Десантники «Сил Спасения» - Каплан Виталий Маркович

Впрочем, не так уж часто они и встречались – и всегда у неё. Пригласить Ленку к себе было невозможно – пришлось бы выдержать удивлённый взгляд отца. Тот часто видел у него Верочку и тоже, наверное, на что-то надеялся.

А Ленкина квартирка подошла как нельзя лучше. Пускай и однокомнатная, но никто не помешает – бабушка у неё всерьёз и надолго слегла в больницу, а больше у Ленки никого не было. И что ещё оказалось кстати – квартирка находилась на другом конце города, так что вероятность наткнуться на общих знакомых практически равнялась нулю. А сама Ленка не из болтливых.

Сергей так и не смог понять, да и сейчас недоумевал – что нужно было от него Ленке? Удовольствие? Нет, вряд ли это главное, Ленка не из таких. Да и вообще смотрела на жизнь слишком уж серьёзно. Верила ли она ему? Сейчас казалось, что верила. Конечно, верила через силу – никаких торжественных обещаний он не давал, да и сама она не любила ставить точки над «i». Впрочем, в те дни он особо и не задумывался – просто жил. «В конце концов, – успокаивал он себя, – Ленка взрослый человек. Если она не возражает и не требует определённости – значит, именно этого ей и надо. Стало быть, всё путём».

А мужские функции у него оказались на высоте. Всё вышло просто и легко – как помыть руки или срезать отросшие ногти. Но что удивило – не случилось ожидаемого экстаза. Того, о котором он столько читал. Не летал он ни в какие бездны, не возносился в небеса. Приятно, само собой, но совсем не то. Ну ладно, главное – успокоился на свой счёт. Первая серьёзная проверка – в двадцать лет. Так уж у него, карася-идеалиста, оказалось, хотя ребята и намекали с улыбкой – пора, дескать, вырасти и подойти к вещам трезво. Кто ищет, тот находит, и, разумеется, про лежачий камень. Он даже и пытался пару раз, но до дела так и не доходило, никак не удавалось преодолеть смущение.

И до встречи с Ленкой его временами грызло беспокойство. Какой-то маленький ехидный червячок изводил душу сомнениями. А вдруг вообще не получится? Есть же какой-то процент людей, у кого не получается. Вдруг и он из таких?

Но теперь червячок был изъят из души и торжественно раздавлен. Сергей успокоился. И как только успокоился – понял, что с Ленкой пора завязывать. Иначе всё это перерастёт во что-то совсем уж непредсказуемое. Да и с Верочкой надо было форсировать события.

И тут как по заказу навалилась учёба, начались мучения с курсовиком, зарядили тусклые осенние дожди… Ленка звонила ему несколько раз, но почему-то не заставала дома. А когда ей всё-таки удавалось его поймать – он сухо информировал её о том, что опаздывает на спецсеминар. Или в библиотеку. Или нужно прямо сейчас ехать в гости к каким-то дальним, но обидчивым родственникам. Поэтому не сейчас. Потом как-нибудь. Скоро.

Ленка поняла всё правильно и звонить перестала. Последний раз она прорезалась в телефоне под Новый год. Он тогда спал – ввалился домой после зачёта, усталый и злой, не раздеваясь, плюхнулся на кровать и мгновенно отрубился.

Пронзительные звонки вытянули его из плотного, какого-то густого и тяжёлого сна, где отвратительные, покрытые чешуёй твари копошились в помойке, что располагалась во дворе. Слизь на зелёных чешуйках мутно поблёскивала в последних лучах дымного солнца, сволочи по-тараканьи проворно бегали, выискивая среди отбросов куски получше, и вопили дурными голосами. Казалось, они звали его к себе, в мусорные кучи.

Он сел на кровати и потряс головой, приходя в себя. За окном уже повисли грязные сумерки.

– Да? Вас слушают! – хмуро выдавил он в трубку.

– Привет, Серёжа.

Услышав Ленкин голос, он мысленно чертыхнулся. Чего ей ещё надо? Неужели так и не просекла, что всё у них завязано?

– А, это ты… Ну, привет, – тем не менее вежливо проговорил он. – Как жизнь, как учёба?

– Да как тебе сказать. На четвёртом месяце.

– Чего-чего? – не понял он сперва. Потом всё же сообразил, о чём речь. И что надо произнести какие-нибудь слова. – А, вот оно что, – откликнулся Сергей, сам удивляясь своему спокойному тону. – И чего же ты хочешь?

