Закон бумеранга - Фридрих Незнанский

– Ладно, – смилостивился Клаус, – тогда на этом самом месте, когда часы пробьют двенадцать! А из дома тебя выпустят?

– Пустяки, – небрежно махнул рукой пацан. – Я могу гулять сколько захочу.

Несколько ребят засмеялись. Они знали, что у Гюнтера строгий режим. И домой он должен являться не позже восьми вечера. Стоило ему задержаться, как служанка Натали – из Восточной Европы – шла его разыскивать и отводила домой. Ее Гюнтер боялся, так как она однажды призналась, что считает единственным действенным способом воспитания детей порку. И если Гюнтер выведет ее из себя, она его попросту выпорет. А в том, что она это сделает, и даже с удовольствием, он не сомневался. Не боялась служанка и суда за насилие над ребенком, она говорила, что мечтает попасть в немецкую тюрьму. Условия содержания в ней много лучше, чем в доме Гюнтера, и к тому же работать не надо. В этом мальчик был с ней полностью солидарен. Ему и самому хотелось провести в тюрьме несколько дней.

Итак, он все продумал. Лег, как всегда, в девять вечера спать, заведя будильник на половину двенадцатого. Однако сон не шел, и глаз он не сомкнул. Без двадцати двенадцать тихо выскользнул из своей комнаты и прошел в холл. Там парнишка предусмотрительно оставил одно окно приоткрытым. Ловко вскарабкался на подоконник и, спрыгнув прямо на газон, побежал к месту назначенной встречи.

Без четверти он был на месте. Кроме рыжего Клауса там был еще и Ганс Аппельбах. Пройдя по плохо освещенной улице – одним из любимых развлечений банды подростков была стрельба из пневматической винтовки по фонарям, – они остановились у мусорных баков. Клаус брезгливо прошел мимо пищевых, нашел надпись «Текстиль и макулатура». Открыл крышку. Некоторое время смотрел вовнутрь, как бы примеряя размеры, и резко перевернул контейнер набок. Пакеты с мусором рассыпались по тротуару.

– Будешь сидеть здесь, – сказал Клаус Гюнтеру. – Следи за домом. И когда он появится, нажмешь «вызов». – Клаус протянул мальчику трубку мобильника, ворованного конечно.

Вздохнув, Гюнтер полез в бак. Ганс забросил обратно несколько пакетов.

– Мы будем там, – указал на подворотню Клаус. – Смотри не упусти. Только откроет дверь, сразу звони!

– Когда в прошлый раз я караулил шпиона, – ухмыльнулся Ганс, – ко мне в гости пожаловала фрау Крыса размером с хорошего кролика!

– Что же мне делать? – испуганно спросил Гюнтер.

– Передавай привет от Ганса! – заржал Клаус.

– Я боюсь, – едва не плача, срывающимся голосом произнес сидящий в контейнере.

– Вот, – кидая ему пакетик, сказал Ганс, – это корм для животных. Разложи по углам. И фрау Крыса не тронет тебя. Она просто поест и уйдет. Только не кричи, не делай резких движений и не дергай ее за хвост!

Пацаны ушли в подворотню, и вскоре в ночной тишине послышался хлопок дверцы автомобиля. Бо они удобно устроились в чьей-то не запертой на ночь машине.

Гюнтер сидел неподвижно. Когда затекли ноги, постарался устроиться поудобнее. Он из пакетов брезгливо соорудил себе некое подобие гнезда. Содержимое пакетика, данного Гансом, имело резкий запах, которым в супермаркетах пропитаны полки с кошачьей и собачьей едой. Гюнтер рассыпал корм из него по четырем углам и, затаившись, принялся ждать…

Все знали, что шпион живет на этой улице. Он даже был своеобразной достопримечательностью. Когда приезжали родственники из деревни, экскурсию по городу обязательно начинали с этой улочки, чтобы небрежно так сказать:

«Вон, видишь три окна, плотно забранные жалюзи? Там живет шпион! Самый настоящий секретный агент Штази. Его не посадили потому, что не нашли никаких улик, но на его счету горы трупов!»

Несмотря на популярность этого дома, видеть хозяина доводилось не каждому. Жил он на маленькую социальную пенсию, которую грозились вообще забрать, когда будут получены доказательства его службы в Штази. Достаточно терпимые ко всякого рода извращенцам и уродам, немцы почему-то не считали нужным скрывать своего презрительного отношения к шпиону из бывшей ГДР. Видимо, они никак не могли простить себе животного страха, который были вынуждены испытывать в центре цивилизованной Европы в конце двадцатого столетия.

