Тайные войны спецслужб - Игорь Атаманенко

— Что, неужели действительно так свирепствуют?

— Не удивляйся… Ты хоть и провел столько времени вне цивилизованного мира, но, конечно, не мог не слышать имени знаменитой теннисистки Мартины Навратиловой, не так ли?

— Она из Чехословакии?

— Ну да, оттуда! Была… Потом перебралась к вам в Штаты… На ее счету, кстати, еще больше побед, чем у Кинг. Только призовыми наградами она заработала двадцать миллионов долларов, представляешь! Так вот, перебравшись в США, Навратилова первым делом совратила бывшую победительницу конкурса «Мисс Техас» Джуди Нильсен… А вообще, говорят, что на счету Навратиловой более пятидесяти любовниц! И все — девственницы…

— Почему? — спросил Вареник, и рука его непроизвольно потянулась к бокалу с коньяком. Урсула схватила свой. Чокнулись. Опять выпили до дна.

— А потому, мой дорогой, что лесбиянки от природы, а не по воспитанию всегда стремятся к девственницам, их легче завербовать в качестве наложниц…

Впрочем, последние, пройдя полный «розовый» курс под руководством опытной волчицы, типа Билли Джин, становятся такими преданными поклонницами этой извращенной любви, что уже другой и не мыслят… Да и вообще, зачем им какие-то противозачаточные пилюли, аборты…

Женщину ведь к чему приучишь, тем она и будет заниматься. Не испытав еще сладости общения с мужчиной, девственница быстро привыкает к ласкам «активной» лесбиянки и думает, что так и должно быть, что это — истинная любовь, свойственная всем женщинам, В конце концов, если и не любовь, то естественный путь усмирения своей плоти…

— Ну я как же ты?.. Ты же говорила, что…

— Ну, таких, как я, вынужденных лесбиянок, немало… Я тебе вот что скажу. Если девушка попробовала мужской ласки, то ее можно на время сделать лесбиянкой, как это было со мной… Но только на время. Потом она вернется к традиционной любви. Совсем иное дело — девственницы. Если она попадет в руки искушенной в «розовой» любви «активистке», то уже вряд ли захочет мужчину…

— Почему? — не унимался Вареник.

— Почему-почему. Не знаю я почему!

— Послушай, Урсула, а в других видах спорта тоже существуют кланы лесбиянок или это, так сказать, специфика только большого тенниса?

— Я, мой дорогой, сексологическими исследованиями в спортивной среде не занималась, рассказала тебе только то, что знаю не понаслышке, из первых рук… По-моему, кланы лесбиянок в большом теннисе существуют потому, что у него особый статус в спорте… Чтобы попасть в это сообщество, недостаточно виртуозно владеть ракеткой, надо быть еще и милашкой, иметь привлекательную внешность, приличную фигуру, ноги…

— Даже так?! — Вареник был искренне удивлен и даже не пытался скрыть этого.

— Да, мой дорогой. Ну посуди сам, кому будет приятно смотреть на обезьяну, пусть и без промаха работающую ракеткой?! Большой теннис — это прежде всего шоу, которое собирает многомиллионную аудиторию, а значит, там крутятся огромные деньги… И те, кто заправляет этим шоу, диктуют жесткие условия приема и выхода на корт подающих надежды девушек Именно им, заправилам большого тенниса, выгодно, чтобы в среде теннисисток процветала «розовая» любовь… Ну, представь, вложили они в подготовку какой-нибудь девочки миллионы долларов, а она возьми да и влюбись без памяти в какого-то футболиста или боксера — все! Праздник окончен! Она забеременеет, станет матерью, значит, для тех, кто спонсировал ее тренировки, словом, вкладывал в нее деньги, все потеряно, одни убытки. Так вот, чтобы этого не допустить, они, эти деляги, и потворствуют расцвету «розовой» любви среди теннисисток…

Вообще-то одно время ходили разговоры, что и среди лыжниц немало лесбиянок Но там это явление имеет совсем другие корни, скажем так естественного, природного характера…

— Что ты имеешь в виду?

— Среди лыжниц немало гермафродитов, женщин, у которых преобладают мужские гормоны. То есть внешне она выглядит женщиной, а на самом деле… Так, все! Молчим — Билли Джин с женой уже рядом! Только прошу тебя не фиксировать взгляд на каком-то определенном участке их тел… Это здесь не принято… Считается дурным тоном…

Мимо столика, все также обнявшись и изредка целуясь, неторопливо прошествовали две Венеры. Вареник краем глаза заметил, что у Кинг внизу живота отчетливо выделялись какие-то шрамы.

Когда нимфы прошли, разведчик не удержался и сразу поинтересовался, почему Билли Джин, при ее-то деньгах, не сделает косметической операции по удалению шрамов.

