Из мышки в кошку Или месть блохастым! (СИ) - Бум Юлия

— Хорошо. И что ты предлагаешь?

— Отправить на повторный, но более развернутый анализ, а сейчас пока назначить Летимин. Либо оставить всё как есть и через какое-то время обнаружить, что лечение не помогает и болезнь прогрессирует. — ещё смелее произнесла я. Судя по недовольному ворчанию, моя взяла.

Прошло уже два с лишним года, как я в этом мире. Не прошло и дня, чтобы я не думала о своих родных. Они наверняка считают меня погибшей… Сколько бы я не искала информации о переходе из одного мира в другой, ничего. Абсолютно ничего. Зато снимков господина Райана со своей очередной пассией было хоть отбавляй. Каждый раз новая красотка модельной внешности. Ноги от ушей, грудь как у Памелы Андерсон, фигурка тоненькая, вся такая … И где он их находит? Или они его. Правда, вскоре эти снимки и информацию быстро подчищали…Ай, неважно. У меня и так куча дел.

На экзамене, что для меня устроил Стасис, я выложилась по полной, потому меня зачислили сразу на третий курс. На предпоследний сразу не могли, ибо дальше моих знаний не хватало. К сожалению, всё-таки различий между препаратами, болезнями и способов лечения оказалось куда больше, чем показалось на первый взгляд. Так что, эти два года я пополняла свой багаж знаний, получала практику у доктора Симона, ну и периодически напрашивалась на смены к Жаку. Поначалу он хватался за голову, но потом привык и даже смог оценить плюсы моих дежурств.

Помимо этого, я нашла время на посещения танцевальных занятий, изучение хоронского языка, причем альбский я так и не забросила. Второй был распространён, как у нас английский, а вот второй… это был практически мёртвый язык. Сейчас редко кто на нём общался, но он мне очень понравился. Особенно понравилось на нём ругаться. А что? Высказала всё своему оппоненту в лицо, излила, так сказать, душу, в итоге тебе хорошо и твой оппонент тоже спокоен, ибо не знает, что ты там наговорила. Вот! Был также ещё один плюс, за перевод текста с этого языка на наш, можно было получить хорошие деньги. Но до этого мне ещё далековато.

Благодаря Стасису я стала неплохо разбираться в юриспруденции. Он часто приходил домой и разбирал какие-то вопросы. Так как мне было любопытно, то я присаживалась рядом и внимательно слушала. Он такой молодец. Я переехала жить к нему и лишь иногда ездила с ночёвкой к Хорстам. Как и говорила тётя Тисия, когда у моей кошечки настал период полового созревания, я была застигнута врасплох. Благо рядом был Стасис. Он то и помог, успокоил, объяснил, что со мной происходит. При этом он так обрадовался! Ха… ещё бы. Мы встречались практически полгода, а я его к себе не подпускала, да и он не мог. А как, если зверь маленький? Потому он так неуверенно себя и вёл. Я-то взрослая, а внутри сидит ещё котёнок. Это вызывало диссонанс. Одна часть очень хотела меня, а другая рычала и не позволяла ему каких-то более активных действий, ведь чувствовала незрелого детёныша. Боюсь представить, как ему было тяжело, а мне и вовсе непривычно. Но зато потом… я узнала его, с другой стороны, да и себя тоже.

Чем взрослее становилась моя кошечка, тем сильнее менялась я. Порой, глядя на отражение в зеркале, мне самой сложно было поверить, что это я. Изменения происходили постепенно. Моя внешность, повадки, уверенность в себе, движения тела, походка, стиль… всё, всё претерпело изменения. Я стала выглядеть более зрелой. Формы наконец обрели округлости, которых мне так не хватало, как и женственность. Если так присмотреться, изменения внешности не были сильными, если рассматривать по отдельности, но когда ты видишь всё в совокупности, то получается совершенно другой человек. Моя кошечка была изящной, красивой, дерзкой, что непременно передавалось и мне. Она и я — мы одно целое. Стасис порой наблюдал за мной с таким неподдельным восхищением, после чего всё неизменно вело к охоте и заканчивалось бурной ночью. Эти отношения были для меня чем-то светлым, праздничным. Как глоток свежего воздуха, после того дерьма, что я успела хлебнуть в прошлом. Но каждый из нас ждал с опаской того момента, когда моя кошечка полностью станет взрослой. От этого зависело, будем мы и дальше вместе, либо всё закончится болезненным разрывом?! И этот момент неизбежно приближался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне очень нравился Стасис. Мне было с ним очень хорошо, но против природы не пойдёшь. Если моя кошечка вырастит и захочет себе более сильного самца, а с учетом того, что я леопард, а он лис, девяносто процентов говорит за второй вариант исхода. Тем более что мы даже не одного вида, потому я и он наслаждались каждым мгновением, проведённым вместе. Всё-таки хотелось верить в лучшее. Ведь если не он, то кто? Где я смогу найти свою пару? А ещё и возвращение домой… о котором Стасис конечно не знал. Я не рассказала ему про Семёна и про своё прошлое. Не могла… Благодаря ему я вообще смогла на какое-то время выкинуть Семёна и свою подружку из головы. Мне просто хотелось измениться, стать другой, более сильной. Стереть ту прошлую Лилю. Мышку, невзрачную, наивную простушку.

