Детективная зима - Александр Руж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все, одумалась? — так же насмешливо произнес Костя, дотягиваясь до бутылки с коньяком на тумбочке и делая большой глоток прямо из горла. — Ты запомни, Мария, — без меня ты никто и ничто. Захочу — и поедешь в Мордовию по этапу, достаточно один звонок сделать.
Я совсем сникла, потому что отлично знала — если он захочет, то так и будет. И никто не поверит в то, что рядом со мной был еще кто-то — Костя и Арик к тому моменту будут уже на пути в Испанию.
— Все, Мария, поиграли — хватит, — примирительно заговорил муж, поднимаясь с постели и подходя ко мне. — Я пошутил. Да, согласен — неудачно, больше не буду. Иди сюда, — он обнял меня, и я даже не попыталась вырваться, понимая — бесполезно.
Ночью я так и не смогла уснуть. Костя храпел вовсю, накачавшись коньяком, а мне не помогало даже это. Я прокручивала в голове возможные варианты развития событий и понимала — в Москву к Марго мне нельзя. Ни за что нельзя, как бы сильно ни хотелось. Да и паспорт… Конечно, в порту Костя мне его отдаст, но сам будет находиться поблизости, и Арик тоже, а потому я вряд ли смогу исчезнуть из их поля зрения, особенно не зная ходов-выходов в питерском аэропорту. Я выпила еще полстакана, но и это не принесло облегчения. Сидя на подоконнике, я наблюдала за тем, как дворник в оранжевом жилете метет тротуарную плитку, сгребая мусор в небольшие горки у бордюра. Ни души на улице — только этот дворник и изредка — проносящиеся мимо отеля автомобили. Небо затянуто тяжелыми серыми облаками, и рассвет почти не пробивается сквозь них. И во всем этом какая-то обреченность сродни той, что сейчас поселилась внутри меня.
— Идешь к стойке и спокойно регистрируешься, поняла? — Костя цедил слова, облокотившись на столик в маленьком аэропортовском кафе. Незаметным движением он толкнул в мою сторону паспорт вместе с вложенным в него билетом. — Все, иди. В самолете встретимся.
Я медленно взяла паспорт и сунула в сумку, висевшую на плече. Арик маячил в другом конце кафе, тянул кофе и исподтишка оглядывался. Как же мне хотелось, чтобы их никогда не было в моей жизни — никогда… Как я могла подумать, что смогу спокойно ужиться с таким, как Костя? На что только не толкает людей страх одиночества. Когда меня оставил любимый мужчина, я с чего-то решила, что активно ухаживающий за мной Костя может стать достойной заменой и избавить меня от тоски и нестерпимой сердечной боли. Это же нужно так заблуждаться в моем-то далеко уже не юном возрасте!
Я обреченно шла к стойке регистрации, когда сзади меня окликнули:
— Девушка, задержитесь на минутку.
Повернувшись на голос, я обомлела — ко мне приближался полицейский. Сказать, что я испугалась, значило не сказать ничего. Я перестала ощущать собственное тело, руки и ноги будто парализовало, как и разум, собственно. Даже не оглядываясь, я могла точно быть уверена, что Костю и Арика сдуло ветром.
— Позвольте ваши документы.
— Lo siento mucho, pero tengo que irme! Tengo prisa![2] — с перепугу я вдруг перешла на испанский, которым владела далеко не блестяще. К моему счастью, полицейский не владел оным вообще…
— Паспорт… паспорт, понимаете? — он чертил пальцами в воздухе небольшие прямоугольники, но слово «паспорт» звучит практически одинаково на многих языках, так что притворяться идиоткой дальше было глупо.
Я протянула испанский паспорт, и парень начал изучать его, шевеля губами. И в этот момент кто-то взял меня за локоть и произнес:
— Que paso? Que quiere decir esto?[3]
Я вздрогнула и повернулась влево. За локоть меня держал высокий мужчина в черной рубашке и таких же джинсах, в солнцезащитных очках вполлица. Однако по характерным признакам его можно было принять за испанца либо за… кавказца. И он был мне совершенно незнаком. Единственным акцентом, за который я зацепилась взглядом, был черно-белый тонкий шарф, и это заставило шевельнуться какие-то воспоминания в моей голове, но погружаться в них было некогда. Мужчина явно старался избавить меня от полицейского досмотра.
— Mi pasaporte, por favor[4]? — пробормотала я, а незнакомец, двумя пальцами изъяв у сотрудника паспорт и вернув его мне, сказал по-русски:
— Простите, господин лейтенант, моя спутница не говорит по-русски. У вас какие-то вопросы?
— Нет, что вы, — смутился почему-то полицейский. — Просто показалось… ориентировка… извините еще раз, и приятного полета. — Он козырнул и удалился, а я повернулась к незнакомцу, чтобы поблагодарить, но тот уже уходил в противоположном направлении.
— Dios mío[5] — пробормотала я и направилась к стойке регистрации.
И только в самолете меня вдруг укололо — а ведь Марго как-то рассказывала мне о привычке Алекса постоянно носить тонкий черно-белый шарф… Неужели это был он?! Но как, откуда?! Неужели то, что говорила о его способностях Марго, правда? И он пришел на помощь как раз тогда, когда я в ней нуждалась? Странно, непонятно, но — вот было же. Я видела его собственными глазами, чувствовала прикосновение руки — не могло же это мне привидеться?
Телефон завибрировал — пришла эсэмэска от дорогого супруга Кости с пожеланиями приятного полета.
— Чтоб ты сдох! — пробормотала я, стирая ее.
Оказавшись дома в Бильбао, я первым делом метнулась к компьютеру и зашла в аську с вопросом, адресованным Алексу:
— Это был ты?
Он долго не отвечал, и я повторила вопрос, на который через пару секунд получила смайлик в черных очках, и Алекс вышел из диалога.
Теперь я точно знала — да, это был он. И только он сможет помочь мне отомстить Косте, когда придет время. А оно придет — я умею быть терпеливой и дожидаться своего.
Наталия Антонова
А Золушка ненастоящая!
Действующие лица и события романа вымышлены, и сходство их с реальными лицами и событиями абсолютно случайно.
Автор
Владелица детективного агентства «Шведское варенье» Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль сидела на кухне на своем синем диванчике, в окружении двух кошек русской голубой породы, Фрейи и Маруси, пила чай с ватрушками, испеченными Артуром. При этом кошки аккуратно слизывали кусочки запеченного творога с ладони хозяйки.
Артур, увы, не был ни мужем, ни возлюбленным Андрианы Карлсоновны. Он был внуком ее первой любви и теперь по завещанию деда, которого тоже звали
