Идет охота на волков… - Владимир Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мишка Шифман
Мишка Шифман башковит —У него предвиденье.«Что мы видим, — говорит, —Кроме телевиденья?!Смотришь конкурс в Сопоте —И глотаешь пыль,А кого ни попадяПускают в Израиль!»
Мишка также сообщилПо дороге в Мнёвники:«Голду Меир я словилВ радиоприемнике…»И такое рассказал,До того красиво! —Я чуть было не попалВ лапы Тель-Авива.
Я сперва-то был не пьян.Возразил два раза я —Говорю: «Моше Даян —Сука одноглазая, —Агрессивный, бестия,Чистый фараон, —Ну а где агрессия —Там мне не резон».
Мишка тут же впал в экстазПосле литры выпитой —Говорит: «Они же насВыгнали с Египета!Оскорбления проститьНе могу такого, —Я позор желаю смытьС Рождества Христова!»
Мишка взял меня за грудь:«Мне нужна компания!Мы ж с тобой не как-нибудьЗдравствуй, до свидания, —Побредем, паломники,Чувства придавив!..Хрена ли нам Мнёвники —Едем в Тель-Авив!»
Я сказал: «Я вот он весь,Ты же меня спас в порту.Но одна загвоздка есть:Русский я по паспорту.Только русские в родне,Прадед мой — самарин, —Если кто и влез ко мне,Так и тот — татарин».
Мишку Шифмана не трожь,С Мишкой — прочь сомнения:У него евреи сплошьВ каждом поколении.Дед, параличом разбит, —Бывший врач-вредитель…А у меня — антисемитНа антисемите.
Мишка — врач, он вдруг затих:В Израи́ле бездна их, —Гинекологов одних —Как собак нерезаных;Нет зубным врачам пути —Слишком много просятся.Где на всех зубов найти?Значит — безработица!
Мишка мой кричит: «К чертям!Виза — или ванная!Едем, Коля, — море тамИзраилеванное!..»Видя Мишкину тоску, —А он в тоске опасный, —Я еще хлебнул кваскуИ сказал: «Согласный!»
…Хвост огромный в кабинетИз людей, пожалуй, ста.Мишке там сказали «нет»,Ну а мне — «пожалуйста».Он кричал: «Ошибка тут, —Это я — еврей!..»А ему: «Не шибко тут!Выйдь, вон, из дверей!»
Мишку мучает вопрос:Кто здесь враг таинственный?А ответ ужасно прост —И ответ единственный:Я в порядке, тьфу-тьфу-тьфу, —Мишка пьет проклятую, —Говорит, что за графуНе пустили — пятую.
1972«Оплавляются свечи…»
Оплавляются свечиНа старинный паркет,И стекает на плечиСеребро с эполет.Как в агонии бродитЗолотое вино…Все былое уходит, —Что придет — все равно.
И, в предсмертном томленьеОзираясь назад,Убегают олени,Нарываясь на залп.Кто-то дуло наводитНа невинную грудь…Все былое уходит, —Пусть придет что-нибудь.
Кто-то злой и умелый,Веселясь, наугадМечет острые стрелыВ воспаленный закат.Слышно в буре мелодийПовторение нот…Пусть былое уходит, —Пусть придет что придет.
1972Натянутый канат
Он не вышел ни званьем, ни ростом.Не за славу, не за плату —На свой, необычный манерОн по жизни шагал над помостом —По канату, по канату,Натянутому, как нерв.
Посмотрите — вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!Чуть левее наклон — все равно не спасти…Но должно быть, ему очень нужно пройти четыре четверти пути.
И лучи его с шага сбивали,И кололи, словно лавры.Труба надрывалась — как две.Крики «Браво!» его оглушали,А литавры, а литавры —Как обухом по голове!
Посмотрите — вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!Чуть левее наклон — все равно не спасти…Но теперь ему меньше осталось пройти — уже три четверти пути.
