Крушение Кантокуэна - Андрей Жариков

- Вы солдаты не обстрелянные, но хорошо обученные, - говорил командир роты. - Высаживаемся быстро. Держаться ближе к командиру отделения и слушать его команду. Вперед - перебежками. Один прикрывает другого, и смелее, смелее, смелее! Гранаты беречь, запасы у нас не велики. Рота должна захватить и удержать мосты. Город не очень большой, но важный. Есть предприятия. А вот какой там гарнизон и где он, не знаем.

В обед каждому десантнику выдали по банке крабов и колбасу. Хлеба сколько хочешь. Кое-кто крабов не ел. Слава положил банку в вещевой мешок.

Потом все дремали, привалившись друг к другу. Спать хотелось и Славе, но он терпел. Время тянулось медленно.

Боря Чуркин стоял у борта и разговаривал с бывалым матросом.

- Скажи мне, морская пехота, на чем держится флаг? - спросил матрос.

- На древке, - ответил Борис, - по-морскому - на штыре.

- Рассмешил... Флаг наш держится на гафеле, запомни.

- А ты, видать, не соленый матрос, - послышался голос старшины Яценко. - Флаг корабельный держится на душах морских. Я, брат, в десантах не один раз бывал. К тебе пришвартовался сухопутный боец, а ты сразу свое удальство напоказ. А один известный воин сказал: "Уважай боевого товарища, потому что он вместе с тобой идет в атаку против общего врага". Кто так сказал?

- Не знаю, - пожал плечами матрос.

- Старшина Яценко так сказал. Запомни.

...Показался берег и разбросанные по склонам гор дома. Неожиданно катера окутала густая дымовая завеса, грохотавшая разрывами снарядов. Повернули к берегу, скрываясь в дыму. Стреляла японская артиллерия. Было страшно. Попади в катер хоть один снаряд - спасения нет... К счастью, снаряды плюхались далеко от бортов. Со стороны моря на бреющем полете пронеслись наши самолеты. С берега доносились громовые взрывы.

Скорее бы высадиться. Все же на земле чувствуешь себя уверенней.

Под прикрытием плотного дыма, стреляя по берегу из крупнокалиберных пулеметов и зенитных пушек, катера ворвались в гавань с хода и прижались к пирсу. Началась высадка. Все торопились, но растерянности не было.

Котин выскочил на берег вслед за старшиной Яценко. Он не отставал от бывалого фронтовика. И хотя у солдата Котина на гимнастерке красовалась медаль "За отвагу" и многие думали, что он уже бывалый боец - все для него здесь было новым, как и у любого молодого солдата.

Слава, так же как и Яценко, упал на землю, осмотрелся, потом вскочил, побежал, пересекая открытое место от берега до строений. И, как старшина, растянулся у самой стены, плотно к ней прижался.

- Не робей! - подбадривал Яценко. - Бьет, гад, из окон.

Старшина вскочил, ловко, наотмашь бросил ручную гранату-"лимонку" в окно второго этажа и тут же побежал, стреляя, вдоль улицы. Вскоре он исчез за углом одноэтажного дома.

На ротных тактических занятиях Слава бросался в атаку с криком "ура" и косил из автомата условного "противника". А теперь, когда отовсюду стреляли и где-то рядом оглушительно грохотала пушка, а противника не видно, он растерялся и не смог применить ни один тактический прием. В настоящем бою оказалось все не так. Но все же Слава почувствовал в эту минуту свою силу и принял верное решение. Он, как и Яценко, одним броском достиг угла дома и несказанно обрадовался, увидав старшего лейтенанта и старшину. Откуда-то появился и Боря Чуркин - он перемахнул через забор из плоских камней. Возбужденный, лицо красное.

- Мы тута! - сказал он, пытаясь шутить даже в этой горячей обстановке.

- Вот что, старшина, давай с ними вперед, - приказал командир роты. Где-то вон там за городом река. Надо найти мост и взять его под охрану. Я соберу роту и тоже - к мосту...

