Подумай дважды - София Чайка

Сердце Симы замерло, но она заставила себя говорить спокойно.

- И что он сказал?

- «Извините, что побеспокоил».

- И все?

- А перед этим, что его зовут Егор. Я не запомнила фамилию. Он спрашивал госпожу Симакову. Значит, тебя. Мамочка, а почему ты – Симакова, а я – Грибова?

- Я не поменяла фамилию, когда выходила замуж.

- Почему?

Детские вопросы. Как сложно на них отвечать.

Сима задумалась, пытаясь придумать что-то подходящее для ушей ребенка.

Она никогда не размышляла над этим прежде. Лишь теперь поняла, что, если бы на месте Грибова в то время оказался Бритт, она не задумываясь ни на минуту, взяла бы его фамилию. Сима не любила будущего мужа, но не могла признаться в этом дочери.

- Мне показалось, что «Серафима Симакова» звучит красивее, чем Грибова.

- Я тоже смогу выбирать?

- Когда вырастешь, конечно.

- Мне это нравится. Скорее бы стать взрослой.

Сима улыбнулась и поцеловала дочь в мягкую, как бархат, щечку.

- Не торопись. Еще все успеешь. – В комнату заглянула Таисия Михайловна и сообщила: – Ужин на столе.

- Хочу мороженое на десерт, - сообщила Юля.

- Договорились.

Егор. Зачем он приходил? Неужели, что-то решил? Тогда бы он дождался, чтобы сообщить лично. Может, торопился?

Так хотелось позвонить, услышать его голос. Нельзя. Нужно набраться терпения и ждать.

Она не станет навязываться ему ни при каких условиях. Сейчас лучше сосредоточиться на разводе.

Глава 16

Он открыл дверь своим ключом, вошел в комнату и ужаснулся. Женщина лежала на кровати, с отекшими лодыжками, словно бегемот. Она приподнялась на звук его шагов, и на одутловатом, некогда красивом, а сейчас почти устрашающем лице появилось подобие улыбки.

- Ты пришел! – Она перевалилась на бок и тяжело опустила ноги на пол. – Я столько раз тебе звонила. Почему не отвечал?

- Ты забыла? Я занятой человек. У меня много дел. Семья требует моего внимания.

- Я тоже нуждаюсь в твоем внимании. – Она заправила за уши спутанные длинные пряди. – Иди сюда, мне теперь тяжело двигаться.

Он подошел, встал перед ней и удивился, насколько сильно она изменилась за те несколько дней, что они не виделись.

- Ты давно ходила к врачу? У тебя нездоровый вид.

- Что толку от них? К тому же, мне трудно спускаться по лестнице с пятого этажа. А лифт два дня, как ремонтируют. Домработница появится только завтра. А ты не слишком любезен. Тебе не нравятся беременные женщины? Там, - она ткнула пальцем в свой живот, - между прочим, твой ребенок. Мог бы проявить уважение.

Уважение! Он сжал губы, чтобы резкие слова не вырвались наружу. Еще не время.

- Я же пришел. Чего ты хочешь?

Набухшие пальцы вцепились в его руку. Она задыхалась, глаза горели, как в лихорадке.

- Возьми меня!

Он попытался выдернуть руку, но ее хватка оказалась удивительно сильной.

- Сумасшедшая! Секс в твоем положении?! Блажь!

- А я хочу, хочу, хочу! Поцелуй свою любовницу. Ну же!

Он брезгливо поморщился, посмотрев на ее широкий рот, оплывшие щеки и мешки под глазами.

- Достаточно игр. Ты угробишь ребенка и себя тоже.

- Мне все равно. Давай же, снимай штаны.

Она подалась вперед и потянулась рукой к застежке, но он отодвинулся. Женщина не удержалась и упала на колени.

- Гад! Мне больно! Помоги сейчас же!

- Ладно, но с одним условием: завтра ты отправишься к врачу. Сделаешь УЗИ и прочую ерунду.

- Не дам просвечивать ребенка, но к врачу, так и быть, схожу. Отвези меня. Я не могу сама.

- Еще чего! Никто не знает, что мы настолько близко знакомы. Хочешь мне напакостить?

- Я хочу тебя. Давай. На полу мне тоже нравится.

Он выругался и принялся поднимать ее. В какой-то миг он чуть не потерял равновесие, но ему все же удалось перевалить огромное тело на кровать. Элла дышала, как загнанная собака, приоткрыв рот и держась рукой за живот.

Что-то происходило не так, как нужно. Его жена, будучи беременной двойней, никогда не выглядела настолько уродливо. Видимо, придется ускорить выполнение планов.

- Элла, ты должна отдать мне акции деревообрабатывающей компании.

Она скосила глаза в его сторону.

- Ты шутишь? На что я буду жить?

- Я оставлю на твоем счету кое-какие деньги. Неужели ты подумала, что я лишу своего ребенка содержания?

- Кое-какие?! Ты не получишь ничего! К тому же это невозможно. Акции принадлежат мне только до родов, а затем – ребенку.

- Все возможно. Нужен лишь ловкий юрист.

- Не дождешься. Неужели ты… только из-за этих акций?

- Что?

- Приходил сюда.

- А ты что думала – из-за твоих умений? Не смеши меня!

- Не важно. Ты меня использовал, но акции не получишь. Это мой билет в безбедное будущее. Я его заработала.

Он наклонился к ней и с интимными нотками в голосе, почти нежно спросил:

- Ты хочешь, чтобы родственники твоего мужа узнали, от кого этот ребенок?

Он погладил огромный живот и отпрянул.

- Иуда! – Элла попыталась встать, барахтаясь на кровати, как огромная рыбина на берегу. – Ты не посмеешь! Тогда все узнают о тебе и мне – жена, Симаковы, Грибовы…

- Не поверишь, но мне плевать. Моя жена не посмеет даже пикнуть. Все ее деньги теперь мои. Она – ничто без меня. А все остальные – стайка самовлюбленных глупцов. Они еще узнают, кто среди них самый умный.

Элла таки умудрилась сесть, но тут дикий вопль сотряс комнату. Затем еще один.

- Помоги!

- Прекрати ломать комедию.

Он еще сомневался, что это не очередная уловка.

- Мне плохо! Вызови «Скорую»!

- Сначала отдай мне акции.

- Пошел к черту!

Она выла, как дикое животное. Это пробрало даже его. Он попятился к выходу, но затем заставил себя остановиться. Ему еще нужен этот ребенок.

Элла металась на кровати, выкрикивая ругательства, и тут, между ее ног на простыне расплылось огромное пятно. Он понял, что медлить больше нельзя и потянулся за телефоном. Ничего, у него есть в запасе другое решение.

Сегодня Кеша вернулся домой раньше. Он собирался сходить с Юлей в парк. Вчера он разговаривал с ней по телефону, и дочь с восторгом сообщила ему о лебяжьем домике на озере. Юля хотела покормить лебедей и диких уток.

Странно, что раньше он не обращал внимания на такие мелочи. Как правило, на прогулки с Юлей ходила Сима или Таисия Михайловна. Он считал себя слишком занятым и серьезным человеком, чтобы тратить на это время.

Жил себе и жил. В его шкафу висело с десяток вешалок с костюмами, еще столько же или даже больше с рубашками и галстуками. На полках лежали чистое белье и носки. Кеша не задумывался над тем, каким образом все это появлялось, и куда девалась грязная одежда. До женитьбы за его гардеробом следила мать, потом – Серафима. Теперь, когда он перевез свои вещи в квартиру родителей, ему пришлось самостоятельно заниматься бытовыми мелочами.