Маленькая леди в большом городе - Эстер Браун

– Смотря какая это женщина, – заметила Аллегра, бросая хитрый взгляд на Габи. – Одна моя подруга – известная в Швеции гонщица, участница ралли. Я дарила ей каждый раз дорогущие свечи зажигания. Или произведения искусства. Флакон духов она приняла бы за оскорбление.

– А я рада любому подарку, – задумчиво произнесла Габи. – Когда зарабатываешь собственным трудом, лучше понимаешь, чего стоят деньги, правда, Мел?

– Уверена, вдвоем вы без труда придумаете, кому что купить! Только, пожалуйста, отмечайте, что выбрали, для кого и как подарок отправили, и складывайте бумаги с этими записями в фиолетовую папку, чтобы в следующем году я не купила этому же человеку второй такой презент.

Аллегра снисходительно улыбнулась.

– За это не переживай, Мелисса. У нас с тобой совершенно разные вкусы.

Я только было собралась ответить, что речь не о наших с ней вкусах, а прежде всего о клиентах, когда, на мое спасение, раздался телефонный звонок.

– Теперь внимательно последите за мной, – сказала я, надевая очки в роговой оправе. – Будете отвечать так же.

Обе мои слушательницы закатили глаза, а ведь я рассчитывала совсем на другую реакцию.

– Агентство Милочки, – произнесла я, представляя чашку горячего шоколада. Этому нас научила школьная преподавательница по домоводству, дабы голос, когда отвечаешь на телефонный звонок, звучал возможно приятнее. – Добрый день!

– Мел, это Роджер.

Горячий шоколад вмиг застыл, и мне стоило немалых усилий продолжать в том же духе – больше для Габи и Аллегры, нежели для Роджера.

– Привет, Роджер! Как дела?

– Хорошо. Послушай, я прекрасно помню, что ты ответила в прошлый раз, но вынужден возобновить разговор про бал охотников – иначе пропаду. Не могу я сойтись с Селией; как только об этом подумаю, начинает зудеть кожа. Умоляю тебя, надень свой чудный светлый парик и…

– Мне очень жаль, Роджер, – сказала я, поправляя на носу очки. – Как я уже сказала, эту услугу больше не предоставляю.

Габи и Аллегра захихикали.

Я не обратила на них внимания.

– Даже друзьям? – обиженно пропыхтел Роджер. – Нельсон ведь в плавании и никогда об этом не узнает.

– Дело не в Нельсоне, Роджер, честное слово! С удовольствием помогла бы тебе, но не могу. Не могу, понимаешь? Побеседуем об этом после, ладно? Уверена, мы что-нибудь…

Роджер бросил трубку.

– Нет, так не может продолжаться, – проворчала я. – Ему нужна подруга. Настоящая.

– О чем он просил? – полюбопытствовала Габи. – Помочь провести дезинфекцию? Или съездить с ним к зубному?

– Хочет, чтобы я сопровождала его на балу охотников. В качестве Милочки, – сообщила я складывая в стопку бумаги, которые Аллегра разложила по столу кривым веером. – Видели, как я ему отказала?

– Хм… С ним могла бы съездить я, – сказала Габи. – Только дай мне парик.

Я вскинула голову так резко, будто была марионеткой и хозяин дернул за веревочку.

– Нет, не могла бы! Нет! – воскликнула я, поднимая указательный палец. – Нет, Габи. Даже не думай. Этой услуги больше нет в списке.

– Не понимаю почему, – пробормотала Аллегра. – Если у тебя неплохо получается и ты сама вовсе не против. Это ведь как право голоса.

Я окинула «учениц» неумолимым взглядом, таким, какой приковывала к клиентам, когда те не желали расстаться с «любимыми» шортами из времен Маргарет Тэтчер.

– Раньше я действительно была не против, но не теперь. Подружкой напрокат я больше не работаю. Значит, и вы не должны. Закроем эту тему. И поговорим об уборщиках.

Глава 7

Следуя совету Нельсона составлять план действий заранее, перед отъездом я предусмотрела и успела все, даже удалить волоски с больших пальцев на ногах, но пробку на М4 предвидеть, само собой, не могла, потому была вынуждена бежать бегом со стоянки такси к регистрационной стойке в Хитроу.

Несясь по аэропорту в старомодных туфлях без каблуков, я старалась не замечать устремленные на меня взгляды. Устраивать скандал – пустите, самолет еще не взлетел! – я вовсе не собиралась, но ужасно не хотела опоздать

Тяжело дыша, я затормозила у стойки, как могла мило улыбнулась и протянула билет.

– Здравствуйте. Я на рейс двенадцать пятнадцать до Нью-Йорка.

Девица без слов взяла билет и застучала по клавишам.

Я старалась дышать медленно, дабы успокоилось сердце.

– Какие у вас чудесные ногти! – заметила я. – Весь день печатаете, и столь безупречный маникюр!

Девица подняла голову, ее губы тронула многозначительная улыбочка: зря стараешься!

– Мне очень жаль, мадам, но на этот рейс заказали больше билетов, чем есть мест. Боюсь на него вы не попадете, однако я могла бы…

– Простите? – Я уставилась на нее круглыми глазами. – Но это невозможно. Я сделала заказ давным-давно.

Девица указала на часы пальцем с идеально обработанным ногтем и произнесла очень медленно, будто слабоумной:

– Да, мадам, но вы пришли слишком поздно. У нас такая политика: продавать больше билетов, чем имеется мест; сегодня, увы, явились все пассажиры. Вам придется подождать – может, кто-то передумает лететь, такое бывает.

– О! – воскликнула я, не веря, что попала в столь дурацкое положение. – Мне очень нужно попасть именно на этот самолет. Понимаете, меня будет встречать друг…

Я замолчала. Какое девице дело до моего бой-френда? У меня за спиной стояла мать с двумя детьми и младенцем в коляске и два студента. Малыш капризничал, а парни громко спорили на незнакомом мне языке, понятно было одно: речь шла о визах, которые они совали друг другу в лицо.

Я снова повернулась к работнице аэропорта.

– Им тоже не хватило мест? Девица кивнула.

– В очереди они передо мной?

Снова кивок.

– Если хотите пройти первой, заплатите компенсацию, мадам.

Я вздохнула, стараясь не думать о Джонатане, который, возможно, планировал романтически меня встретить. За такое отдашь любые деньги.

– Я заплачу.

Габи, окажись она на моем месте, наверняка пустила бы в ход любую хитрость – стала бы заговаривать зубы, упомянула бы об отце, о частых полетах Джонатана, я же не стала и пытаться. Что бы я ни сказала, даже если чистую правду, прозвучало бы все равно неубедительно.

Я побрела за стаканчиком кофе и газетой, а когда вернулась, работница аэропорта что-то бурно обсуждала со студентами. Походило на то, что если они не явятся туда, куда должны были, в срок, лишатся гражданства, либо их мать принесут в жертву темным силам или что-то в этом роде.

Я отошла в сторонку, не желая мешать, и тут получила шлепок по заднице огромной лапой.