Когда выбирается Я - Георгий Гуревич

И мое дельфинье тело протестовало. Ему хотелось отдохнуть после каждого броска на сотню километров, и хотелось отдохнуть после обеда, и отдохнуть после шторма, после отдыха поиграть и опять отдохнуть. А разум, прислушиваясь к этим претензиям, предательски говорил сам себе: "Если мускулы устали, надо сделать передышку. Нужен мертвый час, нужна дневка, отпуск взять хорошо бы".

И даже так рассуждал мой разум, нежа кожу в парных струях Гольфстрима: "Куда я спешу? Что ждет меня на берегу? Утомительный и не всегда безопасный метаморфоз, неприятные объяснения в институте и в милиции по поводу странного исчезновения из Канады, потом, если все обойдется, восемь часов бумагомарания в душном кабинете, дважды в сутки по часу давка в троллейбусе и электричке, обед в столовой, уборка квартиры, стирка, неестественная пища, испорченная в кастрюлях и на сковородке. Суета, беготня, обязанности. Кто заставляет? Не лучше ли остаться в дельфиньем естестве, носиться по свободному морю, когда захочется, дремать, если захочется, подружиться с другими дельфинами, простыми и чистыми, без страсти к модным платьям, сценической карьере, авторитету, хорошей зарплате с премиями. Жить себе без запросов, в свое удовольствие, жить не мудрствуя. А разве люди не ищут простоты, не мечтают о здоровой жизни на природе? Вспомните Пришвина, Паустовского, Грина. И где кончал жизнь Стивенсон? На Самоа. И где кончал жизнь Гоген? На Таити. И куда рвался Джек Лондон? В океан.

Все бегут от проклятой суши..."

В третий раз поймав себя на подобных мыслях, я понял, что мне угрожает реальная опасность. Дельфин борется во мне с человеком, и дельфин берет верх. Живя водной жизнью, питаясь рыбой, плавая, ныряя, ловя треску и удирая от касаток, я все время укрепляю дельфина. Человек же во мне бездействует и усыхает. И если я хочу остаться человеком, мне надо тренировать мозг, мыслить ежедневно, мыслить ежечасно о человечьих делах.

Так я и заставлял себя: вдохнул, Нырнул, освистелся вокруг, теперь думай!

О чем я думал? Как полагается человеку - о будущем.

Тем и отличается существо разумное от неразумных, что оно способно представлять себе будущее.

Мечтал я о тех временах, когда будет снят с меня запрет молчания, и, выйдя на какую-нибудь ученую кафедру с указкой в руке, я разложу свои конспекты, отодвину в сторону стакан холодного чая и, глядя в лица, насторожившиеся, недоверчивые, дружелюбные, приготовившиеся сомневаться или восторгаться, я наберу воздуха полную грудь и выдохну: "Товарищи, открылась великолепная возможность. Отныне каждый может выбрать свое "Я"!.."

И еще я скажу: "Товарищи, суть в том, что удается подчинить сознанию физиологию, поставить автоматические процессы в клетках под контроль воли. Можно вырастить по заказу все, что заложено в генах. Это простейшее и наиважнейшее. Я могу... вы можете усилием воли залечивать раны, сращивать переломы, вырастить утерянную руку, ногу, зубы, глаза. Мир без калек! Подумайте, как это великолепно! Мир без костылей, без поводырей, без глухонемых, объясняющихся на пальцах, без горбатых карликов. Каждый может стать нормальным человеком - это самое большое достижение в моем открытии.

Возможно, вы сумеете - все я не успел проверить - заменять и больные органы. Методика теоретически такова: постепенно, по частям, вы рассасываете больную печень и растите здоровую. Мне не -пришлось поставить подобные опыты: у меня здоровая печень, здоровое сердце и здоровый желудок. Возможно, тут встретятся трудности. Нужна нормальная нервная система, чтобы передавать все приказы воли. Но в конце концов ведь и нервы записаны в генах, значит, их тоже можно заказать.

Самовосстановление - простейший, первый и самый нужный этап волетворчества. Второй этап - самореконртрукция, улучшение собственного тела..."

Тут я расскажу, как я менял внешность, превращаясь в знаменитого Карачарова. Итак, внешность по выбору!

Я стараюсь представить себе мир, где люди сами себе выбирают фигуры и лица. Ателье перелицовки. Альбомы модных лиц. Художники-модельеры. Соревнования красавиц - кто сумел сделать себя совершеннее? Вот когда премии будут выдаваться по заслугам: не за природное везение, а за собственный вкус, выдумку, понимание красоты. И соревнования спортсменов, сконструировавших себе оптимально спортивные тела. Какие ноги нужны для рекордного прыжка в высоту? Какая фигура нужна баскетболисту? А спринтеру? А пловцу? Не дельфинья ли?

И как это скажется все на людских отношениях? Конечно, в мире, где внешность меняется, как платье, прежде всего нужна честность. Пол Длиннорукий с подручными может много зла наделать, ныряя из одного тела в другое. Впрочем, я не раз замечал: для каждого крупного открытия прежде всего нужен коммунизм сообщество людей бескорыстных, дружелюбных и доброжелательных. А разве атомная энергия не требует всемирного коммунизма настоятельно?

Ну, а любовь? Вытерпит ли любовь смену лица? Хорошо еще, если "она его за муки полюбила". Ну, а если за "биле личко и чорны брови"? Перекрасились брови, и любви конец!

Конечно, все мы-перекрашиваем брови в белый цвет к концу жизни. Но там постепенность смягчает. Привыкают наши любимые к потере любимых лиц.

Вторая ступень - ступень реконструкции внешности-тоже укладывается в генотип. Как правило, ее можно осуществить за счет собственных генов. Иногда полезно прибавить и чужие гены. И тут мы переходим к обширной третьей ступени - к пристройке нечеловеческих чувств и нечеловеческих тел, которые тоже построены из аминокислот, слепленных в белки и записанных на молекулах ДНК четырехбуквенным шифром. Все, что построено из аминокислот, может быть сделано - девиз третьей ступени.

Сверхчутье собаки. Сверхслух кошки. Ультразвуковой локатор летучей мыши. Инфракрасное зрение совы. Таинственные чувства насекомых. И любое тело на выбор, для любого климата, любой стихии - вот что значит девиз:

"Может быть построено все, что построено из аминокислот". Для полярных стран-тело белого медведя или пингвина, тело слона - для тропических зарослей, тело верблюда (если кто-нибудь согласится на такое) - для пустыни, тело кондора - для воздуха (это еще надо проверить, как там впишется человеческая голова), для воды - тело дельфина. Точнее, тело дельфина пригодно для поверхностных слоев, дельфину воздух нужен для дыхания. А в каком теле исследовать глубины, это еще вопрос.

Может быть, в теле кашалота? Насытив кровь кислородом, кашалоты ныряют за добычей на глубину в километр и более. Нет, как-то не заманчиво стать тупорылым чудищем с одной ноздрей даже во имя науки. Да и много ли разглядит на дне эта ныряющая пасть? Для науки надо в иле копаться, разгребать наносы, подбирать черепки и монетки. Не лучше ли тело кальмара? Кальмар в глубинах абориген, не случайный гость, у кальмара десять щупалец. Десятирукий археолог Атлантиды! Но тут есть трудность: холодная кровь у этого десятирукого археолога. Сумею ли я встроить в тело кальмара не только человеческую голову, но и сердце четырехкамерное. Пожалуй, встрою, но еще подсчитать надо, не окоченеет ли мое теплокровное тело в ледяной воде глубин. Может быть, два сердца сделать: для щупалец обычное, для разумного мозга совершенное?