Гнев Империи III - Антон Романович Агафонов

А вот это уже интересно… Вассальный договор Ворошиловых и Беспаловых. Кра-а-а-айне интересно!

— Учитывая вашу фамилию, полагаю, это было одной из главных причин ограбления? — уточнил я, а женщина раздраженно дернула щекой. Я ей очень не нравился, но мне как-то плевать.

— Да, — после некоторой паузы все-таки с неохотой ответила она.

Тут были и другие документы, значимость которых на первый взгляд оценить не удавалось.

— Ладно, а теперь я хочу услышать полную историю.

Глава 14

Людмила Ворошилова, а именно так звали мою новую знакомую, без особого энтузиазма начала свой рассказ. Ну ещё бы, как будто у неё был особый выбор, тем более я пообещал, что если она всё доходчиво мне не объяснит, то я просто сожгу эти бумаги. Мне довольно быстро стало ясно, что ввязался я в это дело зря, потому что бумаги мне были бесполезны, и теперь я намеревался вытянуть хоть какую-нибудь выгоду из ситуации.

История оказалась довольно проста. Лет эдак тридцать назад небольшой род Ворошиловых из городка Уладов занимался геологоразведкой и нашел золото. Глава рода оказался не дурак и быстро выкупил землю в пользование, затем получил разрешение императорской комиссии, но запуск шахты оказался ему не по карману, и тогда руку помощи ему протянул Иннокентий Беспалов, тогдашний глава рода Беспаловых.

Но в обмен на свою помощь он потребовал вассальную клятву. Ворошиловы максимально обезопасили себя, внеся множество полезных для себя пунктов, и в целом ситуация казалась весьма неплохой. Первые лет десять прибыль делилась поровну, хотя расходы на зарплаты, обслуживание оборудования и инструментов целиком и полностью лежали на вассале.

Беспаловым же оказалось мало. Они потребовали повысить процент, но Ворошиловы отказали, ссылаясь на вассальную клятву. Та была подписана на двадцать лет, и разорвать договор раньше срока было нельзя. Тогда Беспаловы пошли бесчестным методом — стали вставлять палки в колеса. В частности, они владели крайне важным для разработки шахт патентом на кое-какое жизненно важное оборудование, например бурильные установки и насосы для откачки воды.

Последним витком конфликта стало то, что в шахте произошел обвал, и тоннели частично затопило, полностью заморозив работу. Для продолжения нужны были насосы, но они принадлежали и производились только Беспаловым, и все попытки купить их провалились. Ни одна из компаний не продавала их, потому что Беспаловы запретили сотрудничество с Ворошиловыми.

Воду приходилось вычерпывать своими силами, и работа на шахте почти остановилась, а Беспаловы лишь наглели и ставили все новые условия возобновления работы. В конечном итоге отец Ворошиловой понял, что Беспаловы хотели поступить так, как и с другими мелкими родами — выжать все соки и прибрать к рукам ценное, а именно шахту. Но граф Ворошилов оказался очень упрямым человеком и не шел на уступки, четко следуя вассальному договору и дожидаясь дня, когда его можно будет разорвать.

— Но за несколько недель до наступления срока мой отец умер, — закончила рассказ Людмила. — Я тогда была на фронте, сражалась с османами и хагга во время прошлой войны, и ничего не могла сделать. А когда вернулась домой, то обнаружила, что шахтой теперь руководит граф Томолев, от имени Беспаловых. Никто не знает, как это произошло, но мой отец пошел на целую кучу уступок Беспаловым, и теперь он фактически владеет шахтой.

Знакомая история. Ларцев рассказывал нечто подобное. Как он там, кстати?..

Но я отвлекся.

— Получается, что вы все ещё владеете шахтой на бумаге, но фактически не имеете никаких прав?

— Что-то вроде того, — уже не столько с неохотой, сколько с усталостью ответила женщина. — Если вдаваться в деловые подробности, то наша вассальная клятва “потерялась”.

— Такое возможно? — это меня удивило.

— Обычно существует три экземпляра, по одному у обеих сторон, а третий в Императорской канцелярии. Но Беспаловы одни из великих родов, и у них везде есть свои “руки”, а вступаться за никому неизвестный малый род ни Мальцевы, ни Снигирёвы не станут. Со смертью отца Инокентий смог выкрасть мой вассальный договор. Я обратилась в суд, и разбирательство длилось больше года. Всё сводилось к тому, что существовало много “вассальных контрактов”, указывающих на существование договора, но текст самого договора “потерялся”. Я не могла его предъявить, Беспаловы тоже делали вид, что не могут его найти, и ссылались на то, что я стараюсь уйти от обязательств, возложенных на меня как на главу рода. Единственный решением стало то, что суд использовал в качестве основы для разбирательств не наш личный договор, а общий, который чаще всего используют для подобных союзов.

— И в общем договоре, разумеется, все те свободы, что были в изначальном договоре, не оговариваются.

— Нет. Мы почти что рабы по нему, — фыркнула Ворошилова.

— И насколько большой твой род? — заинтересовался я.

— Не слишком. Порядка сотни человек, но по большей части это свободные фермеры и несколько моих близких друзей с фронта, вставших на мою сторону после отставки.

Теперь мне все стало ясно. Имея на руках договор, Ворошилова могла пойти в суд и требовать нового разбирательства по новым правилам. Более того, Беспалов не может просто так обвинить её в краже, потому что у него не будет прямых доказательств. Она может заявить, что просто нашла договор в старых документах, а вовсе не в его банковской ячейке.

— Но ты же понимаешь, что Беспаловы так просто это не оставят? — уточнил я. — Это болезненная пощечина.

Одно дело я, способный за себя постоять и за которым, как считает Павел Беспалов, стоит Рубцов и Мальцевы. И совершенно другое дело она.

— Мы можем за себя постоять, нет нужды переживать. Под моим началом бойцы, с которыми я прошла огонь и воду, каждому из них я доверю спину, так что мы не боимся.

Эти слова вызвали у меня лишь кривую усмешку. У Беспалова есть и подклятвенные, и Истинные, да она убийца магии, но это не поможет, если в дело вступит парочка “богатырей”, что разнесут любое укрытие крупнокалиберными пулеметами и минометным обстрелом.

— Убийца магии и группа ветеранов… Вы хорошо сработали в банке, но лишь потому, что все прошло как вы планировали. Отвлекающий маневр, малая охрана, — последнее