Дама с простудой в сердце - Михаил Март

С рассветом Додик уехал на встречу с Могилой, чтобы выяснить все подробности и дать ему новые инструкции. Кира выехала с дачи следом за ним и, нарушая конспирацию, явилась домой к Кузьмину. Молодой человек еще спал и немного ошалел от неожиданности.

— Извини, Аркаша. Я не имела намерений застать тебя со шлюхой в постели в семь утра. Знаю, ночью ты предпочитаешь спать, а не кувыркаться. Дело очень серьезное и без тебя мне не обойтись. К тому же мой разговор напрямую касается наших планов.

— Тогда позволь мне принять душ и выпить чашку кофе, чтобы я мог полноценно соображать.

Кира ожидала его в гостиной. Вскоре Аркадий появился в белом махровом халате с серебряным подносом в руках, на котором были кофейник, чашки, тосты и сок. «Какой-то он киношный, — подумала она. — Никакой индивидуальности. Конечно, мужик классный, но будто не настоящий, а скорее журнальный».

Кира изложила Аркадию весь план Додика в подробностях, высказала свои подозрения в отношении Шестопала. Кузьмин медленно пил кофе и внимательно слушал долгий нудный рассказ.

— Если картины взял Саул, я об этом узнаю через охрану. Но в любом случае тебе не стоит себя выдавать. Пришло время, когда мы можем, дорогая, приступить к выполнению своего плана. Продолжай дружить с Шестопалом. Он уже ничем тебе не навредит. Картинами Федотова займутся мои сыщики. Рано или поздно, но мы их найдем. Это не вопрос.

— А меня Федотов интересует в первую очередь! — возмутилась Кира. — За марки я спокойна. Додик доведет это дело до конца.

— Не спорю. План его неплох. Ты неправа в одном. Федотов лежит в сейфе, и он твой. Зачем тебе семь официально зарегистрированных подлинников? Тем более что они будут засвечены следствием.

— Додику придется продать все картины, чтобы расплатиться с владельцем по гарантии, которую он ему дал.

— Не горячись. Добронравов лукавит. Ничего он так просто продавать не будет. Военный атташе приедет в Россию в отпуск в декабре. К тому времени кости Шестопала и Додика будут гнить в могилах, а ты будешь жить за границей на шикарной вилле. Вся эта катавасия закончится в течение сентября. Давай с тобой вернемся к плану твоего стряпчего. Добронравов уже ненавидит Шестопала. Очень хорошо. Надо ему внушить, что Шестопал причастен к краже картин. Пусть он носит камень за пазухой, но внешне они должны оставаться друзьями. Пусть общаются, целуются и обнимаются. Очень хорошо. Отлично. В плане Добронравова есть одна брешь. Когда бандиты выкрадут все марки, его, избитого до смерти, должны найти в сточной канаве случайные прохожие. Он даже на диету сел ради будущей встречи со следователем. Хороший трюк, но заурядный. Он будет рассказывать байки, как его держали и мучили в подвале по неизвестному адресу. Можно сделать более убедительной ту же картину, если адвоката высвободят из плена отряды СОБРа. С перестрелкой, с гибелью бандитов. Тогда уже ни один комар носа не подточит. Все пройдет в натурале, а не со слов жертвы.

— Глупо, Аркаша! Додик шкурой рисковать не станет. Это опасно. Бандиты могут остаться в живых и дать показания. Возьмут и сдадутся.

— Согласен. Но из твоего рассказа я понял, что исполнители не в курсе дел. Есть главарь, обязанный адвокату жизнью, выполняющий его инструкции. В день «икс» на заготовленной под это дело квартире должны находиться несколько человек: твой Додик в наручниках, избитый, и бандиты, усыпленные хлороформом или еще чем-нибудь. Милицию вызывать не нужно. У Шестопала свой спецназ. Додик каким-то образом ухитряется среди ночи дозвониться Шестопалу. Почему ему? Да именно потому, что боится за свою жизнь и не доверяет ментам, но отлично знает, что у Шестопала работают профессионалы. Он молит Саула о помощи. И тот вынужден будет пойти навстречу. Друзья же. Хорошо, если бы ты в ту самую ночь лежала под боком у Саула в постели. Лишний пинок в зад ему не помешает. А дальше все идет по плану. Бандиты должны погибнуть. Спящих убить очень просто, Додик ничем не рискует. Его освобождение будет выглядеть очень убедительно, а главное, не останется живых свидетелей. Банкир Саул Шестопал попадет в список врагов криминального мира, поэтому вполне естественно, что впоследствии он погибнет при загадочных обстоятельствах. Вину возложат на криминальных авторитетов. Додику такой расклад понравится. Он ведь жаден, а тут ему не придется никому платить. Нас такой расклад тоже устраивает. Сейчас смерть Шестопала могла бы вызвать только одну версию — «происки врагов по бизнесу», но когда его место займу я, а это вне всяких сомнений, мне придется очень долгое время находиться под наблюдением спецслужб и прокуратуры. Смерть банкира такого уровня в архив не отправишь. А если на Шестопала начнут вести охоту питерские бандиты, его гибель будет расцениваться как криминальная разборка. Теперь тебе понятна моя задумка?

