Питерская Зона. Бустер - Николай Романецкий

Было видно, что недомерок намерен спорить и дальше. Возможно, ему требовалась разрядка после пережитого страха и последовавшего за ним потрясения. Оказаться в Зоне под прицелом «каракалов»… Тут и в штаны навалить можно без проблем! Обновить памперс… А потом обнаружить, что твоя соратница тебе вовсе не соратница…

Да, нагрузка на психику получается немалая! И теперь Мозилла разряжался в споре.

Но спорить ему долго не пришлось, поскольку Зоя поддержала командира:

– Думаю, Бустер прав, Трофим. И если ты хоть маленько покрутишь своими извилинами, сам поймешь его правоту. Я понимаю, что тебя держат на службе не для демонстрации работы мозгов, но ведь это-то понять нетрудно… Вчера, если ты не позабыл, мы тоже двигались между рельсами. Но это не спасло от атаки. Надо полагать, не спасет и сегодня. А чем больше атак, тем больше вероятность того, что следующая окажется успешной. Неужели это трудно понять? Чем больше ментов, тем скорее тебя накроют! Так и тут… В общем, если хочешь, можешь дальше топать в одиночку. Скатертью дорога! Только не зови на помощь, которая тебе очень скоро потребуется. Мы не услышим… – Она рубанула воздух свободной рукой.

Теперь и Сергей с трудом скрыл изумление. Похоже, сегодня все-таки день открытий. Только что ему прямо и откровенно продемонстрировали: девица жизнь своего напарника и в грош не ставит. И получается, что «мамонтовцы» вовсе не являются парой единомышленников и имеют совершенно разный статус.

Теперь, правда, надо будет решать, на чьей стороне он выступит в случае вероятного конфликта между ними. Но тут долго выбирать не придется, это и ежу понятно. И хотя он, вольный сталкер, вроде бы не должен поддерживать представителя властных структур, но протягивать руку помощи бандиту хочется еще меньше.

И тут недомерок, брызжа слюной, брякнул:

– Ты базар-то фильтруй, подстилка мамонтовская! В конце концов, ты мне не пахан. Какой бы лапши вы с Аркашей ни навешали на уши этому лошаре, я перед тобой, по понятиям, не шестерю!

– Попридержи язык, идиот! – прошипела Зоя. И передразнила: – Базар-то фильтруй!

Впрочем, недомерок уже понял, что его занесло не в ту степь, и мгновенно сдал назад:

– Ладно, понял, не дурак! Дурак бы не понял!

Зоя перевела взгляд на Сергея:

– Бустер, я тебе потом все объясню. Непременно! Обещаю. Когда доберемся до цели.

И Сергею ничего не оставалось, как сказать:

– Да я и не тороплюсь. Но уж потом объясни, будь добра.

– Разумеется!

– Продолжаем движение?

– Да!

Мозилла лишь понуро кивнул.

Двинулись дальше прежним порядком. Миновали перекресток, где расходились трамвайные рельсы.

Справа целый квартал занимала весьма импозантная пятиэтажка, а слева каменный забор разрывался четырехэтажкой, над окнами первого этажа которой сохранилась вывеска «Кузнечный двор».

– Тут кузнецы, что ли, обитали? – спросил Мозилла.

– Кабак тут был, – ответил Сергей.

– Кабак? – Недомерок оживился. – Тушеные молотки, наверное, подавали на закуску… – Страх его уже совершенно испарился. – Или шашлыки в кузнечном горне жарили. – Он не удержался и заржал. – Кстати, где на хавку тормознемся?

– Подожди еще про хавку думать, – отозвалась Зоя. – Сначала надо до нужного места дойти. Далеко еще топать, Бустер?

– Географически нет. Но в Зоне дороги всякими бывают. Иной раз прямая оказывается длиннее кривой.

Импозантную пятиэтажку миновали.

– Теперь поворачиваем направо, дамы и господа.

Двадцатая – Двадцать первая линия была хороша еще и тем, что промежуток между противостоящими домами у нее в основном больше, чем на рядом находящихся, и потому расстояние от центра проезжей части до стен было достаточным, чтобы не бояться, что с крыши на голову свалится какая-нибудь очередная тварь.

Некоторое время постояли на перекрестке, пока Сергей изучал в бинокль предстоящий путь. Стены-то стенами, но по обеим сторонам проезжей части стояли трупы брошенных машин, а в них тоже могут обитать «очередные твари». Но делать нечего. Безопасной дороги все равно нет.

За спиной, в стороне Смоленского кладбища, раздались многочисленные выстрелы. Спецназ явно приступил к наполнению заплечных холодильников генным материалом.

– Вперед, дамы и господа! И внимательно следите за брошенными машинами! Оттуда тоже могут появиться незваные гости. Жаждущие своей хавки.