— Ада! — радостно приветствовала меня Зара, когда я вошла в кафе. Было уже семь вечера, и я немного устала. Сегодня было пять пациентов. Один из них с тяжёлым случаем. Опухоль мозга. Я сразу её заметила, но говорить напрямую доктору Симону не стала. Посоветовала отправить клиента на томографию. Они слишком долго оттягивали обращение к специалисту. Теперь вылечить будет сложнее, но шанс ещё есть. Только бы быстрее прошли обследование. В данной ситуации каждый день на счету.

— Привет, Зара.

— Выглядишь уставшей. — отметила мой потрёпанный вид тётя Тисия. — Идем, я тебе сделаю чаю.

— Спасибо тётя. — и прошла к стойке, где присела на стул напротив телевизора. Его повесили сюда полтора года назад и ещё один в другом конце зала. Посетителей было немного. В будни всегда так. Зато начиная с четверга народу набегало достаточно.

Расстегнула своё пальто и повесила на ближайшую вешалку. Что-то я и правда вымоталась. Но то была приятная усталость. Знакомая мелодия и голос ведущей дали понять, что сейчас будут сенсационные новости. Я редко следила за событиями, но в этот раз всё было иначе.

— Не может быть, он вернулся! — воскликнула рядом Зара. Я посмотрела на экран и кровь в венах застыла от увиденного.

— Мы увидели его случайно. Будущий наследник Клана Саймон Тельри. Он наконец вернулся. — гласил возбуждено женский голос, когда на экране было изображение Семёна. Счастливый и гордый, он шёл, ведя под руку расфуфыренную Катю. — Что это за красавица рядом с ним? Для многих поклонниц будущего главы, это может быть ударом. Он не просто вернулся, но с ним его невеста. Екатерина Фелина. Кто она и откуда, большая загадка. Неужели она покорила его сердце и теперь у других поклонниц нет ни единого шанса?

-..да? Ада? — раздалось как из тумана. Оказывается, мне уже принесли чай, и я с силой сжала кружку, что та треснула. Я не то что не заметила горячего напитка на своих ногах, или кровоточащей раны на руке, я в принципе забыла как дышать. Перед глазами замелькали картинки прошлого, застилая глаза солёной пеленой слёз. Мой зверь внутри ощерился, зарычал, желая вылезти наружу и разорвать этих двоих. Но в то же время ей и мне хотелось плакать, ведь когда-то эти люди были мне дороги…

— Ада, да что с тобой?! — встряхнула меня тетя Тисия. — Великий Асмус…девочка, да ты вся дрожишь. Нинель, быстро выключи телевизор. Идём, идем скорее, тебе надо обработать рану и вытереться. Ну же, детка, не плачь. — а я не могла не плакать. Эти сволочи живы, они счастливы и они тут! Он будущий альфа в волчьей стае, тот, кто будет следить за близлежащими городами и областью в целом. Такой вот урод заменит пост? НЕТ!!!! Я НЕ ПОЗВОЛЮ ЭТИМ ДВОИМ ЖИТЬ И ТВОРИТЬ ВСЁ, ЧТО ИМ ВЗДУМАЕТСЯ!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что случилось? — испуганно спросил дядя Равен.

— Потом. Дома. — быстро бросила ему тётя Тисия, ведя меня в туалет. Казалось бы я перестала ощущать что-либо кроме этой ноющей боли в груди и ненависти, что разъедала мои внутренности и мою душу изнутри. — Ада, ты ведь вспомнила его, да? — тихо спросила женщина, перебинтовывая мою руку и периодически вытирая всё ещё бегущие слёзы. Я не отвечала. Не могла. Голос отказывался меня слушаться. Мне дышать-то давалось через раз.