- Все в полном порядке, - ответил Яценко. - Меня учить не треба! За мной, хлопцы!

В районе железнодорожного моста велась сильная перестрелка. Японцы, несмотря на потери, в открытую бросались на десантников, пытались задержать их у моста.

В порту стрельба не затихала. Ожили туповерхие сопки, опоясывающие город полукольцом. С них стреляли пушки. Когда пробирались к шоссейному мосту, старшина Яценко высказал верную мысль: "Хоть японцы нас и не ожидали, жарко будет!"

До моста оставалось метров двести, когда на шоссе появились грузовики с японскими солдатами. Соскочив с машин, солдаты рассыпались в цепь и, что-то визгливо выкрикивая, бежали к мосту. Десантники-автоматчики, притаившись, подпустили их метров на сто и дружно ударили по бегущим. Японцы от атаки отказались, залегли и вели беспорядочный огонь из винтовок. Их офицеры то и дело вскакивали, безуспешно пытаясь увлечь своих обреченных вояк в атаку.

Тем не менее один японец подкрался со стороны берега и бросился с ножом на старшину. Не будь рядом Славы, он вонзил бы нож в спину Яценко. Котин дал очередь из автомата, и вражеский солдат, раскинув руки, упал навзничь.

- У, паршивый самурай! - не сдержался Яценко. - Глядите, офицер шашку обнажил, опять призывает своих в атаку... А ну, хлопчики, выдержку! Подпустить поближе.

Неожиданно справа грозно застучал "максим". К его голосу старшина Яценко за войну привык. Он что-то хотел еще сказать, но шагах в десяти разорвались сразу три мины, потом еще и еще...

- К берегу! Всем к берегу! - крикнул Яценко, на ходу стреляя в бегущих японцев.

Вражеские минометчики стреляли метко, и группа автоматчиков под командованием старшины вынуждена была отойти к берегу реки. Как нужна была в этот момент артиллерия! Но пока пушки с десантом не прибыли, а орудия кораблей не могли подавить невидимые цели.

Заняв оборону у реки, десантники остановили атаку японцев и задержали продвижение их автомашин к шоссе. Тем временем около сорока наших бойцов пробились по кукурузному полю к вражеской автоколонне с тыла. Неожиданная атака застала японцев врасплох...

Бой не затихал всю ночь. Утром обстрел из пушек и минометов с сопок усиливался. В группе Яценко пятеро убитых, семеро раненых. Патроны на исходе, гранат нет.

- Беги в порт. Там, чую, тихо. Найди капитана 1-го ранга Якорева, который был с нами на катере, - приказал старшина Котину. - Доложи: срочно нужна Подмога!

Слава еще не успел уйти, как Борис Чуркин приволок за ворот раненого японского солдата. Маленький, коренастый, кривоногий.

- Захвати этого с собой, - сказал Яценко. - Может, командованию "язык" нужен... А ты, Чуркин, не самовольничай...

- Он сам гадюкой подполз ко мне, - оправдывался Чуркин. - Ранен в ногу, а ползет...

- Чего ждешь? - прикрикнул старшина на Котина. - Иди и без подмоги не возвращайся!

Прижимаясь ближе к реке и прикрываясь кустами, Слава тащил пленного километра два, но железнодорожного моста все еще не было видно. Пленный японец, припадая на левую ногу, шел нехотя, озирался по сторонам. Неожиданно он упал, закатил глаза под лоб и перестал дышать. Слава растерялся. Во фляге ни капли воды. Сбегал к реке за водой. Нагнулся, стал лить из каски воду в рот японцу и в это время почувствовал сильный удар в живот. Мгновенно оказался под японцем. Блеснуло лезвие ножа... Слава закрыл глаза и тут же же услышал непонятный приглушенный треск, словно надломился сучок дерева. Облегчение... Открыл глаза. Видит: стоят два парня. Японец лежит на боку, обхватив руками голову.