Большая книга ужасов-5 - Вадим Селин

«Скорее всего не только я, но и Прокопьева находится в эпицентре всех событий последнего времени, — подумал я, от обилия мыслей даже вспотев. — Все происходит вокруг нее и меня!»

И еще немаловажная вещь — где Прокопьева прячет оборудование? Камеры, осветительные приборы, декорации — все это в чемодан не уместится. Значит, оборудование или находится в подвале постоянно, или его привозят с собой каждый раз. Конечно, если «Вкус крови» наведывается в школьный подвал регулярно… Да, задачка…

И все это проделывается под носом у людей. Днем в школе полно учеников, учителей, ночью — сторож. Баба Люба что, не в курсе того, что подвал переоборудован в съемочную площадку? Хотя ей, наверное, дашь стольник — она и забудет навсегда не только о камерах, но и о том, что она вообще сторож… Но есть еще несколько вариантов. Первый: баба Люба в курсе всего. Вероятно, она думает, что раз директриса знает, то все в порядке. Вариант второй: за своими любовными романами старуха ничего и никого вокруг не замечает, в чем я уже успел убедиться. Поэтому, наверное, Прокопьева и наняла ее на работу. Более «подходящую» кандидатуру на должность сторожа найти трудно: старая, глухая… Сторож для вида. Баба Люба всю ночь читает любовные романы, пьет «кофий», как она называет этот напиток, гладит школьную кошку и находится в счастливом глухом неведении. Не удивлюсь, если Прокопьева сама покупает ей «кофий» и книжки. Но даже от бабы Любы будет трудно укрыть сегодняшний разгром у подвала… Представляю, как она удивилась, увидев разрушенную стену. Интересно, а оборотней-то она заметила? А Прокопьеву?

— Ты вынес мусор? — Мама оторвалась от книги и пристально на меня посмотрела.

— Ма, ты что? — удивился я. — Еще утром выбросил…

— Угу. Молодец, — похвалила меня мама и снова уставилась в книгу.

Утром я действительно успел переделать много дел. А все благодаря бессоннице, вызванной… сами знаете чем…

Раздумывая о бабе Любе, я качал тапку на большом пальце правой ноги и, видно, сильно его качнул — тапка слетела с пальца.

Я потянулся, а мама в тот момент громко захлопнула книгу и восхищенно произнесла:

— Не книга, а чудо!

— Что за книга? — поинтересовался я.

— В переходе купила. Называется «Программирование людей».

— Программирование? Людей? — удивился я.

— Да! Вот я сейчас сидела и мысленно посылала тебе программы.

— Какие еще программы? — еще больше удивился я.

— Их было две: одна — чтобы ты уронил пульт, вторая — чтобы тапка слетела с твоей ноги.

Я недоверчиво посмотрел на маму:

— А как ты их посылала?

— Очень просто! Надо заговорить с человеком, и, когда будешь произносить последнее слово в фразе, нужно мысленно топнуть ногой об пол, одновременно с ударом представляя то действие, которое должен произвести программируемый. Называется «слово-стимул, соединяемый с мыслеобразом».

— Мало в это верится… — засомневался я.

Мама засмеялась и жестом фокусника вытащила из кармана два листика бумаги. Протянула их мне. На первом было написано: «Урони пульт!», на втором: «Сбрось тапку с ноги!»

— Видишь, я заранее написала программы, чтобы доказать тебе действие слов-стимулов, — победоносно воскликнула мама.

— А что, можно внушить программу только для того, чтобы человек что-то уронил? — заинтересовался я.

— Нет, можно внушить все что угодно, — заверила меня мама.

— Абсолютно все?

— Абсолютно.

— Надо же, на что способен человек… — сказал я, до конца все же не веря в чудеса, которые вычитала мама.

— А то! Стоило только купить книжку!

Я задумчиво уставился в экран телевизора. Якубович принимал очередной подарок. И когда я успел снова переключить канал?

Глава VIII

Серебряные пули

Почему-то думалось мне обо всем, о чем угодно, но только не о том, что мой отец — оборотень. Если о последнем и думал, то как-то вскользь, мельком. Наверное, психика ограждала организм от неприятных мыслей… Но, ложась спать и по обыкновению мысленно подводя итоги ушедшего дня, я специально начал вспоминать, что произошло предыдущей ночью. Укутался пледом, выложив им «гнездо» вокруг себя, посмотрел в потолок и произнес про себя: «Я прожил день, зная, что я — полуоборотень. И ничего сверхъестественного пока не случилось… Может, дальше тоже все будет хорошо?»

Мне очень хотелось на это надеяться…

Уже когда мое сознание перешло в приятное вязкое состояние где-то на границе между сном и явью, меня вдруг прошиб пот. Я открыл глаза и с некой брезгливостью скинул с себя плед.

«Боже мой… — с ужасом подумал я. — Да я же всегда был животным, только не замечал этого! Вот, даже пледом не укрываюсь как люди, а что-то вроде гнезда вокруг себя делаю… или что-то вроде… ямки… логова…»

А потом я заснул.

Раскрытый.

На следующий день мы не учились. Директриса Прокопьева отменила занятия, сообщив всем, что в школе загорелась проводка и сгорел школьный подвал, пламя перекинулось также на столовую и спортзал, а кроме того, почему-то рухнула подвальная стена. И теперь, сказала директриса, в школе проводится срочный ремонт поврежденных помещений.

Лилия Владимировна была мрачнее тучи. Она стояла на верхней ступеньке парадной лестницы и, захлебываясь в лживых подробностях, рассказывала, как что загорелось и что где рухнуло… Еще прибавила, что в кабинете географии орудовали воры, выпилившие замок, но ничего не укравшие.

Все верили рассказу Прокопьевой. И только я знал всю правду про школьный подвал, то есть про то, что он по вечерам переоборудуется в съемочную площадку. И я знал правду о причине пожара. А в классе были не воры, а всего лишь я, следивший за классной руководительницей…

Мне очень повезло, что вчера в подвале никто не догадался, кто был чужаком. И поэтому я не боялся смотреть в глаза Прокопьевой. И ее взгляд, изредка проскальзывая по моему лицу, не выражал ничего, кроме равнодушия.

— Дети! — вещала с лестницы Лилия Владимировна. — Идите домой и не выходите на улицу! Опасайтесь оборотня! Завтра скорее всего школа тоже не будет работать — я сомневаюсь, что за сегодняшний день рабочие успеют восстановить поврежденные помещения. А раз так — у вас есть время читать книги, сидя дома, и учить уроки. Еще раз прошу вас — не гуляйте по темноте. Слушайте меня, и с вами будет все хорошо!

Все ученики, обрадованные, хлынули со школьного двора: одни обратно домой, другие пошли в парк, третьи куда-то еще. Я же стоял на месте и изумлялся: недавно Прокопьева нас убеждала, что оборотней не существует, а сейчас беспокоится за наши жизни и просит своих учеников остерегаться оборотня. В чем дело?