Броня русской армии. Бронеавтомобили и бронепоезда в Первой мировой войне - Максим Коломиец

После осмотра Бажанов и Карпов 11 марта 1916 года провели испытания одного из броневиков (на шасси тип С, «Победоносец»). В акте об этом говорилось:

«Система бронировки всех четырех автомобилей однотипна и аналогична „Ланчестеру“, только размеры побольше. Вооружение — два пулемета (третий запасной). Броня толщиной 5 мм (вертикальная) и 3 и 4 мм наклонные и горизонтальные поверхности.

Броневой автомобиль „Победоносец“, вид справа. Весна 1915 года (АСКМ).

Автомобили имеют следующие недостатки:

перегрузка шасси невозможность продолжать движение из-за кипения воды в радиаторе; малая скорость движения (23–28 верст в час передним ходом и 12 верст задним);

малая толщина брони, в особенности перед шофером (3 мм);

взаимозависимость направлений обстрела обоих пулеметов;

малое расстояние низшей точки автомобиля от земли (11 см);

отсутствие стартера;

низкое положение наблюдательной прорези у шофера и необходимость открывать для управления всю переднюю дверцу, вследствие чего внутренность автомобиля лишается броневой защиты;

уменьшение диаметра колес сравнительно с нормальными колесами для данного шасси, сплошные шины и неудовлетворительное их скрепление с ободом колеса;

слабость рессор;

затруднительная поворотливость машины;

отсутствие закрытия нижней части амбразур;

отсутствие управления задним ходом».

Внутренний вид башенной установки бронемашины «Победоносец».

Весна 1915 года (АСКМ).

Кроме того, замечалось значительное раскачивание корпуса при движении, а также отмечалась сложность доступа к двигателю, невозможность его демонтажа без полного снятия бронировки и трудность запуска заводной рукояткой.

В дополнение ко всему вышесказанному оказалось, что броня машин плохого качества — проведенные 17–24 марта 1916 года испытания бронеавтомобиля «Победоносец» обстрелом из 7,62-мм винтовки образца 1891 года показали, что некоторые бронелисты пробиваются на дистанции 200–400 шагов (140–280 м).

Ознакомившись с результатами проведенных испытаний, Комиссия по броневым автомобилям пришла к выводу, что «в настоящем своем виде бронеавтомобили Братолюбова совершенно непригодны для ответственной работы на фронте».

Таким образом, почти за полтора года мастерская Братолюбова изготовила 11 броневых автомобилей, которые оказались совершенно непригодными для использования на фронте. 30 мая 1916 года Комиссия по бронеавтомобилям провела заседание, посвященное судьбе этих машин: «Из 12 автомобильных шасси, сданных г-ну Братолюбову для бронирования, до настоящего времени им изготовлено только 10 штук. Из них 4 возвращены ему для исправлений, так как броня их пробивалась в некоторых местах с 200 шагов и, кроме того, обнаружен в конструкции ряд дефектов, требовавших исправления.

Из остальных шести — 3 штуки приспособлены для движения по ширококолейной железной дороге, и включены в состав броневого автомобильного железнодорожного взвода, штат которого утвержден 28 января 1916 года. В первых числах июня будет приступлено к испытанию этих бронемашин.

Следующие три оставлены в запасе, с тем, чтобы вопрос о приспособлении их на железнодорожный ход решился после испытания первых трех.

Бронемашина „Святослав“ на шасси „Руссо-Балт“ тип D с отрядом Красной Гвардии.

Петроград, 1917 год (фото из архива Я. Магнуского).

Отряд моряков охраны школы высшего пилотажа у броневика „Рюрик“.

Июль 1919 года (ЦВММ).

Что касается двух последних (речь идет о грузовиках на шасси „Арбенц“. — Прим. автора), то к бронировке их Братолюбов вследствие полной ликвидации своей мастерской, не приступал».

О машинах, переставленных на железнодорожный ход, будет рассказано ниже. Что же касается судьбы остальных броневиков, изготовленных Братолюбовым, то известно, что четыре из них — «Олег», «Ярослав», «Святослав» и «Победоносец» — в конце 1916 года поступили для ремонта и замены бракованных листов брони в Усиленную тыловую автомобильную мастерскую в Петрограде. В составе этой части они участвовали в Февральской революции 1917 года, затем поступили в распоряжение районного Совета рабочих и солдатских депутатов Петроградской стороны, а в октябре 1917 года — в отряд бронемашин по охране Смольного. Броневик «Победоносец», переименованный в «Рюрик», находился в составе отряда моряков охраны летной школы высшего пилотажа в 1919 году.

