В прицеле – Олимпиада - Максим Шахов

Поручик наклонился к его уху и тихо сказал:

— Я знал, что ты нормальный пацан. Я с ними на эту ночь стрелку забил, значит, нас уже двое. Думаешь, справимся?

Гордеев как-то сразу сдулся, словно проколотый воздушный шарик, и заметно приуныл.

Олимпиада и Капитолина наперебой угощали Дениса. На десерт был чай, черный, крепкий и сладкий, заваренный прямо в ведре. Голицын пил его из раскаленной эмалированной кружки и блаженствовал, чувствуя себя на седьмом небе.

Тем временем с обедом покончили, и вокруг Поручика стал собираться кружок молодежи. Некоторые закурили. Денис выпросил еще одну кружку чая. Такого он не пил сто лет.

— А как вы с нашими девочками познакомились? — заинтересованно спросила пышная аспирантка. — Правда, что вы их от насильников спасли?

Поручик посмотрел на Капитолину и Олимпиаду. Те чувствовали себя именинницами.

— Да какое там спасли? Просто подвезли до Москвы. Мы с друзьями из Питера возвращались, ну и подобрали на дороге.

— А правда, что у тебя в том взорванном поезде товарищ погиб? — спросила Олимпиада.

Поручик погрустнел:

— Не товарищ — друг.

Глаза женской половины экспедиции увлажнились, мужская половина заиграла желваками.

— Вам очень тяжело? — снова вступила в разговор пышная аспирантка.

— Тяжело, — признался Поручик. — Но не очень. Привык. К сожалению, терять друзей — часть моей профессии.

Гордеев решил, что пора напомнить и о своем существовании.

— И кто ты у нас по специальности? Случайно не летчик-испытатель?

— Нет, космонавт-водолаз, — отрезал Поручик.

Все не поверили и дружно рассмеялись. После этого наступила неловкая пауза. Разрешилась она неожиданно. В поле зрения старшего лейтенанта возникли фигуры — двое в камуфляжной форме с автоматами. Третий, без автомата, но с пистолетной кобурой на поясе, приблизился к профессору Голубеву и козырнул.

— Старший лейтенант Кобзарь. Заместитель начальника пограничной заставы Тузла.

Павел Андреевич обрадовался:

— Ну, наконец-то! Замечательно, что вы пришли. Вы знаете, это просто бандиты…

Но старший лейтенант Кобзарь перебил его:

— О бандитах потом. По нашим сведениям, в вашей группе находится нарушитель государственной границы, проникший на режимную территорию нелегально и без разрешительных документов.

Все, не сговариваясь, посмотрели на Гордеева.

— Что, Миня, успел заложить? — ехидно заметил кто-то.

Михаил покраснел и резко поднялся. Поручик, сидевший напротив, отшатнулся назад.

— Только не вздумай целоваться, а то меня стошнит!

Он намекал на поцелуй Иуды. Все, даже пограничники, снова громко рассмеялись. Кроме Гордеева, разумеется.

Поручик тоже встал со скамьи и поднял руки:

— Сдаюсь. Только у меня никаких документов нет. Ни разрешительных, ни запретительных.

— Разберемся, — сурово ответил лейтенант и не допускающим возражений тоном предложил: — Пройдемте.

Поручик пожал плечами, вышел из-за стола и щелкнул босыми пятками:

— Слухаю, пан поручник!

— Мы не в Войске польском, я не поручник, а старший лейтенант! — отрубил Кобзарь.

— Да? Странно, я тоже, — заметил Голицын.

Новые товарищи скинулись — пожертвовали ему кеды и рубашку. Он оделся и под охраной двоих автоматчиков направился в указанном направлении.

Олимпиада хотела было что-то сказать, но ее внимание отвлек звонок мобильного телефона. Она посмотрела цифры на дисплее. Номер был ей незнаком.

Звонил мужчина. Он говорил бархатным, хорошо поставленным голосом лектора. Она и вспомнила его по этой причине — он читал у них в университете лекцию.

— Узнала? — спросил собеседник. — Это Семен Яковлевич. Я долго говорить не могу. Ты не удивляйся, к вам на раскопки от меня человек один заглянет. Он мимо ехать будет. Я с ним тебе сувенир передам. Так, пустячок, на память. Ни о чем не спрашивай, я тебе потом все объясню.

И отключился. Олимпиада пожала плечами и убрала трубку в карман куртки.

Семен Яковлевич Бормышев никогда не откладывал дела в долгий ящик. И вот благодаря его волевому решению некий незаметный человек в плаще пустился в путь и сейчас быстро шел по узкой и темной улице. Он не оглядывался, но спиной ощущал, что за ним идут по пятам. Свою машину он бросил час назад, когда первый раз заметил слежку. После этого три раза сменил такси и основательно покрутился в метро. Но все же чувствовал, что хвост держится. Это значило одно — его ведут не менее пяти или шести человек. Серьезная группа.