– Последим, последим, не пыли, – ворчливо отозвался Мозилла. – Заколебали, в рот мне ноги!

Они успели пройти в сторону Большого проспекта не более пятидесяти метров, когда мир вокруг заколебался и потемнел. Стены зданий с обеих сторон улицы покачнулись и начали искривляться, словно собираясь сложить вокруг поисковиков гигантскую трубу.

– Ложись! – успел крикнуть Сергей и распластался ничком на асфальте.

Рюкзак хорошо припечатал его по горбу, но это была сущая мелочь.

Он успел еще услышать, как шлепаются на землю тела соратников, а потом мир и вовсе исчез.

Сергей повис неведомо где, словно погруженный в тягучий клей или крайне густой сироп. Ни верха, ни низа, ни переда, ни зада, ни права, ни лева…

Сознание, слава богу, никуда не делось, и он сразу сообразил, что экспедицию накрыла «египетская тьма».

Сам он прежде под ее действие не попадал, но по рассказам попадавших знал о ней немало.

«Египетская тьма» – это тебе не заурядная темнота, окутывающая Зону с приходом реальной ночи. Там, коли небо не затянуто тучами, можно разглядеть звезды и увидеть луну, если на дворе не новолуние. И здания можно пусть не различить, но хотя бы угадать их присутствие. Здесь же вокруг сплошной, стопроцентный, абсолютный мрак. Словно бы тебе безболезненно выкололи глаза, да и бросили слепца пропадать в одиночестве…

Главное, двигаться куда-либо совершенно бессмысленно.

Во-первых, в тягучей среде любое движение попросту физически изматывает. Даже если эта среда на самом деле только кажущаяся, все равно изматывает. Мышцы крайне устают.

А во-вторых, сколько бы ты ни рвал когти и куда бы ни стремился, когда «египетская тьма» в конце концов сойдет на нет, окажешься в том же самом месте, где она тебя застала первоначально.

Поэтому виси себе в пространстве и виси. И не рыпайся! Даже пальцами желательно не шевелить. Не говоря уже о резких движениях. Чем резвее будешь рвать когти, тем дольше «тьма» продержит тебя в своих египетских объятиях. Так что смирись и не дергайся! Иногда не сопротивляться лучше, чем противостоять.

Смотреть, кстати, можешь. Сколько душе угодно. Хоть широко раскрытыми глазами. Все равно ни хрена не увидишь, гы-гы… Но лучше все-таки прикрыть глазные яблоки ве́ками. Потому что на открытые глаза темнота будет давить. Примерно так, как давит вода на глубине в несколько метров. А оно тебе надо?

Неуставшие глаза еще ой как пригодятся – когда «тьма» наконец угомонится и сойдет на нет. Тут-то органы зрения и потребуются – хотя бы для того, чтобы, вновь обнаружив себя в реальном мире, пересчитать своих товарищей. Ибо есть у «египетской тьмы» одна весьма и весьма паршивая привычка – иногда она забирает с собой одного из накрытых ею людей. Не каждый раз, слава богу, но если прихватит, то непременно одного.

Бывали случаи, мужик. И никто и никогда больше этих людей не встречал. И трупов их тоже не находили. Вообще никаких следов от них не остается, будто и не были они недавно рядом с тобой. Может, и по сию пору бедолаги маются где-то в неведомом, не имея выхода в реальность…

Так что виси себе в этом Нигде, не утомляй мышцы и жди. Рано или поздно атака закончится. И двинешься ты дальше прежней дорогой, если не окажешься избранным «тьмой» тем самым «одним»…

Кстати, есть у «египетской тьмы» и несомненно положительная черта характера – во время ее действия на тебя никогда не нападут другие порождения Зоны. Наверное, их «тьма» тоже может забрать, и тварей это больше беспокоит, чем возможность полакомиться человечинкой…

Сколько он так провисел в пространстве, было неведомо.

Но вот сквозь закрытые веки забрезжил рассвет, и пришла пора снова взглянуть на окружающий мир.

Попадавшие в эту ловушку не врали – повернув голову вправо-влево, он обнаружил, что валяется на том же самом месте, где изначально по собственной воле улегся на землю-матушку. Подтянул ноги, уперся в матушку руками и встал. Прислушался. Стрельбы со стороны Смоленского кладбища больше не доносилось. Наверное, господа «каракалы» уже заполнили свои холодильники свежим мутантским мясом и убрались подобру-поздорову восвояси.

Снова огляделся. Да, опять повезло. Перед ним цепочкой лежали три тела. В том самом порядке, в котором двигались. И определенно живые, поскольку уже шевелились.

– Поднимайтесь, дамы и господа! Все осталось позади!