Паутина Белого Паука - Синчан

Илья сидел, не дыша. Голод накатил мгновенно и остро, едва не бросив его на Еву. Сдерживаться удавалось с трудом и, пожалуй, единственное, что придавало ему сил, это страх потерять ее. Страх, что если он сделает что-то не так, Ева уйдет. Окончательно.

Он смотрел на нее, зажмурившуюся в руках Исаии, трепещущую, словно от ласк умелого любовника. Смотрел на ее раскрасневшиеся скулы, на зазывно приоткрытые губы и хотел… хотел ее. Ева дышала громко и прерывисто, на грани стона. Судорога удовольствия меняла очертания ее лица, искажая, делая незнакомой и все более-более желанной. Илья никогда ее такой не видел. Он уже не знал, чего хотел больше — ее крови или…

Исаия пил Еву. В какой-то момент он оторвался от раны и, забывшись, стал открыто блуждать по ее коже губами и языком. Он поглаживал ее плечо, кругами спускаясь ниже, к локтю, к кисти, пока не переплел с ней пальцы в тугой замок.

Второй рукой он соскользнул Еве под грудь и, продолжая обнимать ее, сжал, приподняв. Груди полными полушариями натянули тонкую ткань топа. Даже через лифчик Илья видел, как набухли крупными бусинами ее соски.

И это стало для него последней каплей.

— Хватит, — прохрипел он на грани угрозы.

Ева приоткрыла глаза, воззрившись на брата полубессознательным взглядом. Ей было так хорошо, в десятки, в сотни раз лучше, чем в прошлый раз. Кожа горела, плавилась, и до помутнения рассудка жаждала прикосновений.

Ева видела перед собой Илью, и где-то в бескрайних просторах разума блуждала мысль, что она с ним — с ними — одна плоть и кровь. Она их обратила, она кормила их. Они были ее целиком и полностью. Эта дикая, жадная мысль кружила голову, подталкивала на… что-то. Ева не могла заняться любовью с родными братьями, но могла разделить часть себя. Свою кровь.

Через стол она протянула свободную руку к Илье, предлагая утолить его голод, но выражение ее лица, тихий стон, сорвавшийся с губ, спровоцировали в нем совершенно иное. Смазанным от скорости рывком он обогнул стол. Покачнувшись, с оглушительным звуком упал стул, а Илья уже вынырнул к лицу Евы. Она успела лишь моргнуть, когда он впился в ее губы жадным, полубезумным поцелуем. Острые, как бритва, клыки немедленно порезали нежную плоть, пустив кровь, и в горле вампира зародился рокочущий рык.

С упоением он пил рот сестры, до боли сжав пальцы на ее бедрах. В нем не было мыслей, не было рассудка, одна лишь нужда — до жалкого скулежа страшная, до опустошения бездонная. Каждым движением Илья ранил Еву все больше и больше, все больше и больше крови сочилось из ранок. Была боль, но клыки, что причиняли ее девочке, они же и отталкивали, создавая горячечный буфер, прослойку томного удовольствия. Разум Евы запутался, не понимая, хорошо телу или невыносимо. Это был калейдоскоп самых разных, самых противоречивых чувств — от ужаса до возвышенного, бессвязного трепета.

Они пили ее, когда телефон на столе взорвался оглушительно громким, дребезжащим рингтоном. Этот звон пробился через дурман, и Ева, резко выдохнув, пришла в себя. Она будто вернулась в свое тело, осознав себя в капкане из их блуждавших по коже рук, алчно пожиравших ртов, их голода, их страсти.

С ее губ Илья переместился к шее, вонзив клыки с другой стороны от брата. И Ева вскрикнула — тонко, истерично:

— Нет! Хватит! Достаточно!

И вопреки ее страхам, вампиры замерли. Исаия первым расцепил руки и, пусть нехотя, но выпрямился, лихорадочно облизывая губы. Он тяжело, загнанно дышал, словно после затяжного марафона. И выглядел он чудовищно прекрасным и невероятно живым.

Илья же издал хныкающий стон, подобно отлученному от груди младенцу. Ева хлопнула его по макушке ладонью, и он послушно расцепил зубы.

— Все. Хватит, — повторила девочка, когда они встретились глазами. Перемазанный алым рот дрогнул в непонятной гримасе:

— Я остановился.

— Да, — не сразу сориентировавшись, подтвердила Ева.

— Я сделал, как ты сказала, — все так же глухо произнес Илья. С опозданием девочка поняла, к чему он клонил.

— Хорошо. Кровь — я буду давать ее вам.

— Ты увлекся, — все же придрался Исаия. — И должен был подойти после меня.

— Зато так мне было не больно, — вмешалась Ева, опасаясь, как бы братья все-таки не подрались.

— Я за бинтами, — бросил он, закрыв тему.

Илья опустился на корточки, глядя на сестру снизу вверх. Ева в ответ таращилась на него. Влажной прохладой кровь скользила по ключице вниз. Поморщившись, девочка собрала ее у самого края топа и растерянно посмотрела на перепачканные алым пальцы. Перевела взгляд на брата и протянула руку ему.

