Всего лишь интрижка - Кэтрин Гарбера

     — По твоему бюстгальтеру, который был на тебе в первый твой приезд в Милан.

     — Тогда ты просто необыкновенный. Ни за что бы не подумала, что мужчины могут замечать такие вещи.

     — Ты же сама только что сказала, что я необыкновенный. Покупая его, я представлял в нем тебя.

     Натали встала с постели и включила свет. Заложив руки за голову, Антонио пожирал глазами ее фигуру. Накинув прозрачную сорочку, она встала перед ним, поворачиваясь кругом.

     Как он и ожидал, на ней сорочка выглядела еще красивее и элегантнее, чем в магазине. Это зрелище его необыкновенно возбудило.

     — Иди ко мне, — хрипло сказал Антонио, и Натали улыбнулась про себя, радуясь, что обладает над ним такой властью.

     Она подошла вплотную к кровати. Антонио приподнялся на локте и запустил руку под сорочку, лаская ее ягодицы. По телу женщины пробежала сладкая дрожь.

     Антонио поднялся с кровати и встал за спиной Натали. Он накрыл руками ее грудь, дразня соски пальцами и осыпая ее шею поцелуями.

     Натали закрыла глаза, отдаваясь во власть ощущений, которые дарили ей его ласки. Очень скоро тело ее было словно охвачено огнем, а сама она чувствовала себя пленницей своей страсти и этого мужчины.

     — Возьми меня, — учащенно дыша, прошептала она срывающимся голосом.

     — Я все ждал, когда ты меня об этом попросишь, — прохрипел Антонио, отрывая ее от пола.

     Натали обхватила его руками за плечи и свела ноги за его спиной. Ее тело было так напряжено, что требовало немедленного освобождения.

     Почувствовав ее горячее влажное тепло, Антонио понял, что прелюдия закончилась. Из горла Натали вырвался громкий стон, который слился с неразборчивым восклицанием Антонио. Они словно потонули в океане наслаждения.

     Секс с Антонио, несомненно, самый великолепный в ее жизни, сонно подумала Натали. Но главным было не это, а ощущение, которое возникло у нее, когда она лежала в постели, прижавшись к Антонио. Ощущение того, что все правильно, что все так и должно быть — вот они лежат вместе на одной кровати, в то время как ими постепенно овладевает сон.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

     Следующие две недели были одними из самых напряженных в жизни Антонио, но он чувствовал себя так, словно прежде все время спал и только сейчас проснулся. Он устал, мотаясь из Милана в Париж и обратно, но это была приятная усталость.

     Антонио добился того, что «Валерио инкорпорейтед» почти приняла их последние условия. А сегодня вечером он собирался сделать Натали предложение. Однажды она вдруг почти обмолвилась, что любит его. Сердце у него почему-то забилось, но он не стал выяснять, так ли это, испытывая радость и глубокое удовлетворение от случайно вырвавшихся у нее слов.

     Антонио боялся признаться самому себе, что и он любит Натали, — оказывается, страх перед проклятием глубоко сидел у него в душе. Он не мог признаться ей в своих чувствах, но и жить без нее тоже не мог.

     — Тони, у тебя найдется для меня минутка?

     Антонио оторвался от монитора.

     — Конечно. Входи, Дом.

     Доминик закрыл за собой дверь и сел. Антонио вгляделся в брата и вдруг понял, что Дом производит впечатление неуверенного в себе человека.

     — Что случилось?

     — Ничего важного. Я просто хотел сказать, что Анжелина останется работать у нас.

     — Ты уверен, что это правильное решение?

     — Я собираюсь использовать ее, чтобы передать Барти Истборну ложную информацию.

     — И она согласна?

     — Да.

     — Ну что ж, в этом есть смысл. Кстати, скоро новый «Валерио родстер» увидит свет. Мы уже почти достигли соглашения. Они принимают предложенный нами процент от продаж, а также отдают нам одно место в совете директоров в обмен на их представителя в нашем совете.

     — Ты выяснил, по какой статье они рассчитывают получить большую часть прибыли в следующем квартале?

     — От патентов на какие-то двигатели.

     — Тогда, если двигатели действительно хороши, попробуй добиться того, чтобы мы получили эксклюзивные права на их использование хотя бы в первый год.

     — Хорошо. Я обговорю это с Натали.

     — Вы не обсуждали этот вопрос? Странно. Мне казалось, вы много времени проводите вместе.

     — С чего ты взял?

     — Тони, я не слепой. К тому же пример Марко постоянно стоит у меня перед глазами.

     — Дом, я думаю, нам уже пора забыть о проклятии. Марко по-прежнему непобедим и выглядит счастливым семьянином.

     — Мне тяжело в это поверить, — вздохнул Дом. — Я буду сомневаться во всем, пока продажи «Валерио родстер» не станут успешными.

     — Не волнуйся.— Тони хлопнул его по плечу. — Все будет так, как мы задумали.

     Дом рассеянно кивнул и нахмурился. Глядя на брата, Антонио подумал, что оба они типичные трудоголики, и если он позволит Натали покинуть его, то, вполне вероятно, закончит свои дни в одиночестве. Не то чтобы его пугала подобная перспектива, но теперь, узнав, какой чудесной и разнообразной может быть жизнь, он мечтал вкусить все ее прелести.

     — Тебе никогда не приходила в голову мысль пойти путем нашего отца? — Дом вздрогнул. Увидев его изучающий взгляд, Антонио пожалел о своих словах. — Ладно, забудь.

     — Нет. Если ты об этом вдруг заговорил, это может означать только одно.

     — Ничего это не значит! Я просто спросил, так как перед глазами у меня встали образы Марко и Вирджинии.

     — Однажды я уже обжегся, и это, вкупе с проклятием, заставляет меня с подозрением относиться ко всем женщинам.

     Антонио вздохнул. Несмотря на все противоречия и сложности, между ним и Натали сразу установились доверительные отношения. И хотя он до сих пор не сказал ей о своих чувствах, обманывать себя больше не имело смысла: он любит ее.

     — Знаю, это я предложил тебе соблазнить Натали... Скажи, между вами все серьезно? — неожиданно поинтересовался Доминик.

     Антонио встретил взгляд брата и произнес самую большую ложь в своей жизни:

     — Нет, Дом. Это всего лишь интрижка

     Натали отпрянула от двери, услышав последние слова. К глазам почему-то подступили слезы. Она быстро-быстро заморгала, не давая им пролиться. Женщина очень надеялась, что Антонио испытывает к ней не просто страсть, а теперь все ее надежды рухнули.

     Натали шмыгнула носом и снова моргнула, но слезы продолжали застилать глаза. Ни платка, ни салфеток у нее не нашлось просто потому, что до этого случая она никогда не плакала. Точнее, раньше она не позволяла себе плакать, даже если этого очень хотелось.