ля фам, Виктор, а я буду искать рослого мужчину, который, вероятнее всего, спрыгнул с автобуса на ходу. Лично я на его месте поступил бы именно так. А ты, наверное, предпочитаешь в женском платье от преследования бегать. Как Александр Керенский.

Пронин гордо показал Железнову спину и чеканно пошел в сторону леса, поманив за собой и Сергеева…

— Обшарим лесок. Погода подходящая. Гляди, как светло-то стало. Благодать.

Лифшиц бодро выскочил из «эмки» у проходной кирпичного завода. Начинался солнечный зимний день — их было немало тем январем. Миша хотел петь и танцевать, любоваться прекрасными девушками и выигрывать сотни рублей в карты у осанистых полковников — как в кино. Очень кстати пришлась не новая, но привязчивая песенка: «На окраине где-то у города я в убогой семье родилась, горемыкая, лет пятнадцати на кирпичный завод нанялась». Вокруг него завертелась жизнь: подбегали милиционеры, чекисты, сторожа. Лифшиц размахивал руками, отдавал распоряжения, выслушивал предполагаемых свидетелей. Увы, только предполагаемых — потому что никаких полезных свидетельств не было.

«Дурью мы здесь занимаемся. Стерна надо хватать. И выжимать из него соки. И с Дитмаром работать как следует. А мы тут лапту круговую устроили. Нахрапом хотим партию выиграть». Лифшиц оглянулся на шум: с ледяной горки кубарем спускался молодой милиционер в полушубке.

— К кому тут обратиться по приказу товарища Пронина?

— Слушаю вас. — Лифшиц (а он с утра щеголял в штатском костюме) с торжественным видом кивнул.

— Видел я человека… Сходятся приметы-то.

— Вы его задержали?

— Не мог я задержать, оплошал. Сразу сюда побежал. В столовой он обедает. Ну. Я буфетчице наказал за ним последить. Но если деру даст — она догонять его не станет. Рабочего места не покинет. — Милиционер тяжело дышал.

— Ведите нас. Товарищи, прошу следовать за мной.

Человек десять штатских и военных гуськом пошли за Лифшицем и милиционером.

Гасин допил компот, доел булку с изюмом. После борща и картошки-пюре с почками душа пела. Бухгалтер аккуратно вытер губы и бросил салфетку в супную тарелку. Потом собрал все тарелки на поднос и, как образцовый посетитель столовых, отнес его на стол для грязной посуды. Гасин крякнул, потом кашлянул в платок и пружинистым спортивным шагом вышел из столовой. На пригорке он увидел группу товарищей во главе с милиционером. Эта длинная вереница приближалась неотвратимо. Гасин не стал к ним приглядываться. Спокойно пошел в другую сторону, вдоль складских помещений. В фыркающий грузовик грузили деревянные ящики с провизией. Гасин остановился, полюбовался этим зрелищем. Потом подошел к шоферу, предложил ему папиросу. Шофер — кряжистый парень, ростом по плечо Гасину — улыбнулся, махнул рукой. Грузчики закончили работу. Шофер и Гасин неторопливыми, привычными движениями забрались в кабину зимовского грузовика и поехали с ветерком.

В это самое время Лифшиц допрашивал столовских. По устному описанию все узнавали Гасина.

— Да он же только что поел и ушел! Буквально минуту назад! — Да нет, не минуту. Минут пять тому. — Слышь, Томка, здесь точность нужна сугубая!

Лифшиц бросился на улицу. На сотни метров вокруг никого, слепящая белая пустыня. До автобусной остановки далеко, и там дежурят наши люди. Значит, левак? Попутная машина? Легковые автомобили здесь показываются редко. Какой вывод сделал бы товарищ Пронин? Надо искать грузовик!

— Товарищи, здесь не проезжал грузовик?

Возле столовки как раз перекуривали грузчики.

— Проезжать — не проезжал. Просто уехал груженный. Морковь грузили, консервы, муку. В сельпу Фабричного поселка. Умаялись.

— Шофер никого не захватил?

— Да крутился там один. Долговязый.

Что делать? Лифшиц послал милиционера за «эмкой» (эх, зря я ее на остановке бросил!) — и в Фабричный поселок. В третий раз повезло Лифшицу. В третий раз он вышел на след Гасина. Третий раз — это счастливая примета, ведь так? Но Лифшиц в приметы не верил.

До Фабричного поселка — километра три, не больше. «Эмка», переполненная пятью несубтильными мужчинами, глохла, не выдерживала скорости. А Лифшиц все требовал газку, газку…

— Ты, Петров, по сторонам поглядывай.

— Не боись, товарищ Лифшиц! У меня глаз острый! Если он выскочил — живо засеку.

— Газку, газку добавь, сердечный. Сумерки скоро.

— Самые короткие дни, — мрачно сказал рассудительный милиционер Петров.

Этот Петров успел узнать у грузчиков фамилию шофера. Можно было бы установить и номер машины, но времени не нашлось!

По дороге к Фабричному поселку Гасин заметил, что с заснеженной тропинки на бетонную дорогу с превеликим трудом свернул другой грузовик. Гасин попросил шофера притормозить — и на слабом ходу спрыгнул на лед. Грузовик с провиантом помчался дальше, а Гасин остановил новую машину. Быстро поладил с шофером — и влез в кабину.

Через двадцать минут в Фабричном поселке Лифшиц допрашивал шофера Микитина. Что он мог рассказать про Гасина? Ну, про этого, попутного-шелапутного. А что сказать? Попросил подбросить по дороге. Мужик обходительный, видать, из интеллигентов. Учитель какой, али сам инженер. Одет аккуратно. Тверезый. Курит «Беломор». Денежку имеет, не из шантрапы.

Пронин с Сергеевым беззаботно гуляли по лесу. Майор наслаждался зимним загородным воздухом, говорил о птичках, о том, что вот-вот ударят крещенские морозы — и непросто им будет добывать пищу. Может быть, сердобольные пионеры им помогут?

— Это что за просека, Сергеев?

— Здесь высоковольтку строить будут. На следующее лето. Коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны.

— Это правильно. А там, верно, населенный пункт? Дорога-то больно широкая через лес идет.

— Так Фабричный поселок! Там и общежитие энергетиков построили. Уже заселили.

Они побрели по обочине.

— Тормознем грузовичок? — предложил Пронин.

Сергеев смекнул, что немолодой майор устал от прогулки и самоотверженно бросился наперерез облезлому грузовику. Сквозь затуманенное стекло шофер не различил милицейской формы и сперва громко выругался в приоткрытую дверь:

— Куда прешь, придурочный?… Прощения просим, товарищ.

— Пассажиров примете?

— Принял бы, да некуда — шофер кивнул на пассажира, который степенно восседал в прокуренной кабине.

Пронин уже нащупывал «Коровина» в кармане пальто. Он отодвинул Сергеева, ловко запрыгнул в кабину и оттолкнул шофера. Шофер упал, ударился головой о льдистую бетонку. А Пронин уже газовал. Одной рукой держал баранку, другой приставил «Коровина» к сердцу пассажира.