— Будешь?

Тень улыбки мелькнула на лице Ильи. Приоткрыв рот, он потянулся к ней навстречу. Чувствуя нервозность и боясь порезаться о клыки, Ева осторожно опустила кончики пальцев ему на нижнюю губу. Илья тут же прихватил их ртом и принялся языком слизывать кровь.

К возвращению Исаии он выпустил руку сестры.

Вздохнув, Исаия промокнул ранки антисептиком. Ева тихо зашипела.

— А нельзя без этого? — проговорила она, чуть задыхаясь. — У вас же, наверно, нет никаких вредоносных микробов во рту, а?

— Как хочешь, — подумав, пожал плечами Исаия. Сложив пару полос бинтов в несколько пластов, он наложил сестре повязки, закрепив их пластырем. Еще у Евы болезненно ныли губы, но заострять внимание на том, что Илья ее поцеловал, она поостереглась.

— Пойду переоденусь, — пробормотала она, кое-как спустившись с высокого табурета.

— Ева, — окликнул ее старший из братьев. Она неуверенно оглянулась. — Спасибо.

— Да, спасибо, что накормила, — состроил благодарную рожицу Илья.

Вяло им улыбнувшись, Ева ушла в зал. Там, покопавшись в вещах и едва не упав от острого головокружения, она отыскала любимую старую футболку и шорты. Переждав приступ слабости, дошла до ванной, переоделась и замочила топ, перепачканный в крови. Чертыхнувшись, девочка пообещала себе кормить братьев исключительно в старой одежде.

Только закончив со всеми делами, Ева вспомнила о звонке. Доковыляв до кухни, она сняла мобильный с зарядки и повалилась на диван в зале, обессилено выдохнув.

Подошел Исаия, умывшийся и переодетый, и спросил, чтобы она хотела съесть.

— Схожу в магазин, — зачем-то добавил он, и Ева подумала, что ее серьезный, держащий все под контролем брат нервничал. Он был вынужден пить кровь младшей сестры, так что, полагала она, у него была на то причина.

— Хочу твою карбонару, — заказала девочка, едва не поморщившись от острого покалывания на губах. — И яблоки. И финики еще.

— Хорошо, — Исаия не смотрел ей в глаза. Еще раз кивнув, он направился в прихожую. Щелкнул замок, открылась и закрылась дверь. Ева вздохнула. Она никак не могла облегчить ему положение. Он должен был пить, чтобы жить, она должна была его поить.

Снова вздохнув, Ева потрогала пораненные губы и переключила свое внимание на экран телефона. Звонила Алиса. Несколько раз. Забеспокоившись, Ева немедленно ей перезвонила. На том конце связи раздался охрипший, заплаканный голос, в которой Ева не без труда опознала подругу.

— Что случилось?

— Ты где? — всхлипнув, с обвинением спросила Алиса в ответ. — Я пришла, а тебя нигде нет.

— У братьев, — опешила Ева. — Погоди, ты разве не на неделю собиралась?

— Ев! Мы расстались! — вскричала подруга и разрыдалась. Громко, надрывно, отчаянно.

— Да почему?! — подскочила Ева и тут же упала обратно от вспышки головной боли. На звук из своей комнаты высунулся Илья. Ева бросила на него мимолетный взгляд, поглощенная разговором. — Успокойся, Алис. Скажи, что случилось.

— Ты когда приедешь? — снова ушла от ответа Алиса. — Не хочу по телефону. Мне надо напиться!

— Ох, Алиса…

Как Ева должна была сказать ей, что не в силах не то, что приехать, но и просто с дивана подняться? Но увидеть подругу хотелось до безумия — успокоить ее и успокоиться самой.

Илья глянул на часы. Половина пятого.

— Хочешь, могу отвезти к ней, — предложил он, подойдя вплотную к дивану.

— Я сейчас приеду, — немедленно сказала подруге Ева.

— Но Изе скажешь сама, — предупредил Илья с притворной суровостью.

— Боишься, что не отпустит? — подколола его сестра.

Илья лишь неопределенно кивнул.

22 глава

Как позже посетовал Илья, звонить старшему брату не стоило. Выслушав сбивчивый рассказ Евы, Исаия менторским тоном напомнил, что Илье к десяти на работу, а дорога до квартиры Евы и обратно займет не меньше четырех часов с учетом пробок. Плюс Ева вряд ли приедет на пару минут, а значит, Илья в любом случае не успевает.

— И что ты тогда предлагаешь?

— Я ее отвезу, — как само собой разумеющееся сказал Исаия. Через десять минут он вернулся с продуктами, оставил пакеты на хмурого Илью и забрал ключи от машины.

— А с Ильей все будет в порядке? — вдруг забеспокоилась Ева, уже выйдя на лестничную площадку. — Четыре-пять часов я не смогу быть рядом. А потом еще работа…