Джек Николсон. Биография - Марк Элиот

Большинство мужчин и некоторые женщины считали иначе. И все-таки Анжелика полагала: ей нужен сильный мужчина, способный вести ее по жизни. Мужчина, похожий на Джона Хьюстона.

Ростом Анжелика была на целый каблук выше Джека и на четырнадцать лет младше. С первой секунды знакомства у Уорхола Анжелика уже не могла выбросить его из головы. Наконец они встретились на вечеринке дома у Джека, в Лос-Анджелесе.

– Меня пригласила моя тогдашняя мачеха, Сиси [Селеста Шейн, пятая жена Хьюстона]. Дверь открылась, я увидела лицо Джека с широкой улыбкой и подумала: «Ты мне нравишься». Я всегда увлекалась плохими парнями. Актерами, музыкантами…

Джек походил на Джона Хьюстона в молодости – безумного, исполненного жажды творить и жить полной жизнью. Он по-прежнему был крепыш-ирландец, и Анжелика сразу поняла – они поладят.

– Когда я работала в Нью-Йорке, там трудно было встретить подходящего парня. Востребованную модель зачастую окружают одни гомики. А Джек – настоящий мужчина, от него кровь кипит.

Они провели ночь в спальне Джека, пока в доме шла вечеринка. На следующий день Анжелика отправилась в Нью-Йорк за вещами и вернулась в Лос-Анджелес. Она поселилась в небольшом доме на Малхолланд-драйв, рядом с Джеком.

В течение следующих семнадцати безумных лет, полных взаимной неверности, они оставались близки друг другу, хотя и не всегда жили вместе. Анжелика быстро влюбилась. Джек был красив, мужественен, остроумен, щедр. А главное, они хорошо проводили время и чувствовали себя семьей – «совсем как в детстве, когда я бывала с отцом… ощущение безопасности, словно кто-то говорит: так, теперь расслабься, здесь Джек».

Джеку все нравилось, но чем сильнее Анжелика привязывалась, тем больше Джеку казалось – своей жаждой отцовской любви она душит его. Моральное удушье еще усиливалось вечным стремлением бежать, чувствовать себя свободным в обществе молодых, красивых, доступных «моделек», а те попадались на каждом шагу, такие же раскрепощенные и рисковые, как сам Джек. Моногамия казалась ему слишком скучной, и неважно, насколько велика была любовь.

Глава 8

Травка сейчас в моде, потому что девчонкам нравится… Это что-то вроде сексуальной поддержки.

С Хэлом Эшби в качестве поставщика и энергичного потребителя, Джек еще сильнее подсел на кокаин во время съемок «Последнего наряда».

Он, несомненно, был не единственным в Голливуде, кто познал так называемые радости «белого боливийского порошка». Когда рекреационные наркотики добрались до киностудий, Голливуд охватила «белая чума». Фильмы выходили за рамки бюджета, гонорары взлетали до небес, контракты расторгались и переписывались. Никто как будто не осознавал – картины посещало все меньше и меньше зрителей.

«Коламбиа» чуть не закрылась, когда ее акции упали с тридцати долларов в 1971 году до двух в 1973-м. Причиной назвали возросшую стоимость предварительных гарантий выпуска независимых фильмов. Одной из главных нарушительниц, по мнению глав «Коламбиа», была Би-би-эс под управлением Берта Шнайдера. Невзирая на успех «Беспечного ездока», «Пяти легких пьес» и «Последнего киносеанса», студия после уплаты налогов терпела убыток в пятьдесят миллионов. Слишком много фильмов – «Он сказал: «Поехали», «Безопасное место», «Садовый король» – не принесли никакого дохода.

Вскоре в «Коламбиа» полетели головы с плеч. Одним из первых пал Эйб Шнайдер, отец Берта, его уволили после нескольких внутренних перетасовок. Он оставил в шатком положении Би-би-эс и сына, с его последним проектом – документальным фильмом о войне во Вьетнаме «Сердца и умы».

Джек и Анжелика были одной из тех пар, которые за считаные секунды доходили до максимального накала. В честь приезда в Лос-Анджелес Джек подарил ей «Мерседес». В конце концов, сказал он, каждой девушке нужна машина, то есть приглашение: «Добро пожаловать в мой мир». Джек называл Анжелику «Тутс», «Тутси» и «Великанша». А она, в свою очередь, дала ему довольно нескромное прозвище «Горячий штырь».

В 1973 году Джек узнал: Антониони наконец собрался начать съемки «Пассажира». Надо немедленно лететь в Испанию и приступить к работе. Впрочем, пока он готовился к отъезду, произошла череда странных событий, которые сильно повлияли на жизнь Джека, поскольку всколыхнули прошлое и заставили его задаться вопросом, чей он сын и кто вообще такой. Все началось довольно невинно, в 1973 году, когда два предприимчивых студента отделения кинематографии из университета Южной Калифорнии, Роберт Дэвид Крейн и Кристофер Фрайер, решили написать дипломную работу о Джеке Николсоне. Они собирались взять интервью у него и у тех, кто был с ним связан. Студенты всем написали, уверяя, что интересуются не личными тайнами, а исключительно фильмами, желательно с комментариями Джека.

