Ускользающий луч - Дороти Уильямс

Маричелли со свистом втянул воздух сквозь зубы, резко развернулся и быстро зашагал по коридору. Вскоре за ним захлопнулась входная дверь. В бессильной ярости Одри ударила рукой по стене, а потом закусила дрожавшую нижнюю губу. Я не хочу, чтобы Пол забирал животных, с раздражением думала она. Однако нужно было позвонить Кэтрин, объяснить случившееся и успокоить ее.

Не обращая внимания на вопросы ошеломленной Кэтрин, Одри сжато сообщила ей о случившемся, а затем прошла к себе в комнату, чтобы закончить сборы. Опустившись на край кровати, молодая женщина уронила голову на руки. Он сказал: «Что бы я ни думал о вас лично…» Ей следовало поблагодарить его, разве не так? А не орать, как базарная торговка. Но она была так испугана… Снова оправдания?

Она сокрушенно вздохнула и стала ждать возвращения родителей. А те все не ехали и не ехали.

Какого черта, куда они пропали? Глянув на часы и поняв, что прошло всего пять минут, Одри побрела в гостиную, отодвинула штору и уставилась на улицу. У дальнего перекрестка образовалась пробка, в воздух поднимался столб дыма. Наверно, подростки жгли мусор или развели костер в парке… Ее мысли были смутными и бессвязными.

Что ж, по крайней мере, животные в безопасности. На какое-то время. Но что будет потом? И сколько Витторио заплатил Полу? Значит ли это, что дальше ей придется платить Полу из собственного кармана?

Одри вновь тяжело вздохнула, снова выглянула на улицу. Ей не хотелось думать ни о Поле, ни о Витторио. Ну где же синяя машина Рико? Скорее, скорее, мысленно умоляла она. Я хочу уехать до возвращения Витторио!

Как он мог подумать, что Одри целовала его потому что?.. Она вернет ему деньги — все, до последнего пенни… или лиры. Может быть, удастся продать фургон; оставшейся суммы хватит на то, чтобы вернуть часть других долгов. Может быть, она вообще бросит своих животных, станет продавщицей или кем-то в этом роде, приедет в Рим, немного поживет с матерью и Рико и постарается загладить свою вину…

А если она приедет, то непременно увидится с Витторио. Но будет держать себя в руках. Никаких поцелуев, мрачно думала Одри. Никогда ей не узнать, какой он любовник. Наверняка изобретательный и изощренный… Погруженная в эти мысли, она все же заметила приближавшуюся машину Витторио. Едва «ситроен» остановился, как из него выскочил Маричелли. Не заперев дверцу, а просто захлопнув ее, он бегом устремился к подъезду.

Витторио никогда не бегал… и никогда не кричал. Может, он передумал? Пришел сказать, что прощает ее? Но хочет ли она, чтобы ее прощали? Поведение Витторио изрядно напугало ее.

Услышав хлопок внизу, она медленно опустила штору, напряглась и повернулась к двери. Но когда на пороге вырос Витторио, мысли о прощений исчезли. Лицо Маричелли было пепельного цвета.

— Витторио… — прошептала Одри, по спине которой побежали мурашки. — Что случилось?

— Одри, — вымолвил он. Голос его был тихим и серьезным, Витторио больше не сердился.

— Что? Что такое? — настойчиво спросила она, заторопилась навстречу и резко остановилась на расстоянии вытянутой руки. При виде его мертвенно-бледного лица у Одри сжалось сердце. — Что?

Он схватил женщину за руки и крепко сжал их.

— Одри… О Боже, Одри, произошла авария!

— Авария? Вы ранены? — Одри принялась лихорадочно осматривать Витторио и едва заметила, как он покачал головой.

— Не, не я. Не я, — повторил он. В голосе Витторио звучала такая боль и такое отчаяние, что Одри вздрогнула от страха.

— Вы кого-то сбили? Кто-то умер?

— Нет. — Он закрыл глаза, вздохнул и тихо сказал: — Рико и…

— Рико? — У Одри похолодело в животе. — И мама? — Это не укладывалось в голове. Она смотрела на Витторио с недоверием. — Авария?

Он кивнул.

Женщина попыталась высвободить руки, чтобы бежать вниз, но Витторио держал крепко.

— Надо ехать! Немедленно!

— Послушайте, — попросил он. — Пожалуйста, послушайте.

Одри услышала его тяжелый вздох и крепко зажмурилась, не желая ничего видеть, слышать и знать.

— Водитель превысил скорость, выскочил на встречную полосу, врезался в машину Рико и толкнул ее под грузовик. Он… они… Мы сумели вытащить их. Их забрали в больницу, но они… — Витторио на мгновение закрыл глаза, все еще видя кровь, страшные раны, и крепко стиснул руки Одри. — Рико пострадал не так сильно, но ваша мать… я должен предупредить вас, что она…

— Боже милостивый… — еле слышно прошептала Одри. — Она жива?

— Да. Но там был пожар…

— Пожар? — помертвевшими губами вымолвила она, чувствуя, что сходит с ума.

— Да.

Клубы дыма, которые она видела. Не подростки, сжигавшие мусор. Ее мать!..

— Но я не думаю, что ожоги слишком тяжелые. Мы вытащили ее прежде…

— Мы? Вы были там?

— Да.

— Вам повезло, — глупо сказала она.

— Повезло? — В голосе Витторио прозвучала невыразимая горечь.

Ничего не понимая, она опустила взгляд на его руки и вздрогнула при виде пузырей, вздувшихся на пальцах.

— О, Витторио!

— Все в порядке. Ну что, едем?

Одри кивнула. Она не стала переодеваться и поехала в чем была. Мысли разбегались. Она представляла себе худшее. Витторио хотел подготовить ее, так что, видимо, дело плохо. Но они все же живы. Неужели эти ожоги так страшны, как он говорил.

Машинально остановившись у машины Витторио, она тупо уставилась на переднее крыло и постепенно осознала, что оно согнуто, искорежено, краска потрескалась…

Она вскинула голову и посмотрела на Витторио, открывавшего дверь. Это был он. Он толкнул их под грузовик. Вот почему он говорил с такой горечью. О Боже, он выскочил из квартиры взбешенный, погнал машину и врезался в Рико и мать, возвращавшихся домой…

Но могла ли она сказать об этом? Могла ли обвинить его? Господи, что же он должен был чувствовать?.. Тем временем они добрались до больницы, и Витторио повел ее по бесконечным коридорам, задавая вопросы встречным и получая указания. Все еще оцепеневшая, с трудом воспринимавшая окружающее, Одри остановилась, когда он подошел к стойке, и принялась безучастно наблюдать за шевелившимися губами молодой медсестры.

— Ваша мать все еще в операционной, — тихо сказал ей Витторио. — Придется подождать.

— Рико?

— Его перевязывают.

Одри кивнула и позволила увести себя в маленькую приемную — ту самую приемную, которой в ближайшие дни предстояло стать ее домом.

— Сестра принесет вам чашку чая, — вполголоса произнес Витторио. — Мне нужно позвонить. Я могу ненадолго оставить вас?

Одри кивнула, не понимая смысла слов, стиснула руки на коленях и принялась молиться всем богам, которые могли ее услышать… Казалось, прошла целая вечность, прежде чем им разрешили взглянуть на Рико.