– Я уже ничего не хочу, Серёжа, – помолчав, медленно произнесла Ленка. – Просто информирую. Наверное, ты тоже должен быть в курсе.

Он похолодел. Только сейчас до него дошло. Вон оно! Побочный эффект проверочки! Догадывался же, нутром чуял, что у них с Ленкой обязательно кончится какой-нибудь пакостью. Но сейчас некогда распускать нюни. Надо взять себя в руки!

– А… Ну, спасибо за информацию. Нужна какая-нибудь помощь?

– Нет, я сама справлюсь. – Она опять помолчала. – Да, представь себе, помогать не нужно. А ты… Ты и вправду ничего не хочешь мне сказать?

Он с треском бросил трубку на рычаг. Сдерживаться уже не было сил.

А за окном свистела, веселилась хищная метель, наотмашь лупила по заиндевелым окнам, смеялась во всю свою разбойничью мощь. И с кухни тянуло подгоревшей картошкой. Запах стоял ещё с утра – отец в который раз не уследил.

…Да, ничего себе подарочек! Что же теперь делать? Вернувшись в свою комнату, он бросился на мятую постель и несколько минут лежал, разглядывая невысокий потрескавшийся потолок. В голове царила пустота – упругая, радужная, точно мыльный пузырь. Потом этот пузырь, как и положено, лопнул, и первая мысль была совсем уж не к месту: «Летом надо делать ремонт!» Мелькнув, она исчезла, а на смену ей выплыла старая прибаутка: «Нам чего, нам не рожать, сунул, вынул, да бежать». Засело в мозгах ещё со времён розового детства… Неужели будет рожать? Одна, без помощи, с неоперабельной бабкой? Может, у неё всё-таки хватит ума поступить трезво? Надо бы ей дать денег. Подзанять у ребят. Не у отца же просить – тот слишком глубоко видит. Дать, конечно, даст, но какие у него будут при этом глаза! Сколько же это может стоить? У кого бы узнать?

Впрочем, хватит себе мозги полоскать. Ленка денег не возьмёт. Ни у кого не возьмёт, а у него тем более. Так что бегать с высунутым языком и занимать не придётся (додумавшись до этой мысли, он почувствовал какое-то стыдливое облегчение). А у неё самой денег не хватает даже на колбасу. Что же теперь с ней будет? Да и с ним?

Страх ещё не оплёл его своей густой паутиной, но Сергей знал, что скоро это случится. Так и палец, если порежешься, не сразу начинает болеть, а чуть погодя. Так и гнилой зуб, если выпьешь горячего чая, немного подождёт, притворяясь здоровым, а после заноет в самый неподходящий момент.

Но сейчас боль нахлынула сразу – безо всяких там отсрочек. Впрочем, Сергей и не хотел облегчения. Зачем? Боль закономерна, заслужена, и не стоит её гнать. Рано или поздно что-то такое должно было случиться. Здесь ли, в Замыкании, или в Натуральном Мире, годом раньше, годом позже – какая разница? От себя никуда не денешься.

И значит, скрутив боль, надо во всём разобраться. Во всём, что случилось. Пора быть честным до конца и все вещи назвать своими именами. Только тогда станет ясно, как жить дальше. И стоит ли жить вообще.

Итак, у него, оказывается, есть сын. И это не кто иной, как Костик. Объект РС-15. А придурок-папаша только сейчас, спустя пятнадцать лет, узнал об этом. А до этого он, папаша, работал над «объектом», уродовал его психику. Как, впрочем, и психику остальных. Уж правду так правду. Сколько ребятишек прошло через его руки за пять лет! И всех он готовил к Предназначению. Выращивал будущих Десантников. Десант на Землю. Кажется, там, в нормальной жизни, он читал какую-то фантастику с похожим названием. Не то Рассел, не то Шекли… И насколько помнится, тамошний десант ничего хорошего Земле не принёс. А этот? Кто его знает… Ведь он, Воспитатель Второго Ранга, фигура по здешним меркам влиятельная, понимает не многим больше, чем тогда, гнилым ноябрьским вечером, после визита Старика. Не случайно же испарился энтузиазм. Чем дальше – тем больше странных загадок, подозрительных неувязок – и ни одного толкового ответа! Ни одного! Не будь здесь Старика, он задохнулся бы в своих сомнениях, как в ядовитом дыму.