Кира улыбнулась.

— Ты не только богат и красив, но ты и умен. Умнее Додика.

— Мне жаль, что твоя жизнь протекала в кругу удачливых авантюристов, где главным авторитетом был обычный, но везучий аферист Добронравов. На свете много людей значительно умнее и хитрее твоего Додика. Ты одна из них. Не создавай себе кумиров. Я тоже не самый умный. Сидел, пил кофе и фантазировал. Получилась очень интересная история. Куда сложнее будет воплотить ее в жизнь. Мы видим поверхность воды и забываем о подводных камнях. За примером ходить недалеко. Твой гениальный Добронравов продумал все в деталях, все предусмотрел и рассчитал, целый год готовил свой план, а в результате на первом же этапе вляпался в дерьмо, потеряв целую коллекцию шедевров, ради которой затевал всю бодягу. Ты сейчас должна проявить максимум активности. Помогай Добронравову во всем, делай невозможное, давай ему гениальные советы. Наподобие только что услышанной истории. Будь ласкова с Шестопалом. Он должен тебе доверять и считать тебя своей главной партнершей. Усыпи его бдительность. Он обязан считать себя великим и неприкасаемым. Держи меня в курсе дел. Помни, лучшие люди из службы безопасности Шестопала — это мои люди. Они подыграют нам в нужный момент. Те, кто с головой, отлично видят обстановку в банке и догадываются, что царствованию Саула Яковлевича вскоре наступит конец. Никому из них не хочется оказаться на улице. Они понимают, кто станет их будущим хозяином. Допустимо совершать мелкие промашки и даже ошибки. Но самое важное — держать ситуацию под контролем, руку на пульсе и знать о состоянии здоровья пациента все досконально. Тогда победа будет за нами. — Кузьмин глянул на часы. — Однако мне пора на службу. Я же клерк.

— И не можешь себе позволить задержаться в постели на лишних полчаса?

Он опустил глаза на ее колени, вздохнул и кивнул головой:

— Перед тобой невозможно устоять.

Раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в комнату вошла Вероника. В этот момент Юля снимала со стены написанный ею портрет молодого человека.

— До последнего дня дотянула, сестренка. Тогда уж и свой портрет снимай. Они хорошо смотрелись только в паре.

— Ты чего проснулась в такую рань? — не оглядываясь, спросила Юля. — Не спится?

— Конечно, нет. Как же, такое событие — помолвка старшей сестры! Учитывая твое воспитание и характер, уверена, что других помолвок у тебя не будет. Ты выходишь замуж раз и на всю жизнь. Ведь так?

— Да, так.

— Старую любовь вон из сердца, фотографии в печь, портреты на помойку. Отдай мне портрет Артема. Я повешу его в своей спальне. Сказочный был мужик. Лучше я пока еще никого не встречала. Жаль, что проходимцем оказался.

— Не смей так говорить о нем.

— Ах, батюшки. Святое не тронь! Он же вор.

— Прекрати, Ника.

— Ладно. Забудем. Посмотрим, какого красавца ты нам сегодня покажешь. Вряд ли в Харькове можно найти что-нибудь стоящее. Да еще дизайнер. Уж лучше банкир. И чем тебе Шестопал не угодил? Жирный слишком, зато богатый.

— Почему тебе все надо знать? — возмутилась Юля. — Я же не лезу в твои дела.

— И я не лезу. Просто все происходило на моих глазах. И с Артемом мы познакомились вместе. Забыла? Нет, забыть ты этого не можешь. Мне тогда четырнадцать было, а тебе двадцать. Четыре года ты хранила ему верность. Относительно, конечно, но хранила. И вот наступил день, когда любовь рассыпается на куски и портрет падает со стены. Ну так ты не отдашь мне его портрет?

— Нет. Он не будет висеть в доме.

— Понимаю. Чтобы не вздрагивать при виде несбыточной мечты.

— Ника, прекрати. У тебя дел нет?

— Надо помогать Варе на кухне по хозяйству. Гостей полон дом назвали, твой благоверный прилетает в десять вечера.

Ника подошла к сестре, застилавшей свою постель, и заговорщицким голосом сказала:

— Юлька, я помогу на кухне и обещаю тебе быть не вредной вечером. Но с условием. Ты мне дашь поносить сегодня свое кольцо с изумрудом.

Юля выпрямилась.

— Даже и не мечтай.