Светлый град на холме, или Кузнец - Татьяна Иванько

— Гуннар хочет жениться на Агнете? — удивилсь Сигню.

— Ты так удивляешься, что тут странного?

Да ничего странного, конечно не было, если не считать, что я накануне говорила о ней с Раудом.

Рауд пришёл в мои покои, чего не позволял себе с детства, когда его мать запретила нам слишком тесно общаться, как нам было привычно до этого.

С тоскливой миной явился Рауд на закате, заговорил о любви и о том, что теперь ему остаётся только тосковать без надежды.

— Не говори так, Рауд, — сказала я. — Ты давно знал, что будет.

— Я надеялся, что ты останешься свободной линьялен и возьмёшь меня в любовники.

Я расхохоталась от души:

— Умру я со смеху с тобой, Рауд!

— Тебе бы всё смеяться, — едва не обиделся он, взъерошив свои рыжеватые вихры. — Взяла же ты когда-то Стирборна.

— Никогда ничего у нас со Стирборном не было, — сказала я. — А тебе жениться надо, вот и всё.

— Жениться? Может, скажешь на ком?! — воскликнул он.

— Скажу, конечно, и как сестра и как правительница. На Агнете женись. Она тебя любит с самого детства.

Рауд мрачно посмотрел на меня:

— Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, поэтому и советую жениться на Агнете. Ты будешь счастлив. Добрее и чище девушки нет на свете.

Ничем не закончился тот наш разговор, Рауд решил, что я просто подшучиваю над ним. А сегодня Сигурд сообщает мне, что его алай, Гуннар имеет виды на Агнету. Вначале я растерялась. А потом обрадовалась: непременно скажу об этом Рауду, сразу привлекательность Агнеты в его глазах вырастет в сотню раз!

На следующее утро меня осмотрели брандстанские лекари и гро самой линьялен Рангхильды. Касаться меня не смели. Лишь оглядели со всех сторон, заглянули в рот, заставили распустить волосы. От этого мне сразу стало легче, всё же прикрылась моя нагота…

В это же время осматривали и Сигурда Хубава и Ганна. Кроме шрамов, которые считать изъянами у воина невозможно, недостатков не нашли, сообщила мне после Ганна.

— А вообще хорош он, да, Хубава? — усмехнулась лукаво Ганна.

— Бесстыжая ты, — отмахнулась Хубава, смущённо смеясь и пряча лицо, — всегда такая была.

— А чё же, — засмеялась Ганна. — Я повитуха. Какая стыдливость при моём опыте… — Ганна смеётся ещё веселее.

— Ой, ладно, всегда найдёшь повод поскабрёзничать, — поморщилась Хубава.

О том, как я «показалась» брандстанцам я не знала…

Лодинн приехала из Сонборга вместе с остальными посланцами. Немедля я призвала её к себе, чтобы расспросить о невесте.

Лодинн улыбнулась одной из своих жутких улыбок:

— Одно скажу тебе, хиггборн Рангхильда, я никогда не видела никого подобного ей. Свет красоты исходит от неё. В её наготе божественная прелесть! — сказала Лодинн неожиданно восхищённо и многословно.

Я разозлилась, ещё её восторгов мне не хватало!

— Чёрт с Западных гор пусть съест твою печёнку! На что мне её красота? Девственница? — нетерпеливо воскликнула я.

— О, несомненно! — сказала Лодинн.

— И рожать сможет?

— Сколько угодно, — подтвердила моя верная гро.

— Вот об этом мы должны позаботиться, — сказала я, напряжённо глядя в глаза Лодинн. — Ты понимаешь? Лодинн, детей не должно родиться от этого союза. Эта девчонка мне не нужна как мать моих внуков.

— Сразу её убить будет неправильно, хиггборн, — сказала Лодинн, — её боготворят в Сонборге.

Я взорвалась:

— Кто спрашивает твоё мнение, гро?!

Лодинн почтительно склонилась, произнесла негромко:

— Во время Медового месяца только непреодолимая сила может помочь ей забеременеть. Я приняла меры в доме на озере Луны.

— Вот и хорошо, — смягчилась я. — А после восшествия Сигурда на объединённый трон, дадим устояться всему, тогда и уберём эту девку.

— Точно так, хиггборн.

— А пока пошлём подарок невесте. Пусть думает, что свекровь души в ней не чает, — злорадно засмеялась я, предвкушая начало своей беспроигрышной игры против дочери Рутены.

За пять дней до свадьбы ко мне явился мой сын и спросил, смущаясь:

— Как мне поступать с девственницей?

Я усмехнулась пренебрежительно:

— Ты уверен, что Сигню девственница? Она ведь дочь конунга. Дочери конунга всё позволено, были слухи о ней и её алае, Нестом его прозвали даже, года полтора назад, — сказала я, зорко наблюдая за ним, если он не влюблён в девчонку, ему будет всё равно. Нет, он вздрогнул и посмотрел на меня с беспокойством:

— Ведь твои лекари осматривали её.

— Они смотрели, здорова ли она, нет ли физических изъянов видных глазу. Но кто посмел бы касаться дочери конунга, чтобы убедиться в её чистоте?! Если бы ты простую девчонку брал, её ощупали бы, мы были бы уверены. Но хиггборн стоит выше всех, выше будущего мужа, лишь снисходит к нему. А сонборгская семья вообще могла не позволить осматривать их невесту. Но Торбранды всегда чтили традиции и законы…

— Ох, мама, не до законов мне сейчас… Ты же была девушкой… — он смотрит на меня глазами своего отца, но ещё более яркими, огромными, бездонными…

Я вздохнула, ну и расспросы ты мне устраиваешь, сын…

— Что баба, что девушка, у всех всё одинаково, — сказала я. — Всё сам поймёшь, ты же влюблён в неё… — и я чувствую, что злюсь, потому что ревную его к дочери той, что отняла у меня его отца?! А если эта отнимет сына, вдруг со страхом подумала я…

«Но нет, я теперь умнее, я хитрее, я сумею всё сделать так, что ты сам вырвешь дочь мерзавки Лады из своего сердца, если успел впустить её… «Божественная прелесть»… Черти вас пусть возьмут с прелестями вашими, проклятые иноземки!» — думала я, забывая, что я сама такая же полукровка как и моя будущая невестка.

За неделю до свадьбы меня начали готовить: водили в баню каждый день, втирая там в мою кожу пахту, драгоценные масла и мёд, соскребая их деревянными лопатками и снова втирая. От этого кожа моя становилась ещё душистее, глаже и мягче, ещё нежнее и белее.

В волосы втирали масла, смывали желтками, лили жидкий мёд, оборачивали, смывали отварами трав, цветов. Заставляли много спать, чуть ли не опаивая для этого медами. Этому я сопротивлялась, всегда не любила дурманов, но Ганна и Хубава только посмеивались:

— Отоспись пока, касатка. Муж молодой, а там дети пойдут. Да и не до сна йофурам.

Я не слушала их. Я, пребывая в задумчивости, ходила к учителю своему Дионисию, он подолгу беседовал со мной на разные темы: о браке, о детях, о любви.

Однажды он сказал:

— Твой избранник, наш будущий конунг, получил от Бога всё, о чём только может мечтать человек: пытливый ум,