«Ах, как жутко, как смело, как мило!Бой со смертью — три минуты!» —Раскрыв в ожидании рты,Из партера глядели уныло —Лилипуты, лилипуты —Казалось ему с высоты.
Посмотрите — вот он без страховки идет.Чуть правее наклон —упадет, пропадет!Чуть левее наклон — все равно не спасти…Но спокойно, — ему остается пройти всего две четверти пути!
Он смеялся над славою бренной,Но хотел быть только первым —Такого попробуй угробь!Не по проволоке над ареной, —Он по нервам — нам по нервам —Шел под барабанную дробь!
Посмотрите — вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!Чуть левее наклон — все равно не спасти…Но замрите, — ему остается пройти не больше четверти пути!
Закричал дрессировщик — и звериКлали лапы на носилки…Но прост приговор и суров:Был растерян он или уверен —Но в опилки, но в опилкиОн пролил досаду и кровь!
И сегодня другой без страховки идет.Тонкий шнур под ногой — упадет, пропадет!Вправо, влево наклон — и его не спасти…Но зачем-то ему тоже нужно пройти четыре четверти пути!
1972«Мосты сгорели, углубились броды…»
Мосты сгорели, углубились броды,И тесно — видим только черепа,И перекрыты выходы и входы,И путь один — туда, куда толпа.
И парами коней, привыкших к цугу,Наглядно доказав, как тесен мир,Толпа идет по замкнутому кругу —И круг велик, и сбит ориентир.
Течет под дождь попавшая палитра,Врываются галопы в полонез,Нет запахов, цветов, тонов и ритмов,И кислород из воздуха исчез.
Ничье безумье или вдохновеньеКруговращенье это не прервет.Не есть ли это — вечное движенье,Тот самый бесконечный путь вперед?
1972Черные бушлаты
Евпаторийскому десанту
За нашей спиною остались паденья, закаты, —Ну хоть бы ничтожный, ну хоть бы невидимый взлет!Мне хочется верить, что черные наши бушлатыДадут мне возможность сегодня увидеть восход.
Сегодня на людях сказали: «Умрите геройски!»Попробуем, ладно, увидим, какой оборот…Я только подумал, чужие куря папироски:Тут — кто как умеет, мне важно — увидеть восход.
Особая рота — особый почет для сапера.Не прыгайте с финкой на спину мою из ветвей, —Напрасно стараться — я и с перерезанным горломСегодня увижу восход до развязки своей!
Прошли по тылам мы, держась, чтоб не резать их — сонных, —И вдруг я заметил, когда прокусили проход:Еще несмышленый, зеленый, но чуткий подсолнухУже повернулся верхушкой своей на восход.
За нашей спиною в шесть тридцать остались — я знаю —Не только паденья, закаты, но — взлет и восход.
Два провода голых, зубами скрипя, зачищаю.Восхода не видел, но понял: вот-вот и взойдет!
Уходит обратно на нас поредевшая рота.Что было — не важно, а важен лишь взорванный форт.Мне хочется верить, что грубая наша работаВам дарит возможность беспошлинно видеть восход!
1972«Когда я спотыкаюсь на стихах…»
Когда я спотыкаюсь на стихах,Когда ни до размеров, ни до рифм, —Тогда друзьям пою о моряках,До белых пальцев стискивая гриф.
Всем делам моим на суше вопрекиИ назло моим заботам на землеВы возьмите меня в море, моряки, —Я все вахты отстою на корабле!
Любая тварь по морю знай плывет,Под винт попасть не каждый норовит, —А здесь, на суше, встречный пешеходНаступит, оттолкнет — и убежит.
Так всем делам моим на суше вопреки,Так назло моим заботам на землеВы возьмите меня в море, моряки, —Я все вахты отстою на корабле!
Известно вам — мир не на трех китах,А нам известно — он не на троих.Вам вольничать нельзя в чужих портах —А я забыл, как вольничать в своих.
Так всем делам моим на суше вопреки,Так назло моим заботам на землеВы за мной пришлите шлюпку, моряки,Поднесите рюмку водки на весле!
1972Заповедник
