Точка надлома (ЛП) - Уолкер Н. Р.

— Ты очень добр ко мне.

Кира чмокнул меня в макушку.

— Как ты продолжаешь утверждать.

Он собрался отстраниться, но я обхватил его руками и сжал.

— Останься тут, всего на минутку.

Кира аккуратно меня обнял, а я полностью расслабился.

— Три раунда, — пробормотал я ему в грудь. — Я предупредил Босса, что отныне, если смогу вынести соперника в первом, то так и сделаю.

Кира вздохнул.

— Было непросто смотреть, как ты держишься на протяжении трех раундов, — произнес он. — Думал, тяжело наблюдать, как ты кого-то вырубаешь. Но, по крайней мере, в тот раз всё быстро закончилось. Не уверен, что хуже увидеть: то, как ты вколачиваешь парня в пол, или то, как ты противостоишь ему три полных пятиминутки.

Я вздохнул.

— Прости, детка. Надеюсь, этого не случится снова.

— Лучше бы нет, — согласился Кира. — Думаю, мое сердце не выдержит.

Я крепче стиснул объятия.

— Что сказали твои родители?

— Папа решил, что ты хорошо бился. Но его немного удивил твой срыв в конце. Он никогда тебя таким не видел.

Я вновь вздохнул, но не знал, что ответить.

Потом Кира добавил:

— Но мама… Что ж, она хотела наброситься на тех парней, которые выкрикивали гадости.

— Они получили бы по заслугам, — усмехнулся я. — Твоя мама хотела и Боссу предъявить претензии.

— Они любят тебя, ты же знаешь.

Я кивнул и прижался ближе.

— Знаю, — прошептал я. — Твоя мама сегодня назвала меня своим мальчиком. А папа… У меня никогда не было отца… Ну, был Беркман, но не настоящий отец. Не такой, как твой папа.

Кира отодвинулся, нежно обхватил ладонями мое лицо и поцеловал уцелевшую сторону. Он долго смотрел на меня, разглядывая синяки.

— Еда, ванна, кровать.

— Отлично звучит.

Позже той же ночью, когда Кира уснул, я достал из гардеробной телефон и отправил сообщения Митчу и Россу. Написал, что пробрался внутрь, получил приглашение на бой через три или четыре недели, но не знал точной даты.

Несколько последних недель я сразу передавал любые обрывки информации, как только что-то узнавал. Прозвища помощников Тресслера, имена пособников в других клубах, описания внешности незнакомых мужчин в костюмах, даты и количество их встреч с боссом. Я рассказывал слухи, не зная, была ли в них хоть капля правды. Всё, что я мог делать — пересылать то, что узнал и услышал, и надеяться, что ребята сведут данные воедино. Казалось, будто я держу в руках пульт и пытаюсь передать инструкции тому, кто вслепую управляет самолётом.

Тем сложнее было не получать ни единого ответа. Я даже не знал, видели ли они сообщения. Я поставил на карту всё — и меня бросили в полнейшей темноте.

Не было никакого шанса узнать наверняка, по крайней мере, незаметного. Но я спрашивал у Киры, по-прежнему ли часто Митч появлялся в зале. Кира отвечал, что тот приходил как обычно.

Я кивал, не обращая внимания, что слова «как обычно» приносят мне боль. Для них всё было нормально. Для меня — совершенно не нормально.

— Спроси, работает ли его телефон.

Кира улыбнулся, но взглянул на меня удивлённо.

— Зачем? Ты с ним не разговариваешь?

Я помотал головой.

— Нет, на самом деле.

Прозвучало жалко, даже на мой собственный слух.

— Знаю, что он занят. И я больше не один из парней… — Мой голос затих.

— Ты пытался ему позвонить?

Я помотал головой.

— Не думаю, что могу. Если понимаешь, о чём я.

— Потому что ушёл?

Слова Киры обжигали.

Потому что я ушёл. Я сделал выбор. Я решил пройти через испытание. Целиком моя ошибка.

— Ага.

— Мэтт, — мягко произнёс Кира. — Не прогоняй их из собственной жизни.

— Они будто просто обо мне забыли.

Не знаю, почему я это сказал. Да, о чувствах я не солгал. Я ходил по самому краю. Всё ещё часть команды, но очень, очень далёкая. Но Кире я рассказал не только чтобы выговориться. Гораздо важнее то, что ему нужно это услышать. Он знал, что меня изводит тревога. Поэтому я делился собственными чувствами ради него. Кире должно казаться, что он мне помогает.

