Судья. Тайная сторона правосудия - Павел Алексеевич Астахов

подзащитного установлена видеокамера в целях недопущения различных ЧП и непредвиденных инцидентов вроде внезапного визита господина Халилова. Если есть техническая возможность, то я готов продемонстрировать вам, что Халилов действительно ничего не передавал Романову, – с этими словами Павлов вынул из внутреннего кармана пиджака миниатюрную флешку. – Видеокамера установлена на законных основаниях, все лицензии и сертификаты фирмы по ее монтажу у защиты имеются, – произнес он и хлопнул ладонью по кожаной папке, лежащей на столе.

Кривчук заерзал на месте. От самонадеянного выражения его лица не осталось и следа.

Судьи переглянулись, пошептались и председательствующий обратился к приставу:

– Пожалуйста, организуйте просмотр видео. Так, чтобы было всем видно.

Пристав засуетился, выскочил из зала, вскоре принес мобильный экран, установил его на штативе. Затем он подключил ноутбук к проектору, и через минуту на экране замерцала картинка.

Судья, сидевший справа, с помощью мыши принялся двигать курсор перемотки, пока на экране не замелькали кадры с Халиловым. Все было в точности так, как и описывал Павлов. Халилов действительно покинул кабинет Романова буквально через несколько секунд. Судья в центре откинулся на спинку кресла, смахнул со лба бисеринки пота, выступившие на нем. Сидящий слева наклонился к нему и что-то оживленно втолковывал. Председательствующий вытирал пот и кивал. Наконец поднял глаза на адвоката.

– Как к вам попали эти записи? – задал он вопрос. – Ведь, насколько мне известно, кабинет обвиняемого опечатан.

– В этом-то все и дело, ваша честь, – невозмутимо ответил Артем. – Запись с камеры транслировалась на ноутбук, который находился в приемной, на рабочем месте госпожи Пономаревой, чьи показания вы недавно слышали. Приемная, в отличие от кабинета моего подзащитного, не опечатывалась. Повторю, никто, кроме секретаря и самого судьи Романова, не знал, что запись ведется на компьютер, находящийся в приемной. Возможно, если бы диск с записью был обнаружен сотрудниками полиции в тот же вечер, то этих вот кадров с визитом Халилова к судье вы не увидели бы.

– Вы переходите все границы, – прошипел со своего места в первом ряду Кривчук.

– Я уже говорил, что после задержания Романова в его кабинете был произведен обыск, в ходе которого все было перевернуто вверх дном, – возобновил свою речь Артем, даже не взглянув в сторону майора. – Зачем устраивать разнос? В кабинете есть сейф, шкаф, стол. Никаких тайников, все документы и вещи на своих местах. Но столь бессистемному и лихорадочному обыску есть простое объяснение. Оперативники искали записывающее устройство. Видеокамера установлена на видном месте. Целью тех людей, которые проводили обыск, была та самая запись, которую вы только что видели.

Кривчук поднял руку.

– Разрешите, ваша честь? Старший следователь…

– Мы вас знаем, господин Кривчук, говорите, – остановил его судья.

– Хочу напомнить представителю обвиняемого, что Халилов является по национальности узбеком и плохо разговаривает по-русски, – заметил майор. – Он мог и ошибиться, сказав, что передал деньги в кабинете. Взятка могла передаваться где угодно – в туалете, на стоянке и так далее.

Судьи дружно и многозначительно посмотрели на Павлова. Каждый из них нехотя, с опаской и нежеланием, но все же вполне отчетливо представлял себя на месте коллеги. «Оговорили или все же брал?» – этот вопрос читался в их сосредоточенных взглядах. Ответить на этот главный и сложный вопрос мог только этот нагловатый, но, очевидно, высокопрофессиональный защитник. «Давай, адвокат, бейся за нашего брата!»

– Уважаемый суд, защита располагает записями, на которых весь день Романова разложен буквально посекундно. За исключением, прошу прощения, туалетной комнаты. Но как раз туда Халилов вообще не заходил, значит, спрятать взятку в этом месте просто не мог, – проговорил Артем.

Послышались смешки, но судья-председатель хлопнул рукой по столу, и в зале вновь воцарилась напряженная тишина.

– Теперь что касается владения русским языком, – неторопливо продолжил Павлов. – Довожу до сведения уважаемого суда, что на мои неоднократные ходатайства провести очную ставку между Халиловым и Романовым следователь никоим образом не реагировал. По этой причине мне пришлось самому приступить к поискам Халилова. Тот сперва отказался разговаривать со мной, но затем сам перезвонил мне через сутки. Беседа, состоявшаяся между нами, была мною записана. В определенной степени это признание в том, что Романов невиновен и никакой взятки мой подзащитный не брал.

На этот раз тишина в зале стояла такая, что было слышно жужжание мухи под потолком.

Павлов поднял руку, в которой держал смартфон.

– Прошу суд заслушать эту запись. Тогда всем станет ясно, что Халилов, во-первых, отлично говорит по-русски, а во-вторых, был нанят для того, чтобы разыграть инсценировку с получением взятки.

Судьи вновь переглянулись и теперь уже по очереди повторили одно и то же действие – достали платок, вытерли вспотевшие лица.

– Ваша честь, это нонсенс! – возмутился прокурор, снял очки и чуть ли не с ненавистью глянул на Артема, который с безмятежным видом держал в руках смартфон. – Даже если это и так, то голос можно исказить с помощью специального программного обеспечения. Это не может служить основанием…

– Ваша честь, я готов незамедлительно предоставить диск с видеозаписью прошлогодней программы канала НТВ. Журналист брал интервью у Халилова, – сказал Павлов. – Речь шла о несанкционированных свалках возле рынка Халилова, а также о незаконных поборах за парковку транспортных средств. Полагаю, особого труда сопоставить голос не составит. При необходимости можно провести фоноскопическую экспертизу, которая лишь подтвердит мои заключения. В любом случае прошу обозреть представленное доказательство и прослушать запись.

Судебная тройка переглянулась и, вздохнув по очереди на разные лады, согласилась.

– Суд удовлетворяет ходатайство о прослушивании записи адвоката, – сказал «центральный».

Артем включил воспроизведение, и послышался взволнованный голос Халилова:

«Алло? Адвокат?..»

Когда их разговор оборвался, по залу прошелся гул. Он напоминал сильный порыв ветра, поднимающий рябь на поверхности гладкого лесного озера.

– Это провокация! – крикнул кто-то с задних рядов.

– Тихо! – потребовал председательствующий судья. – Делаю предупреждение! За нарушение порядка буду удалять из зала!

Когда все стихло, он уткнулся в уголовное дело и принялся раздраженно листать страницы, попеременно показывая какие-то листы и моменты своим соседям.

Изучили протокол допроса Романова, внимательно его перечитали, после чего председательствующий вперил тяжелый взгляд в майора и хмуро спросил:

– Вы что-то можете пояснить по этому поводу?

Кривчук несмело поднялся. Он напоминал студента на экзамене, который вытянул самый сложный билет и толком не помнил тему.

– Ваша честь, это все ложь. Необходима тщательная проверка, – пролепетал майор.

– Где сейчас Халилов?

– В Узбекистане, ваша честь.

– Это я слышал на прошлом заседании, – с плохо скрытым раздражением проговорил судья. – Вы не в состоянии обеспечить явку потерпевшего?!

– Обеспечим, – пробормотал Кривчук. – В самые кратчайшие сроки, ваша честь.

Артем поднял руку.

– Уважаемый суд, разрешите пояснить. У следствия не