На это у них ушел год, а Джек успел сняться в «Пассажире». Он пригласил Анжелику с собой в Европу, и она необыкновенно обрадовалась. Чтобы было чем заняться, пока Джек работал, Анжелика заключила контракт с несколькими иностранными модельными агентствами. Пару встретили в аэропорту папарацци. Джек раззадорил прессу словами: «С тех пор как мы вместе (тут он широко улыбнулся), Анжелика не работала ни дня. Нет, она не бросила карьеру. Но она не амбициозна… часов в семь вечера у нее самый пик. Мы оба любим нарядно одеться и куда-нибудь пойти вечером. Она потрясающе смотрится в черном! Анжелика готова носить черное круглые сутки. Да она в чем угодно прекрасна». Впрочем, Анжелика не оценила ни комплимент, ни фразу о том, что она не работает. Это наводило на неприятную мысль: она – одна из ненасытных поклонниц Джека. Впоследствии Анжелика вспоминала:

«Вы можете представить, что такое жить с Джеком, когда вечно звонят телефоны, приходят сценарии и непрерывно заключаются контракты? А у меня не получалось никуда устроиться».

Неприятное ощущение так и не покинуло ее, и Анжелика вскоре вернулась в Лос-Анджелес одна.

Джек был слишком занят и не придал особого значения их первой ссоре. Он думал только об интересной работе с Антониони, хотя пусть даже в процессе съемок не всегда понимал, о чем же повествовала изолированная квазиэкзистенциальная сюжетная линия его персонажа и что Антониони хотел сказать. Как и Серджио Леоне, еще один европейский режиссер, нацеленный на международную аудиторию, Антониони считал: чем меньше диалогов, тем лучше, и сюжет менее важен, чем настроение.

Партнерша Джека, Мария Шнайдер, прославившаяся после съемок с Марлоном Брандо в «Последнем танго в Париже» (Бернардо Бертолуччи, 1972), казалось, была равнодушна и к фильму, и к Джеку. Одному журналисту во время съемок Джек сказал:

– Мария потрясающе играет – это еще один человек, от которого я не схожу с ума[38].

В другом интервью он был откровеннее, признался, что они не просто друзья, хотя и опустил подробности.

– Мы с Марией старые приятели, – интимно сообщил он. – У нас «было» (читай: «мы переспали»). Она прямо Джеймс Дин в юбке, такая естественная…

«Пассажира» в основном снимали в Испании – в Мадриде, Барселоне, на улице Рамбла, в Малаге и Севилье. Плюс две недели в Алжире, в Форт-Полиньяк, как будто это африканское государство Чад. Там все, включая Джека, жили в палатках и страдали от мучительной жары. Затем, после короткой остановки в Германии, съемочная группа отправилась в Англию, где провела пять благословенных недель, доводя фильм до ума в роскошной студии в Блумсбери.

Пусть Джек так и не понял до конца сути картины, ему понравилось работать с Антониони. Герой принимает чужое имя и долго едет куда-то на поезде; некоторые критики сравнивали «Пассажира» с фильмом Альфреда Хичкока «На север через северо-запад» (1959) за обилие натурных съемок и героя, окончательно превратившегося в другого человека (как Роджер Торнхилл у Хичкока «становится» Джорджем Капланом).

Джек оценил загадочную и двойственную атмосферу «Пассажира»: «Есть фильмы, которые внешне не выглядят коммерческими и массовыми. Но ты смотришь и надеешься: тебя что-то вот-вот удивит. Совершенно неожиданно».

Много лет спустя, вспоминая опыт работы над фильмом, он признался:

«Антониони был моим кумиром. Я работал с ним, хотел быть режиссером и решил поучиться у мастера. Это один из немногих людей, кого я когда-либо по-настоящему слушал».

Съемки «Пассажира» закончились в сентябре 1973 года, и на следующий день Джек вылетел из Лондона в Лос-Анджелес. Он явился в костюмерную студии «Парамаунт» в восемь утра, на примерку для следующего фильма – «Китайского квартала» Романа Полански.

Джек хотел вернуться домой по двум причинам – чтобы подготовиться к «Китайскому кварталу» и чтобы воссоединиться с Анжеликой. Она уже перестала сердиться и ждала Джека с распростертыми объятиями.

Два студента наконец добрались до Джека – в конце 1974 года[39]. По словам Крейна и Фрайера, «услышав о предстоящей публикации наших интервью, одна женщина из Нью-Джерси прислала нам письмо. Она объявила, что была замужем за биологическим отцом Джека Николсона и что он считал собственную мать старшей сестрой. Этель Мэй на самом деле приходилась Джеку бабушкой, а сестра Лорейн теткой. Женщина в письме сообщила: ее муж, биологический отец Джека [не Джон], был чудесным человеком, а вовсе не пьяницей и бездельником, бросившим жену и сына [Этель Мэй и Джека]. Она умоляла нас не повторять эту ложь». В своих изысканиях Крейн и Фрайер, по-видимому, обнаружили некие сведения, которые наводили на мысль – Этель Мэй выгнала Джона из дому за неумеренное пьянство, ведь на самом деле он не был ей мужем, они так и не вступили в брак. Автор письма не назвала ни себя, ни имени настоящего отца Джека.