Невинная (СИ) - Савино Ли

Когда он, наконец, опорожнился, он посмотрел на нее, его грудь вздымалась. Он протянул руку и растер своим семенем ее груди, на ходу сжимая ее соски.

Кора вздрогнула, так что возбудилась и была потрясена всем этим. Люди обычно делали это в постели или Маркус считал это своего рода наказанием? Все было так хорошо.

Маркус слез с кровати.

-Тебе это нравится, не так ли? Тогда обязательно улыбнись в камеру.

-Чт...

Но Маркус уже делал снимки на свой телефон. Фотографии ее обнаженного тела, измазанного его… его…

Кровь покинула ее лицо.

-Ты сказал, что не станешь!

-Наивная маленькая Кора. В любви и на войне все средства хороши.

-На самом деле мне это даже не нужно.

Он уронил телефон на прикроватную тумбочку. С мрачной ухмылкой он указал на угол, где две стены соединялись с потолком, и держал темную фигуру второй камеры, ее крошечный яркий глазок мигал красным.

-Видео оказывает гораздо большее влияние, чем фотографии, не так ли?

Кора закусила губу, не желая ничего ему отдавать после того, как жестоко он был с ней. Он засмеялся, и это был неприятный смех. Это действительно был не ее Маркус. Этого человека на самом деле никогда не существовало.

Если ей понадобятся какие-то еще доказательства, он оставит ее одну в комнате, связанную с его семенем, высыхающим на ее груди, безусловно, поможет.

ГЛАВА 10

Маркус стоял в маленьком темном чулане, который он использовал как комнату охраны, потягивал свой напиток и смотрел в никуда. На экране его новая невеста боролась в своих узах. Ее прекрасные волосы падали ей на лицо, сноп пшеницы рассыпался по бледной палитре безымянной кожи.

Он просто кончил, но он был труднее, чем когда-либо, готов побеждать, грабить. Она была именно там, где он хотел ее, связанной и беспомощной, девственницей, принесенной в жертву, чтобы умилостивить монстра. Кем она была - девственницей и жертвой.

И он, чудовище.

Она этого не заслужила. В ту секунду, когда его тени заметили ее, он заставил их следить за каждым ее движением. Она даже не чихнула без его ведома. Она была похожа на свою мать, но не вела себя как Деми.

Он должен был увидеть это, чтобы поверить в это. Но сначала он не мог смотреть на нее. Вместо этого он послал Шаро, Шаро, которого считал братом.

-Хорошо?, - спросил он, когда здоровяк вернулся, чтобы доложить.

-Какая она?

-Добрая. Наивная, но обнадёживающая. Сладкая.

Шаро не нужно было этого говорить, но Маркус услышал безмолвный комментарий. Прямо как Кьяра.

Боги подарили ему идеальную месть, завернутую в прекрасный сверток. Так мило, что он не хотел его разрушать. Как, должно быть, смеются боги. У него были средства для мести, но впервые за шестнадцать лет он не захотел их брать.

О, он хотел Кору. Когда он увидел ее, он был уничтожен. Взмах ее ресниц, дрожание тонких костлявых рук, застенчивые улыбки, в которых он пил, как человек, пересекший пустыню. Она была оазисом, о котором он даже не подозревал.

На экране она мотала головой взад и вперед, хрупкий столбик ее горла напрягся, когда она позвала его. Ее кожа переливалась перламутром там, где он пролил свое семя. И боги, когда она придет, удовольствие, очевидно, чуждое ей…

Его член свернулся к его животу, жаждущий взять ее. Когда он извергнул свое семя на ее красивую обнаженную грудь, он не думал о мести. Он потерялся в ней. Вкус ее сладости все еще одурманивал его чувства. Невозможно отвести взгляд от полуприкрытых глаз, затуманенных похотью, хотя она только что пришла. Ей хотелось большего и боги, он хотел остаться здесь на всю ночь и дать ей это.

Ему с трудом удалось выбраться из комнаты после того, как он размазал свое семя по ее груди, пометив ее как свою, как варварку.

