Орел расправляет крылья - Роман Злотников

Совершенно понятно, что сведения, которые я смог вспомнить и, главное, изложить на бумаге более-менее внятно, были крайне отрывочными и хаотичными, ну да разберутся. Для откровений вообще характерна запутанность. А представить я их собирался именно как откровения, то есть как некий очередной посыл от Богородицы, с коей у меня уже давно… ну вы понимаете. Чем надеялся заодно и вышибить из интеллигентских мозгов всю эту муть насчет мистики и каббалистики. Ибо ежели мистика и каббалистика только эвон покамест обещает, а Пресвятая Богородица — прямо вознаграждает своего избранника эдакими великими знаниями, значит, в чем больше толку? Правильно, в вере и благодати. А не во всякой муре. К тому же один очень продвинутый коуч-тренер, которого я нанял для проведения тренинга с моими топами, как-то признался мне, что они там, в своих методологических высях, как-то проводили сравнительный анализ методов интенсификации мышления. Так вот, к их собственному удивлению, выяснилось, что и молитва, и литургия занимают в этом перечне одно из высших мест по эффективности. Ежели, конечно, совершаются искренне и честно. Так что пусть молятся и… обрящут. Уж я позабочусь. Ну а всей Европе сразу станет ясно, почему это русские вдруг да так скакнули. Ведь у них же кто научную школу создавал? Сам Фрэнсис Бэкон, сам Ян Баптист, сам Уильям Гарвей, сам Снел ван Роен, сам Генри Бригс… ну и чего вы хотите-то? Да с такими светилами медведи математиками и химиками станут, хоть русские от них не шибко далеко и ушли…

Между тем ректор университета сэр Бэкон подошел ко мне вплотную. Патриарх демонстративно отвернулся. Все-таки гибкость Игнатия имела свои пределы. Ну да и ладно. Будем благодарны хотя бы за то, что он пока отбивал все попытки совсем уж дремучей части духовенства предать это «гнездо латинской ереси», как они именовали университет, анафеме. Впрочем, университет был хоть и заметным, но отнюдь не главным раздражителем церкви. Самым большим раздражителем стала она сама. Ибо внутри нее вовсю развернулись оченно бурные процессы. Я даже начал опасаться — не случится ли у меня тут раскола, чего я всеми силами старался избежать… Две тысячи монахов и священников, несколько лет стажировавшихся в греческих монастырях и епархиях, три года назад возвернулись, да не одни, а прихватив с собой еще несколько сотен греков, жаждавших сделать карьеру в самой мощной и сильной в мире православной церкви. Возвернувшись, они где-то еще с полгодика пооглядывались, и началось… И то не верно, и это не по книгам и канонам делается, и в сем неправильно изложено… Местное духовенство встало на дыбы. Игнатий едва не упустил ситуацию из-под контроля. Пришлось влезать мне и устраивать терки, беззастенчиво пользуясь своим статусом богоизбранного и осененного благодатью, а также пустить в ход то, что называется административным ресурсом. Ну да опыт разруливания взаимных наездов у любого, кто прошел бизнес-школу девяностых и нулевых, бога-атый. Так что кое-как разрулили. А тут я им еще ежа подкинул, против которого они тут же заключили союз, на время притушив страсти. Впрочем, это была отнюдь не моя идея, но насколько же она оказалась в тему…

Дело в том, что мне удалось почти невероятное. А именно — уговориться о собственном браке с младшей дочерью ныне покойного короля Франции Генриха IV Наваррского Генриеттой Марией. Причем обскакал в сем деле наследника английского короля Якова I — Карла. Хотя по возрасту он ей подходил, пожалуй, больше. Я-то старше невесты на целых двадцать лет… дедушка, блин. Но уж таковы в этой королевской тусовке правила. В браке коронованных особо главное — интересы государства, все остальное второстепенно. С остальных же точек зрения это был выигрыш, и какой! Поскольку сим фактом определялось, что в перечне великих европейских государств однозначно появилось еще одно — Россия. То есть сам факт моей женитьбы на французской принцессе сработал покруче кредитного рейтинга S&P или Moody’s. Хрен бы Бэкон согласился ехать сюда, ежели бы не известие об этой моей помолвке. И ломбардские банкиры, с коими у меня и моих купцов отношения складывались хоть и плодотворно (а куда деваться, европейский рынок давно поделен, и без связей и союзов с местными — никуда), но очень непросто, тут же заметно снизили тон. Да и контингент людей, обращающихся в мои конторы по найму, расположенные в Амстердаме, Данциге, Лондоне, Лионе, Милане и Кутной горе, заметно изменился. Среди всякого отребья, никому не нужного дома и пытавшегося развести русского царя на бабло, рассказывая про то, какие они все великие мастера и славные воины, увеличилась доля действительно неплохих профессионалов… А вы как думали? Да, пришлось учреждать конторы по найму. Промышленность-то росла довольно бурно, и своих кадров не хватало дико. У нас тут флот, чай, и армия профессиональная формируется. Ох, бедная моя казна! Но рынок сбыта охрененный.

