Оценщик. Защитник феи - Григорий Константинович Шаргородский

неподалеку от особняка психологов, так что с помощью байка я добрался туда очень быстро. В учительской раздевалке за мной все еще был закреплен шкафчик, а внутри привычно обнаружился черный фехтовальный костюм. Теперь он не раздражал пустыми местами, а нашивки университетской команды по магическому фехтованию заняли свое законное место. Законное в том смысле, что мне милостиво позволили их носить. От самих соревнований я отбрыкивался как мог. Участие в магических схватках на потеху толпы все еще вызывало у меня стойкое неприятие. Хотя предложений хватало. Да и вообще вид покрытой песком арены откровенно напрягал. Хватит и того, что приходилось делать над собой усилие, чтобы шагнуть на песок ради тренировок с Порывом, но тут уже стоял вопрос выживания, и от мелких фобий можно отмахнуться как от назойливых мух.

Сегодня мне повезло, и в фехтовальном зале никого не было. В смысле не было студентов, а вот эльф обнаружился на своем месте в привычной стоячей медитации. Вид замершего столбиком в центре арены Порыва всегда вызывал ассоциацию с диковинным деревом. Если бы лично не побывал в его апартаментах, до сих пор думал бы, что он тут и спит – стоя, как лошадь.

Тренировка привычно началась без лишних предисловий. Порыв уже давно перестал давать мне время на плетение первичных мобильных щитов и сразу же долбанул ветвистой молнией. Я же ради эффективности тренировок не стал готовить защитные конструкты до момента начала боя, и сейчас почти чудом сумел создать достаточно мощный мобильный щит, чтобы молния не прошибла его насквозь, долбанув меня очень болезненным разрядом. В такие моменты я радовался своим успехам, потому что еще полгода назад подобная атака не просто пробила бы все щиты, но и, скорее всего, убила бы меня. Даже компенсирующие артефакты в учебном снаряжении не помогли бы, особенно учитывая, что сейчас их в моем фехтовальном костюме нет. Еще больший восторг вызывала моя способность не просто заполошно отбиваться от атак сильнейшего мастера, но и иногда переходить в контратаки.

В последнее время у меня появилось пристрастие к работе с долговременными атакующими плетениями. Эдакие силовые хлысты. Я так наловчился работать ими, что даже перестал бить самого себя. Тут уж поневоле научишься, когда после каждой тренировки приходится отдавать форму в починку и замазывать декоктными мазями повреждения горячо любимой шкурки.

Запуском нескольких кинетических печатей со спрятанными в них роями мелких силовых лезвий я выиграл себе паузу и успел сплести конструкт огненной плети. Затем раскрутив его послушной змеей, пошел в атаку. Порыв сразу же закрылся усиленными щитами. Я уже предвкушал момент, когда начну просаживать его защиту, лихо стегая огненной плетью. Но в момент, когда оранжевая, похожая на раскаленный металл нить врезалась в силовое поле, все пошло наперекосяк. Защита эльфа полыхнула зеленым светом, и мой с таким трудом созданный хлыст распался на несколько частей как гнилая веревка. Я так удивился и расстроился, что лишь в последнюю долю секунды сумел прикрыться аурным щитом. В итоге был отброшен ударом метров на пять.

В этот раз пропахивать песок арены не пришлось, и я приземлился на ноги, но все равно было жутко обидно:

– Да как так-то! – крикнул я на русском, рассвирепев до такой степени, что отмахнулся от очередной довольно мощной атакующей печати эльфа как от детского мячика. Вот бы еще научиться так лихо работать не на эмоциональном пике, а в спокойном состоянии! – Учитель, что за нафиг?!

Порыв кроме обоих вариантов эльфийского никаких других языков не знал и учить не собирался, но я так часто ругаюсь, порой матом, что смысл моих воплей он наверняка понял.

– Чему ты удивляешься, ученик?

– Как чему?! Вы же говорили, что огненная плеть – один из самых устойчивых и долговременных конструктов для моего уровня развития, и тут же сами простейшей модификацией щита разорвали ее на части!

– Я не солгал тебе, но плеть с одним уровнем глубины ничтожна, и тебе пора переходить на укрепление плетений внутренними структурами.

– А как их укреплять? – опять начал заводиться я, хотя понимал, что разговаривать в таком тоне с эльфом себе дороже, но сдержаться не мог, и Порыв, судя по всему, это понимал. Поэтому продолжал вещать абсолютно невозмутимо:

– Как делают все чародеи вашей расы.

Тоже мне открытие! Очень хотелось сказать что-нибудь едкое, но я уже успокоился и сдержал рвавшиеся наружу слова возмущения. Я, конечно же, понимал, что совершенно не чета эльфийскому мастеру, изучавшему искусство магического боя долгие десятилетия. Но такое падение с высот ощущения собственной крутости на дно осознания ничтожности пройденного пути больно ударило по мозгам.

– Учитель, у меня же нет достаточного количества Живой силы, чтобы выстроить второй подслой огненной плети!

– Нет, – невозмутимо подтвердил ушастый обломщик, – и появится очень нескоро. Тебе еще долго укреплять внутренние энергоканалы и учиться стабилизировать потоки. Поэтому подстраивать внутренние слои ты будешь в простейшей кинетической печати, а к плети вернешься через пару лет.

Ну вот почему нельзя было объяснить такие вещи сразу?! Раньше мне казалось, что усложнение конструктов плетением внутренних прослоек это, скажем так, дополнительная поддержка штанов. Больше понты, чем реальная необходимость. А тут получается, что все мои навыки без этих самых внутренних слоев выеденного яйца не стоят. Причем буквально – хрупкая скорлупа видимости могущества. Крушить и плавить своими псевдокрутыми плетениями манекены в тире я могу, но простейший деструктор, вживленный в мобильный щит опытного чародея, просто разрушит любой мой долговременный конструкт.

Хуже всего то, что после месяцев, потраченных на усложнение простейшей кинетической печати, наработанный прогресс мало чем поможет с той же огненной плетью. Это можно сравнить с умением жонглера держать в воздухе десяток мячей. Перейти на такое же количество булав ему будет чуток легче, чем обычному человеку, но ненамного. А если добавить сюда одновременную езду на одноколесном велосипеде, да еще и по канату?

Ну вот почему нужно было огорошивать меня такой новостью в момент, когда я начал балдеть от своих успехов? С другой стороны, возможно, это и есть правильный педагогический подход. Узнай я сразу, что совершенство от меня не просто неблизко, а невообразимо далеко, может, и плюнул бы на весь этот мазохизм да зажил беспечной жизнью простого мага, подобно девяноста девяти процентам женевцев.

Да уж, возомнил о себе не весть что. Даже нормально воспринял опасения эльфов, считающих, что меня теперь защищает дух древнего эльфийского артефактора и дуэлянта, поселившийся в волшебной палочке. Надеялся, что вскоре смогу и сам отбиться. А вот ни фига подобного! Мне до серьезного уровня еще