Он заставил себя допить напиток, смакуя горькие отбросы. Даже сейчас мысль о том, что она будет в его власти, разделенная только стеной, полностью его взволновала. Вся эта невинность на кончиках его пальцев. Ему было бы приятно развращать ее, держать ее привязанной к своей кровати, даже если бы она не была его врагом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эти сиюминутные опасения исчезнут. Царь должен был быть безжалостным, чтобы сохранить контроль. Он давно уже признал себя неизбежным злом.

У него была она. Он будет держать ее. Время поблекнет ее красоту и исказит ее невинность.

Он годами мечтал об этом дне и не позволил бы ничему его испортить, даже глупой мысли о сентиментальности в последнюю минуту. Месть была пьянящим глотком, вином из граната. Сладкое с горьким привкусом. Он напился так сильно, как только мог.

А потом он выливал остаток в горло Коре, пока она не подавилась.

ГЛАВА 11

-Маркус, - в миллионный раз крикнула Кора,- Маркус!

Она в отчаянии и унижении уронила голову на матрас. Он просто оставил ее здесь привязанной к кровати. Она понятия не имела, сколько это длилось. На какое-то время она заснула и увидела утренний солнечный свет, пробивающийся сквозь венецианские жалюзи на окне. И ей пришлось кричать целый час без ответа. Боги, он просто собирался оставить ее здесь?

-Глупая, - прошипела она, ее горло болело и пересохло, когда она ударилась головой о матрас. Другие ее телесные потребности тоже нельзя было игнорировать надолго.

Как она попала в этот бардак? Но она не могла заявить о своем незнании. Мама предупреждала ее о том, насколько опасен мир.

Она слишком преувеличивает, - всегда говорила себе Кора. Она параноик.

Или, может быть, она точно знала, о чем, черт возьми, говорила.

Ты в опасности только потому, что она солгала о себе. О том, кем был папа.

Кора посмотрела на причудливую текстуру на потолке, ее глаза выискивали узоры. Искать смысл там, где его не было. История ее жизни.

Если бы мама только рассказала Коре, почему она держит ее в такой изоляции, вместо того, чтобы приказывать и запрещать ей выходить за пределы фермы, возможно, они могли бы работать вместе. Но нет, Деми Вестиан всегда знала лучше всех, и да поможет Бог любому, кто говорит ей иное.

И поэтому Кора вошла прямо в логово льва, даже не подозревая об этом.

-Глупая.

Но на этот раз он был адресован ее матери. Почему она не могла довериться собственной дочери?

Кора посмотрела на руку, в которой она медленно работала с кольцом. Снять кольцо одной рукой было сложно.

Сложно, но возможно.

Она поклялась, что потеряет свое дерьмо, если ей придется носить этот знак его собственности еще на секунду. Она всю жизнь боролась за то, чтобы освободиться, и сейчас не сдавалась.

Она закусила губу, когда ей, наконец, удалось провести ею мимо своего самого большого сустава и, наконец, оторвать от нее в руке. Она ослабила веревку на этой руке, напрягая все остальные конечности, прежде чем отбросить ее как можно дальше в дальний угол комнаты. Она улыбнулась, когда он затерялся среди зелени в углу.

-Это было плохо сделано, жена.

Голова Коры повернулась к двери, во рту пересохло. Ну, суше, чем было. Она была иссушена.

Она дернула за свои ограничители.

-Освободи меня.

Маркус подошел и оперся бедром о кровать. Его большая рука обняла ее лодыжку и скользнула вверх, оставляя за собой покалывающий след. Кора сопротивлялась ответу, но ее тело, очевидно, не знало ничего лучшего. Ее конечности ослабли, а живот перевернулся, как всегда, реагируя на Маркуса.

-Будем ли мы когда-нибудь по-настоящему свободны?,- размышлял Маркус, поглаживая ее бедра. Она ненавидела вольности, которые он использовал с ее телом. Ненавидела и любила это.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

-Свобода ...

Он посмотрел на окно.

-Это иллюзия. С момента рождения мы служим цели

.Его лицо снова повернулось к ней, его глаза были холодными.

-Мы играем роль. Боги создают нашу жизнь, а мы всего лишь пешки.

Кора подавила желание закатить глаза. Это была такая чушь.