Временами я нервно хмыкал, припоминая анекдот о дилере, менявшем рубль на девяносто восемь копеек. Ну тот, где его спросили, в чем смысл, он ответил: «Да я и сам пока не понял, но, ребя-ата, обороты — бешеные!» Так и я порой не совсем понимал, на хрена я тут со всеми этими пиками, ружьями и пушками вожусь. Ведь воевать-то не собираюсь! Украину эту отвоевывать, Грузию — да на хрен все! У нас и так территории немерено — заселяй не хочу. Ну, может, только какой из балтийских портов прихватить, уж больно у Архангельска навигация короткая… Хотя потом с этими эстонцами и латышами говна не оберешься. Впрочем, пока никакими латышами и эстонцами в прибалтийских городах и не пахнет. Немцы там живут, немцы… Но потом бросал взгляд на запад, затем на север, на юг и скрепя сердце подписывал очередное платежное требование (да-да, я завел у себя нормальный документооборот, но, блин, как же не хватало привычной внутренней сети и возможностей того же Excel). Сельское хозяйство росло тоже. Я тут почитал в подлиннике Антуана де Монкретьена, то есть не «Сфонисбу», «Лакедемонянок» и другие драматические опусы, а более мне интересный «Трактат о политической экономии», а также еще кое-каких ныне современных мне авторов, пообщался с купцами и решил пойти по пути тех же Англии и Голландии.

Что сделало Англию промышленно развитой державой? Шерсть. А Голландию? Да селедка! И то и другое в чистом виде экспортный товар, вокруг которого закрутилась и вся остальная промышленность — пришлось создавать целую индустрию по производству, там, прялок, чесалок, бочек, корабли пришлось строить для организации вывоза, ну и так далее по цепочке. Чего у нас почему-то никак не сделают вокруг нефти… Так вот, для России таким экспортным товаром я решил сделать тушенку, масло, сыры и… сгущенное молоко. А что? Процессы производства достаточно простые, технология по тушенке уже вполне отработана, по сырам и маслу тоже. Правда, по сырам не нами, но у меня в вотчинах уже трудилось около двух дюжин сыроделов из Франции, Ломбардии и Швейцарии, осталось придумать некие изюминки, ну там орехи в сыры добавлять или паштет из куриной печени, или что еще сделать, чтобы европейским сырам конкуренцию составить и высшую ценовую категорию занять… А наше вологодское масло вообще когда-то было мировым ну или как минимум европейским брендом. Вагонами и пароходами в Европу гнали… По сгущенному молоку особых проблем также не предвидится, технологией-то только я обладаю, и все благодаря своей сдвинутости на кулинарии, остальным даже в голову не приходит, что молоко можно сгущать… Правда, уж больно дорог сахар, который пока умеют изготавливать лишь из одного сырья — сахарного тростника. А о сахарной свекле здесь пока никто не слышал… Впрочем, нет, слышал. Виниус. Я его уже озадачил. Но как скоро ждать результата, я даже приблизительно не представлял. Может, десять лет, а может, сто. А пока был один вариант — закупать сахар в Вест-Индии, для чего срочно налаживать заокеанскую торговлю.

Шанс на это теперь был, и неплохой. Поскольку и собственный военный флот у меня теперь имелся. Пока небольшой, всего с десяток флейтов, на большее я из торговых флотов купецких товариств изъять личного состава не рискнул, и пока совершенно неавторитетный, но он активно строился и еще более активно плавал. Большинство капитанов пока были иностранцы — по большей части голландцы и частично англичане, но и из русских уже появилось двое. Один уже командовал кораблем, а второй пока ожидал, когда его корабль будет достроен. Так что шанс наладить вест-индскую торговлю был… ну а в крайнем случае можно было организовать товариства с голландскими купцами. Хотя те уже начинали поглядывать в сторону моих гостей нахмурившись. Ну кто бы мог подумать, что эти русские так развернутся?! Однако до серьезных разногласий дело еще не дошло. В общем, варианты были…

Но до тех пор, пока сахар не подешевеет, сгущенка останется дорогим и эксклюзивным лакомством. Впрочем, с нашим архангельским «игольным ушком» только таким товаром и торговать. Эх, видимо, придется воевать со шведами… а как не хочется! Но тушенку через это игольное ушко особо не протащишь. А ведь самый тот товар! И брать его готовы — сколько ни дашь. Распробовали уже. А как бы крестьяне на этом деле поднялись! Тут ведь никакого особого ума не надо — выращивай бычков и отправляй на бойню. И все дела. Тем более какой резкий рывок в развитии товарно-денежных отношений! Бычков-то будут продавать за деньги!..