— Ох, детка, — проговорил он. — Никто о тебе не забыл. Уверен, Митч очень скучает.

Я вновь кивнул, не слишком-то убеждённый.

— В любом случае, попытай шанс. Может он всё-таки поднимет трубку.

И действительно, на следующий день, в полдень, когда я сидел дома в одиночестве, мой телефон зазвонил. На экране высветилось имя Киры, и я ответил:

— Эй, детка.

— Да если бы, блин, — раздалось в ответ. Митч.

Я улыбнулся. Приятно было услышать его голос и понять, что он получил сообщения. Используя телефон Киры, Митч подстраховался. Если Тресслер отслеживает звонки, он увидит только разговоры с моим парнем.

— Привет, — сказал я со смехом. — Как поживает твоя прекрасная невеста?

— По-прежнему прекрасна, — ответил он. — Фрэнки передал, что ты страдал из-за недостатка нашего общения, поэтому я одолжил его трубу. Решил, ты охотнее ответишь на его звонок, чем на мой.

Я услышал, как на фоне Кира что-то пробормотал. У беседы были свидетели.

— Получил сообщения?

— Ага. — Потом Митч быстро продолжил: — Они в порядке. Беркман по-прежнему орёт, а Курт и Тони — занозы в заднице.

Я услышал, как вдалеке возмутились Курт и Тони. Митч рассмеялся. Я понимал: он звонил, чтобы дать мне знать, что они получают сообщения и всё в порядке. Но я не мог не представлять их в зале, смеющихся, привычно отпускающих шуточки, в то время как я зарывался всё глубже.

— Как дела у Рики? — поинтересовался я, не сдерживая язвительный тон.

Смех Митча оборвался.

— Неплохо, — тихо произнёс он. Повисла тишина, пока мой бывший напарник не спросил: — Как складывается карьера в ММА?

Скорее всего, вокруг были люди, поэтому Митч не мог говорить свободно. На самом деле он хотел знать, как я себя чувствую. И внезапно мне стало тяжело говорить.

— Сложно, — прохрипел я. — Сложнее, чем я думал. Ложь меня убивает.

— Слушай, приходи и пропусти пару стаканчиков с нами в пятницу. Как в старые добрые времена, — жизнерадостно выпалил Митч для посторонних ушей. — Тебе не помешает.

— В пятницу я не дерусь, — сообщил я. — Но должен остаться на бой Аризоны. Наверно, встречусь с вами в баре после.

— Отлично, — подхватил он. — Тогда увидимся.

В трубке послышалась неразборчивая беседа, потом раздался голос Киры.

— Эй. Очевидно, я передал Митчу твоё послание.

— Да, спасибо, — ответил я, усмехнувшись. — Во сколько заканчиваешь в пятницу?

— В восемь.

— Могу зайти за тобой на работу, и мы заскочим в бар поздороваться с ребятами, — предложил я.

— Конечно, — радостно согласился Кира. — Отлично звучит. Нужно бежать. Увидимся дома.

Я мог сказать по его тону: он был рад, что я увижусь с парнями. Я чувствовал себя отвратительно из-за того, что заставил Киру переживать эти запутанные эмоциональные подъемы и падения. Он так обо мне волновался. Уверен, он улыбался, когда прощался со мной.

Фактически, моя работа под прикрытием не была похожа на задания других агентов. Я не вербовал новых союзников, не придумывал имя и прошлое. Я использовал в БК свою собственную личность. Мы лишь подделали причины моего появления.

Так что, если уж встречаться с бывшими партнёрами в баре для полицейских, то делать это открыто.

Я не сомневался, что Тресслер узнает про встречу, поэтому даже не пытался хитрить. Вообще-то, у Митча имелась идея получше.

* * * *

Моё сердце колотилось, а внутри всё нервно сжималось, когда я вошёл в бар вечером в пятницу. Меня встретили знакомые шум и смех, запах разливного пива и прочая ерунда, к которой я больше не имел отношения.

Протиснувшись через толпу, я нашёл взглядом Митча за нашим старым столом. Он смеялся над чем-то. А заметив меня, улыбнулся так, словно скучал не меньше меня. Он сказал пару слов остальным парням, и все развернулись, наблюдая, как я пробираюсь через сборище полицейских.