Одинокий старик сидел целыми днями в своей маленькой квартире. Он уже несколько лет не приобретал никаких предметов быта, мебели или одежды. Даже за продуктами выходил глубокой ночью и набирал их на неделю. Вот тогда его и могли увидеть местные пацаны. Бо занятие давно превратилось у них в некое подобие охоты на привидение с городского кладбища. Ибо внезапные появления и исчезновения «шпиона», тот факт, что никто из взрослых не видел его лица, и загадочное прошлое делали из него существо не менее мифическое, чем чудовище Стивена Кинга.

Однако на сей раз охота была настоящая. Один из модных мюнхенских репортеров нашел Клауса и предложил ему работу: надо было сделать несколько снимков шпиона. И пообещал за хорошие фотографии заплатить триста евро. И даже дал аппарат со вспышкой. Бо было совсем неплохо.

Теперь оставалось ждать, когда подаст сигнал оставленный в мусорном баке напротив подъезда шпиона наблюдатель. А потом походить за стариком и сделать десяток снимков. Бо уже Клаус поручил Гансу, тот имел свой фотоаппарат и знал, как обращаться с такой техникой.

Гюнтер начал замерзать. Внезапно мелькнула тень. Парнишка чуть не заорал, но, приглядевшись, понял, что это кошка. Она забралась в контейнер и принялась, хрустя, уминать лакомство. Вскоре пожаловали еще две. Гюнтер понял, что за приманка была ему подсунута в пакетике. Да это же обыкновенный кошачий корм!

Внезапно кошки насторожились. Гюнтер высунул голову из контейнера и увидел идущего по улице человека. Он был явно не местным, так как передвигался неуверенно. Время от времени он скользил по стенам домов лучом фонарика, высвечивая номер дома.

Наконец он приблизился к подъезду, в котором проживал шпион. Некоторое время изучал его. Затем подошел к двери и позвонил.

Нащупав телефонную трубку, Гюнтер трижды нажал на кнопку вызова. Говорить он, естественно, не мог, но знал, что разбудил спящих приятелей, и вскоре заметил какое-то движение в глубине арки.

Ночному посетителю не отвечали. Тогда тот несколько раз громко постучал в дверь. И снова никакой реакции не последовало. Внезапно мужчина развернулся спиной и, как варвар, принялся долбить в дверь ногой. Хозяин упорно отказывался открывать.

Оглядевшись, мужчина достал что-то из кармана и, посветив себе фонариком, присел перед замком. Минуты хватило для того, чтобы раздался сухой щелчок.

Дверь отворилась. Человек огляделся и вошел. Через некоторое время в одной из комнат зажегся свет, что-то громко хлопнуло. Гюнтер вылез из контейнера и подобрался ближе к дому. Но, к сожалению, заглянуть в комнату возможности не было: щели у жалюзи были очень высоко, не дотянуться…

Шаря фонариком по стене в поисках выключателя, Никита успел в отраженном свете оценить обстановку. Он предвидел, что может произойти в следующую секунду, поэтому, ударив рукой по выключателю, тут же метнулся в сторону. Мгновения, ослепившего Фрица Брауна, хватило, чтобы тот потерял инициативу.

Он успел выстрелить, но пуля вошла в стену у выключателя. В следующее мгновение его сбил с ног удар тяжелой табуреткой…

Очнулся немец от выплеснутой на него кружки холодной воды. Руки и ноги его были примотаны скотчем к той самой табуретке.

Никита присел перед ним на корточки и, убедившись, что человек пришел в себя, спросил:

– Ну что? Вызываем полицию?

– Вы незаконно проникли в частную квартиру, а я лишь оборонялся, – ответил немец.

– Но, заметьте, я знал, что вы дома, и действовал открыто, – возразил Никита.

– Что вам нужно? – спросил связанный.

– Мне в этой жизни очень многого хотелось бы. Но от вас конкретно нужна только информация. Небольшая информация по одному частному делу. И я обещаю исчезнуть навсегда с вашего горизонта!

Молчанием немец дал понять, что готов выслушать. Никита достал носовой платок и показал его уголок с изображением человечка на лунном серпе. У немца не дрогнул ни один мускул.

– Меня интересуют обстоятельства, при которых была вами утеряна эта вещица, – просто объяснил Никита.

– Никогда не видел.

– Хорошо, тогда я расскажу. В начале девяностых в одном из ресторанчиков Нью-Йорка внезапно умер, подавившись куском мяса, бывший советский дипломат, попросивший в свое время политического убежища в Соединенных Штатах. При том, кстати, что был вегетарианцем. Но самое интересное, в то же самое время и в том же месте, по странной иронии, оказался агент Штази по кличке Лунатик.

– Никогда не слышал!

– Ну конечно, – кивнул Никита. – Откуда простому осведомителю восточногерманской службы безопасности знать о киллере по прозвищу Лунатик?