Лови момент - Тара Девитт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Увы, даже сверхновые звезды тускнеют и гаснут.
Признаюсь, когда семь лет назад прославленная семья Висконти открыла ресторан «Мозговая косточка» во главе с шефом Лэнгом, я был рад. Технология на высокопрофессиональном уровне, рецептура и подача доведены до совершенства. Мне нравится думать, что шеф (и «Мозговая косточка») получили звезду «Мишлен» отчасти благодаря моей жаркой поддержке.
К сожалению, с грустью вынужден констатировать: спустя семь лет профессионализм никуда не делся, меню примерно то же самое, но радости уже нет.
Хочу пояснить: на сей раз я заранее не настраивался на разочарование. В конце концов, испытав прекрасные ощущения, мы хотим повторять их снова и снова, не так ли? Посмотрим, решил я, вдруг к прежним блюдам добавилось что-нибудь интересное. К тому же я сам сказал, впервые приобщившись к кулинарному таланту Лэнга: еда в его исполнении – нечто знакомое, но в то же время неизведанное, этакое дежавю наоборот.
Впрочем, единственное, что мне удалось отведать в «Мозговой косточке», – горькое разочарование. Прежний смелый шеф уже не тот, леди и джентльмены.
В чем же дело? Каждое блюдо было качественным. Но ни единой новой нотки. Понимаю, еда по своей сути предназначена для того, чтобы питать тело и услаждать вкус. Однако за цену, которую вы платите в «Мозговой косточке», хочется помимо питательности получить нечто большее.
– Где же смелость?! – горестно вскричал я. – Где былая оригинальность?!
ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПРОИЗОШЛО?
Могу лишь предположить, что слухи о холодности и недостатке индивидуальности Лэнга касаются не столько его манеры поведения, сколько настоящего льда и полной, абсолютнейшей унылости.
2,5 звезды.
АПДЕЙТ: После публикации этой заметки я узнал, что у «Мозговой косточки» отозвали одну звезду «Мишлен».
Я в ШОКЕ.
Откладываю телефон в сторону. Меня распирают эмоции. Бедняга Фишер: кроме сестры, он потерял работу, без которой себя не мыслил.
Солнце еще не встало, но Ласка уже проснулась. Принимаю ее появление за знак к началу дня. Кормлю собаку, затем наполняю миску Хромонога, стоящую на крыльце; сам он наверняка охотится. Бросаю случайный взгляд в сторону соседнего участка и застываю на месте.
Через луг ко мне направляется Фишер. В одной руке он держит половник, в другой – миску, локтем прижимает к боку маленький цилиндрический контейнер и при этом отчаянно лавирует, уклоняясь от Хромонога, атакующего его голень. От резких движений жидкости расплескиваются, в воздух взлетают разноцветные капли. Фишер прибавляет шаг, но Хромоног продолжает его преследовать. Не кот, а наказание.
– Пытаешься повторить танцы из «Звуков музыки»?! [15] – кричу я, когда он в очередной раз совершает немыслимый пируэт.
– Можешь отозвать своего хищника?
– Это же кот! Он не поддается дрессировке! – Хромоног явно убежден, что мы должны исполнять каждую его прихоть.
Наконец трехлапый бандит убегает в поисках новой добычи. Фишер разгневанно оглядывает забрызганную футболку.
– Браво! – Широко улыбаясь, разражаюсь аплодисментами. – Это было великолепно!
– Черт возьми! – рычит он, но сам фыркает. Его лицо из сердитого становится сосредоточенным и серьезным. – Попробуй и выскажи свое мнение.
– Если бы ты позвонил, я пришла бы сама.
– Я вспомнил про телефон, когда уже дошел до изгороди. Сперва вот это. – Фишер протягивает половник. На донышке плещется оранжевая жидкость, сверху плавают крошечные кусочки лука. Наклоняюсь, отхлебываю.
– Черт! – Чистый восторг. Не знаю, чего я ожидала, но уж точно не такого. Сладковатый вкус, благоухающий каким-то перцем.
– Суп для ресторана, – с жаром поясняет Фишер. – Морковный халапеньо. Необычно, но не старомодно. Можно подавать круглый год. Овощи придают вкус лета, специи хороши для более холодных месяцев.
– Восхитительно! – На удивление трудно подобрать слова. Лучше промолчу, не то ляпну какую-нибудь глупость – например, что готова есть этот суп из чего угодно, хоть из грязного ботинка.
– Теперь попробуй закуску. – На дне миски лежит белый шарик сыра, посыпанный какими-то цветными кусочками. – Буррата с местной фермы с зеленым яблоком, медом, базиликом с твоей грядки и прошутто, а в дополнение сюда подойдут обычные чесночные кростини.
Беру ложку, которая чудом не вывалилась из миски, отламываю кусочек бурраты, кладу в рот. Глаза сами собой закрываются от наслаждения. Фишер ведет себя так, будто это чрезвычайно простые блюда, но я никогда не пробовала ничего подобного. Тем не менее они очень понятные, люди легко узнают их и не испугаются.
– О-о-о… – При мысли о хрустящем кусочке хлеба издаю стон. Открываю глаза. Мне кажется, или у Фишера самодовольный вид? Нет, на его лице написаны торжество и облегчение, словно он чуть горд и чрезвычайно рад, что по-прежнему способен делать свое дело.
– И последнее – по крайней мере, на сегодня. В ресторане на берегу океана нельзя обойтись без морепродуктов, поэтому я приготовил мидии на пару в пряном бульоне. – В его голосе звучит нотка неуверенности, словно он опасается возражений.
– Я не говорила, что морепродукты не годятся. Просто икра и суши в нашем городе не будут пользоваться популярностью. Я совершенно не хочу тебя оскорбить и не считаю себя авторитетом. Главный эксперт в области кулинарии здесь ты. – Важно произнести это вслух, учитывая все, что мне о нем теперь известно.
Фишер хмурит брови.
– Зато ты – эксперт по Спунсу и представитель целевой аудитории. – Он смотрит на посуду, которую держит в руках и переводит взгляд на меня. – Хочу убедиться, что тебе все понравилось.
Воспоминания, несколько сгладившиеся после боевого танца по лугу, возвращаются с новой силой. Взволнованно откашливаюсь, беру контейнер, достаю пальцами мидию и делаю большой глоток бульона.
Я готова съесть целую кастрюлю.
– М-м-м, чудесно!
Фишер удовлетворенно кивает, вручает мне в одну руку миску с бурратой, в другую – контейнер с мидиями.
– Возьми в качестве благодарности. Cейчас принесу еще супа.
Я не стесняюсь принимать съедобные подарки, поэтому охотно беру и то и другое.
– Спасибо большое. – И тут меня осеняет. – Погоди-ка, сейчас шесть утра. Ты что, всю ночь готовил? С чего такая прыть?
– Не знаю. Наверное, вчера перевозбудился, – пожимает он плечами.
– О да, история Спунса и мне не давала уснуть, – поддразниваю его я.
Фишер усмехается уголком рта. Белая футболка забрызгана
