Рюриковичи. Исторические портреты - Валерий Курганов

Л.Н. Гумилев не исключал, что о перехвате Святослава печенегами позаботились не византийцы или болгары, а влиятельные члены христианской общины Киева, страшившиеся возвращения князя-язычника.

Дело в том, что одной из причин своего поражения в войне с византийцами в Болгарии Святослав считал гнев языческих богов из-за присутствия в его войске христиан. В Доростоле начались пытки и казни христиан. Христиане «с радостию на мучения идяху, от веры Христовой отрешися и идолам поклонитися не хотяху». Не исключено, что терпимость князя к киевским христианам в Киеве прекратилась бы. Возможно, уже начались разгромы киевских церквей, отмечал Б.А. Рыбаков.

Не менее вероятно и то, что печенеги сами искали случая посчитаться с князем, одно имя которого наводило на них ужас. Чаша из его черепа предназначалась для того, чтобы из нее пили сам печенежский хан и его жена. Тогда бы у них, как они полагали, рождались бы дети, храбростью и воинским талантом равные Святославу.

Святослав ― один из немногих русских князей, о внешнем облике которых мы можем составить ясное представление. Греческий историк оставил описание встречи в Болгарии византийского императора Цимисхия со Святославом. Император выглядел так, как подобает императору: позолоченные доспехи, верхом на красавце коне, пышная свита. Святослав подъехал к берегу в «лодье».

«Видом он был таков: среднего роста... с густыми бровями, с голубыми глазами... Голова у него была совсем голая; но только на одной ее стороне висел локон волос, означающий знатность рода; шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и суровым. В одном ухе висела у него золотая серьга... Одежда на нем была белая, ничем, кроме чистоты, от других не отличная». Бороду он брил и носил усы, которые были «густыми и длинными». Несмотря на свое скромное одеяние рядом с блестящим императором, разговаривал он с ним об условиях мирного договора, «сидя в лодье на лавке».

Вспомним гоголевского «Тараса Бульбу» с прекрасными иллюстрациями Е.А. Кибрика и картину И.Е. Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». На Киевщине традиции мужской моды оказались консервативными. Спустя 600 лет мужественные воины ― запорожские казаки ― продолжали брить бороды, сохраняя длинные, спускающиеся вниз усы; брили головы, оставляя чуб на темени ― оселедец. Этот оселедец и дал им прозвище «хохлы». Распространение христианства принесло с собой и новые веяния на внешний вид среди высших слоев русичей ― по образцу византийцев и их священников.

В чем заключалась предыстория болгарских походов Святослава?

Болгария представляла для Византии в отличие от Руси реальную угрозу. Раздражали византийцев также и набеги венгров, проход которым через свою территорию беспрепятственно предоставляли болгары. Об этом говорится в работах А.Н. Сахарова.

Возникновение Болгарии как единого государства относят к 679 году (или, по другим сведениям, к 681 году) после переселения из Приазовья на Балканский полуостров части тюркского племени болгар под предводительством хана Аспаруха, который и возглавил объединившиеся местные славянские и переселившиеся тюркские племена. Аборигены были подчинены пришельцами, которые и дали свое имя образовавшемуся союзу.

Болгарский царь Симеон Борисович (правил в 893–927 гг.), получивший, кстати, воспитание при константинопольском дворе вместе с сыновьями императора Михаила, проявил себя выдающимся государственным деятелем, талантливым полководцем и патриотом своей родины. После смерти своего отца он оставил монашеский сан, принятый им по настоянию греков, и бежал домой. Надеждам греческих политиков на включение Болгарии в состав Византийской империи не суждено было сбыться. Более того, царю Симеону удалось отнять у византийцев почти все их владения на Балканах: сама столица империи, Константинополь, была со всех сторон окружена землями, перешедшими под власть Болгарии. Было совершено несколько неудавшихся попыток захватить столицу империи. С севера против Симеона действовали союзные византийцам венгры.

Мы видим, что взаимоотношения византийцев, венгров и болгар претерпели изменения. Если раньше болгары пропускали венгров для грабительских набегов к границам Византии, то потом венгры стали помогать византийцам справиться с болгарами.

В 919 году Симеон принял титул «царя и самодержца всех болгар и греков», женил своего наследника Петра на византийской принцессе. Византийская империя была вынуждена считаться с прежним воспитанником императорской семьи. На дворцовых приемах болгарские послы занимали первое место, к ним относились с бóльшим почтением, чем даже к послам Священной Римской империи.