— Мой дорогой, кто-то в бумажнике носит фотографии возлюбленных, а кто-то, как Кинг, прямо на теле носит воспоминания о своих былых победах и… поражениях Шрамы — это еще не все… Видел бы ты, в каком состоянии у нее большие срамные губы… Они у нее надкушены! Да-да, мой дорогой, и даже частично отсутствуют!

— Ну, Урсула, это уж слишком! Откуда тебе могут быть известны такие подробности?!

— Дорогой Джон, не я ли тебе сказала, что некоторое время зарабатывала деньги, сдав себя внаем одной теннисистке? Между жрицами «розовой» любви друг от друга нет секретов, понял? Мы все знаем друг о друге… Даже периодичность критических дней!

А шрамы на животе Кинг — суть рубцы на ее сердце… Это она сама дала такое патетичное определение последствиям одной своей любовной драме… На самом деле — это следы укусов и ногтей.

У нее был скандальный роман со своей секретаршей… Если не ошибаюсь, ее звали Мэрилин Барнетт. Однажды, узнав, что ее шефиня и любовница изменяет ей, Мэрилин решилась на ужасную месть — откусить Кинг во время любовных игрищ клитор! Представляешь, до чего додумалась стерва! Ну, клитор откусить не удалось, но живот и большие срамные губы Кинг она основательно попортила…

— И оказалась, конечно, в тюрьме за нанесение физических увечий?

— Нет, Кинг в полицию не обращалась… Кто из муж-чин-полицейских поймет страдания лесбиянки?! Никто…

Мэрилин придумала нечто похуже. Она наложила на себя руки, но обставила это так искусно, что Кинг обвинили в преднамеренном убийстве на почве ревности. И хотя Билли Джин удалось оправдаться, судебный процесс нанес непоправимый ущерб ее репутации теннисистки и ей пришлось покинуть большой спорт… Но она получила компенсацию в другом…

— А именно?

— Сегодня у нее столько поклонниц — нет отбоя! А что ей еще нужно? Денег тьма-тьмущая, а теперь еще и целый гарем любовниц… Говорят, они годами дожидаются своей очереди, внимательно следя, чтобы какая-нибудь шустрая бабенка не опередила их…

— Ну, а Навратилова? Ты не закончила…

— А то ты не знаешь, Джон! «Железная Мартина» сейчас в зените славы. После ухода Билли Джин из большого спорта «розовая корона» перешла к Навратиловой. Она вовсю выступает и живет в свое удовольствие со своими соотечественницами Ханой Мандликовой и Яной Новотной…

— Что, так втроем и живут?

— Да представь себе, втроем…

— Но на кортах все три — непримиримые соперницы!

— Знаешь, Джон, что я тебе скажу: можно быть соперницами на корте, но в постели — любовницами… Кто-то из лесбиянок предпочитает менять партнерш, кто-то любит постоянство… Так вот, Навратилова, Мандликова и Новотна из последней серии…

А вообще, открою тебе один секрет… Когда десять лет назад в теннисном королевстве начали греметь имена Мандликовой и Новотной, никто не знал, что именно они, эти две якобы соперницы, и были первой «розовой парочкой»… Мандликова, чтобы скрыть свое «увлечение» Новотной, даже вступила в притворный брак, но со временем все вылезло наружу, публикациям не было конца, фото обеих «розовых королев» не сходили с обложек журналов… Их даже в «Плейбое» печатали только вместе.

Они были «ледоколами», взломавшими лед предрассудков и условностей… С тех пор как стали известны подробности их взаимоотношений, остальные жрицы «розовой» любви из мира тенниса перестали маскироваться…

— Ну, а кто, по твоему, станет преемницей Навратиловой, есть кто-нибудь на горизонте?

— Джон, ты у меня прямо интервью берешь… Знаю я вас, журналистов! Сегодня я тебе что-то расскажу, завтра ты опубликуешь это в своей газете, а послезавтра у меня, Урсулы Рамштейнер, будут неприятности…

— Почему обязательно неприятности? Я не собираюсь на тебя ссылаться как на источник информации, можешь не волноваться!

— Ну-у, тогда… Тогда давай выпьем и закажем еще! — Урсула грохнула пустым бокалом по столу. — А вообще, Джон, я никак не могу понять, я хоть немножко тебе нравлюсь, ну скажи? Что мы все о каких-то извращенках речь ведем… Давай поговорим обо мне! Скажи, ты хочешь меня? Ну вот прямо сейчас, прямо здесь?

— Ну-у, здесь… Не знаю…

— А вообще?

— Вообще-то да… — выдавил из себя Вареник.

— А что ты так тихо об этом говоришь? Ты кого-то боишься? Ну-ка, немедленно прокричи три раза: «Я хочу тебя, Урсула!»