Сведениями о пушечных броневиках на шасси «Руссо-Балт» тип D автор не располагает.

Броневики штабс-капитана Былинского

Весной 1915 года в штаб 10-й армии обратился штабс-капитан Былинский с рапортом, в котором он писал:

«Вступая в бой с противником, отлично вооруженным бронированными пушечными и пулеметными батареями на автомобилях, и не имея в своей армии аналогичных средств вооружения, сразу несли от их губительных действий большие потери, в моральном же отношении потери от падения духа в войсках, сознающих свою абсолютную беспомощность, были неисчислимы…

Совершенное отсутствие в районе 1 и 10-й армий, где я с начала кампании пробыл в строю, каких бы то ни было броневых автомобилей, побудили меня сформировать своей конструкции и на свой счет отдельный авто-пушечно-пулеметный взвод, вооружить каждую машину полуавтоматической пушкой и 7 пулеметами, обучить офицеров и нижних чинов».

Идея нашла поддержку — Былинскому выделили две трофейные легковые 45-сильные машины «Мерседес» с цепной передачей и сдвоенными задними колесами, и откомандировали его на Обуховский сталелитейный завод.

Броневики изготовили к началу июня 1915 года. Они были полностью защищены листами специальной хромо-никилево-ванадиевой стали толщиной 5–6 мм. Сиденья шофера и командира отделялись от боевого отделения броневой перегородкой. Для движения задним ходом имелись специальные лючки, а для наблюдения за полем боя — перископы. Автомобили оснащались дополнительными бензобаками и двумя стартерами — обычным электрическим и специально сконструированным механическим. Рама и подвеска подверглись дополнительному усилению.

Весьма оригинально располагалось вооружение: в центре боевого отделения на тумбе устанавливалась 37-мм пушка Гочкиса. Она могла вести огонь назад и в стороны через верхние откидные листы брони. В башне монтировался пулемет Максима с баком для воды, причем пулеметная установка крепилась к тумбе орудия, чем достигалось облегчение поворота башни. Кроме того, на каждой машине имелось по два ручных пулемета «Мадсен» (по документам того времени ружья-пулеметы образца 1902 года). Таким образом, экипаж броневика, состоявший из шести человек, при необходимости мог вести круговой обстрел.

Стрельбы из бронемашины «Мерседес». Офицерская стрелковая школа, июнь 1915 года (АСКМ).

15 июня 1915 года бронеавтомобили прибыли на полигон Офицерской стрелковой школы для проведения испытаний вооружения и отстрела брони. После проведения испытаний председатель комиссии генерал-майор Филатов в своих выводах отмечал следующее:

«Все результаты испытаний стрельбы, а также подробности исследования удобства стрельбы убедили меня и всех членов комиссии, что броня Обуховского сталелитейного завода безусловно непробиваема с расстояния свыше 200 шагов, а броня, защищающая особо жизненные части, — и с расстояния до 100 шагов, а сами автомобили дают возможность вести живой интенсивный огонь как из пушки, так и из пулемета и ружей-пулеметов, причем при совместном огне из пулемета и ружей-пулеметов получается круговой обстрел автомобиля.

На основании вышеизложенного вся комиссия, состоящая преимущественно из боевых офицеров, единогласно признала, что броня автомобилей удовлетворяет всем предъявляемым требованиям, а сами автомобили, вооруженные пушкой, 3-линейным пулеметом и ружьями-пулеметами, в огневом отношении представляют весьма желательную боевую единицу, которая может оказать весьма желательную услугу нашей армии (все вооружение поставлено личным попечением штабс-капитана Былинского).

Что же касается вопроса о подвижности автомобилей, то могу лишь сказать, что они самостоятельно пришли из Петрограда в Ораниенбаум, шли на стрельбище так же самостоятельно, причем ход был, во всяком случае, более 30 верст в час, ход высокий, движение плавное и никаких задержек в пути обнаружено не было.

Но тем не менее по вопросу о том, перегружены ли автомобили или нет, правильно ли расположен центр тяжести, насколько они прочны, по каким дорогам и при каких условиях могут ходить, и вообще, по вопросам чисто автомобильного дела, я не считаю себя вправе и не могу дать каких-либо категорических определенных заключений».