Греческие царедворцы вспомнили о союзнических договорах с Русью. К Святославу выехал византиец Калокир с целью склонить его на войну с Болгарией. В качестве платы за военную помощь было предложено полторы тысячи фунтов золота (более полутонны!). Расчет хитроумных греков был, видимо, на то, что русские и болгары ослабят друг друга, а Византия сможет восстановить свое прежнее положение.

В конечном итоге так и получилось. В этом проявились сила константинопольской дипломатии и отточенное до совершенства за века существования Византийской империи умение составлять и реализовывать далеко идущие планы. Хотя все шло не очень гладко и не очень быстро. Для византийских царедворцев не раз были очень острые моменты, когда, казалось, их планам не суждено было сбыться.

Требует пояснения миссия Калокира. Он был главным магистратом крымского города Херсонеса (по сведениям, приводимым А.Н. Сахаровым, ― сын херсонесского стратига), принадлежащего Византии. Большая часть Крыма еще ранее признала свой вассалитет от Святослава. У Калокира был интерес расширить свое влияние в Крыму. Кроме этого, византийский историк написал весьма примечательные слова: «Нанимая Святослава против болгар, он [Калокир] должен был доверительно намекнуть русскому князю, что его кампания на Балканах не должна ограничиться одной Болгарией». Историки, в том числе и Г.В. Вернадский, допускают, что посол надеялся свергнуть императора Никифора с русской помощью и захватить трон для себя.

Вместе с тем сообщению о побудительных мотивах балканской кампании Святослава не все историки склонны доверять безоговорочно. Во всяком случае Святослав впоследствии ясно показал наличие у него собственных целей и планов, а его поведение никак не вписывается в образ византийского наемника. Константинопольский император хотел удалить Святослава из Крыма и наказать Болгарию, а киевский князь увидел возможность расширить свои владения и даже перенести столицу своего государства на новое место.

Преемник Симеона Борисовича, болгарский царь Петр, сильно уступал ему в своих способностях. Святослав же был в расцвете сил и воинского таланта. Византийцы, вероятно, не без растерянности наблюдали, как в 968–969 гг. русское войско быстро разгромило болгар. В результате было захвачено 80 городов (число, правда, вызывает у А.Н. Сахарова сомнение), а победоносный Святослав принял решение основать вместо Киева новую столицу на юге Дуная, в городе Переяславце. Свое решение он объяснил логично и просто: в этом месте «...вся благая сходится: от Грек злато, паволоки [дорогие ткани], вина и овощеве разноличные, из Чех же, из Угорь [из Венгрии] серебро и комони [кони], из Руси же скора [пушнина], мед и челядь [пленники для работорговли; другой вариант перевода В.Н. Татищевым ― войско]».

Вместо двух ослабленных соседей под стенами Константинополя оказалось сильное русское войско во главе со Святославом, да еще не собирающимся никуда уходить.

Византийский император Никифор II Фока попытался примириться с «единоверными мисянами [болгарами]». Болгары-христиане допустили славянского князя-язычника к опасной близости до столицы империи.

Византийцам отчасти помогли печенеги, подступившие к Киеву в 968 году. Совпадение во времени их набега с успешными действиями Святослава в Болгарии делает правдоподобным предположение, что печенеги были наняты либо византийцами, либо болгарами.

«Повесть временных лет» называет это появление печенегов на Руси первым, однако ранее в летописи уже говорилось о разрешении конфликта с печенегами Игорем в 915 году: «Приидоша печънзи первое на Рускую землю». Святославу пришлось уйти из Болгарии и спешным маршем двигаться на Киев, где у него осталась мать. До столкновения с печенегами у Святослава дело не дошло, печенегов отогнал передовой отряд воеводы Претича. Был заключен мир, печенежский хан обменялся с Претичем оружием и ушел в степи. Серьезной проблемы для такого полководца, как Святослав, печенеги не представляли. Летописец всего одной фразой сообщает, как разрешил этот вопрос Святослав: «Собра вои и прогна печънзи в поли, и бысть мир».

После этого он завершил разгром Хазарии. Великой Хазарской империи, писал Г.В. Вернадский, пришел конец. Тмутаракань стала русской.