Цели их были не совсем ясны. Но он допускал, что его попытаются захватить или даже убить. Впрочем, он скорее предпочел бы умереть, чем попасть в руки преследователей. В принципе, результат был бы тот же, а вот процесс — куда более мучительным.

Человек в плаще свернул в переулок. Прибавить шагу не получилось — ямы в асфальте, разбросанный хлам и кирпичи. Не хватало только ногу сломать. Наоборот, он остановился и замер. Сзади никого не было. Неужели удалось уйти? Рассчитывать на случай не следовало. Человек в плаще присмотрелся к едва мерцающей вывеске с названием улицы и номером дома.

Тем временем окончательно стемнело. Где-то недалеко, всего в нескольких сотнях метров, шумел проспект, залитый ярким светом уличных и рекламных огней. Переулок же тонул во мраке. Человек в плаще определил дом, который был ему нужен.

От Семена Яковлевича Бормышева он получил простое задание и четкие инструкции. Нужно было доставить маленькую коробочку в определенное место. Семен Яковлевич честно предупредил человека в плаще, что задание опасное и при самом нежелательном раскладе событий того могут убить. Но за исполнение задания было предложено очень щедрое вознаграждение. К тому же человек в плаще не в первый раз выполнял такое задание. Он считал себя тертым калачом, опытным в делах подобного рода. И, как оказалось, переоценил свои способности.

На крайний случай Семен Яковлевич дал ему адрес и ключ от квартиры, где тот смог бы укрыться. От конспиративной квартиры. Но это только на самый крайний случай. И вот, похоже, этот крайний случай наступил. Нужный дом находился на противоположной стороне переулка. Человек в плаще рывком преодолел его темное пространство. Он искал последний подъезд. Набрал на двери подъезда код, который сообщил ему Семен Яковлевич. С легким щелчком замок открылся. Будка консьержки оказалась пустой, но свет внутри горел. Он торопливо проскользнул мимо нее к лестнице.

На втором этаже он задержался, чтобы свериться с номерами квартир. Прикинул. Получалось, его квартира находилась на предпоследнем или последнем этаже. Человек в плаще выругался, но — ничего не попишешь — затопал вверх по лестнице. Поднявшись на пятый этаж, он услышал, как внизу хлопнула дверь подъезда. Человек сунул руку в карман своего плаща и нащупал холодную рубчатую рукоятку пистолета.

Лифт лязгнул и пошел вниз. Понятно. Один или двое поедут на лифте на самый верх, остальные — сколько их там — будут подниматься снизу по лестнице. Надо опередить тех, кто в лифте. Он прибавил шагу.

На последний этаж он успел добраться раньше преследователей. В одной руке ключ, в другой пистолет. Снизу топот. Он краем глаза отметил ближайшую дверь, автоматически отсчитал две соседних и рванулся в угол, где должна была находиться последняя, квартира номер восемьдесят четыре. И замер.

Двери с таким номером не было. Поскольку это был последний этаж последнего подъезда, получалось, что восемьдесят четвертой квартиры вообще не существует в природе. Получалось, что Семен Яковлевич просто подставил его. На осознание этого факта ушла секунда. За его спиной остановился лифт. В правой руке он все еще сжимал дурацкий ключ. Пистолет был в левой, но левой он стрелял плохо. На то, чтобы бросить ключ и переложить пистолет в другую руку, ушла еще секунда. Смертельно долго.

За спиной человека в плаще со скрипом открылись двери лифта. Выстрела слышно не было, так как пистолет был снабжен глушителем. Только лязгнули металлические части затвора.

Человек в плаще так и не успел обернуться и увидеть своего убийцу. Из лифта показалась яркая блондинка. Это была Далида. Она убрала пистолет в сумку и наклонилась над убитым, чтобы проверить содержимое его карманов. Снизу по лестнице поднялись двое — Санчес и Халим. Они присоединились к сообщнице.

— Ты что, не могла его ранить? — с раздражением спросил Санчес Гиена. — А если не найдем? Пир с нас голову снимет.

Далида в ответ лишь презрительно фыркнула по-кошачьи.

— По-твоему, я должна была ждать, пока он в меня выстрелит? Пришел бы первым и сам все сделал. Ранил, допросил, нашел флэшку…

— Не спорьте, — прервал их перепалку Халим. — Вот она.

Он показал маленькую, похожую на футляр губной помады, серебристую флэш-карту, которую извлек из бумажника убитого.