Кровавый завет - Брайан Макклеллан

– Ризе! – позвал Тамас.

Бригадир наемников пробрался к нему через груды камней.

– Наши пушки могут стрелять?

– У них погнуты оси и сломаны колеса. Придется вызывать кузнецов, чтобы починить их.

– Прикажите своим людям выдвинуться вперед на дистанцию прицельной стрельбы. – Тамас указал на баррикады. – Не позволяйте Вестевену укрепиться.

Ризе отсалютовал и направился к своим солдатам, на ходу выкрикивая распоряжения. Тамас вернулся в комнату, поднял с пола кресло, затем нашел среди разбросанных вещей запасной мундир, свернул его и приложил ко лбу. Лишь после этого он сел в кресло.

– У вас будет противный синяк.

В дверях стоял незнакомец и, уперев руки в боки, осматривал разгром. На нем были коричневые брюки и длинная грязно-белая сорочка под потертым сюртуком. Тонкие усы, длинные темные волосы, собранные на затылке в хвост. Весил он на двадцать стоунов больше Тамаса и был выше на полторы головы. Его кожа имела желтоватый оттенок, подсказывающий, что незнакомец родом из Росвела, однако говорил он как коренной адроанец.

– Да, думаю, что будет, – согласился Тамас, осторожно касаясь пальцем виска. – Вы врач?

– Полагаю, нет. – Незнакомец удивленно посмотрел на свои руки. – У этих толстых пальцев другое предназначение – готовить пищу.

– Так вы повар?

Фельдмаршал отослал Олема всего минуту назад, а любой оборванец уже может запросто войти в его командный пункт.

– Если вам нужна помощь, обратитесь к солдатам, они проводят вас в полевой госпиталь.

– Повар? – хмыкнул мужчина, прищурив глаза. – По-вашему, я похож на тех проходимцев, что готовят жиденький суп и плохо прожаренное мясо? Я шеф-повар, разрази меня гром, и в следующий раз будьте осторожней в выражениях, если не хотите задеть мое самолюбие.

Тамас убрал руку от виска и недоуменно уставился на незнакомца. Во имя бездны, кем он себя возомнил? Удивление перешло в раздражение: гость вошел в комнату, поднял опрокинутый стул, поставил на ножки и уселся напротив фельдмаршала.

– Вы знаете, кто я такой? – спросил Тамас.

– Фельдмаршал Тамас, если я не ошибаюсь. – Незнакомец беспечно махнул одной рукой, другой пытаясь удобней пристроить огромный живот на коленях.

Ну и наглец!

– А вы кто?

– Проклятая жара, я совсем забыл о хороших манерах. – Толстяк вынул из кармана носовой платок и промокнул лоб. – Меня зовут Михали, сын Моаки. Лорд «Золотой кухни».

Название «Золотая кухня» показалось Тамасу знакомым, но он не смог вспомнить, где его слышал.

– Моака? – переспросил фельдмаршал. – На-барон?

– Мой отец, упокой Кресимир его душу, предпочитал всем титулам звание эксперта в кулинарии.

Тамас снова осторожно притронулся к голове. Похоже, рана перестала кровоточить, зато боль усилилась.

– Да, однажды я побывал на каком-то из его праздничных обедов. Еда была бесподобной. Он ведь умер в прошлом году, не так ли?

Пусть даже он сын на-барона, все равно ему здесь не место. Куда подевался этот проклятый Олем?

– Он всегда готовил сам. – Михали печально склонил голову. – Сердце отца не выдержало радости, когда он попробовал мое суфле из баранины. Он так гордился, что я наконец-то превзошел его в мастерстве.

Михали рассеянно смотрел в дальний угол комнаты, погрузившись в воспоминания.

– Прошу прощения, – перебил его Тамас. Толчки боли становились все ощутимей. – Скажите, во имя бездны, что вы здесь делаете.

– Ах, – спохватился Михали, – тысячу извинений. Дело в том, что я перевоплощение бога Адома.

Тут Тамас не выдержал, фыркнул, а затем захохотал, хлопая себя по коленке:

– Святой Адом, да? Бесподобно! Ох!

Он схватился за голову. Смеяться в его состоянии было не лучшей идеей.

– Святой, – проворчал Михали. – Я вместе с Кресимиром установил порядок в мире хаоса, а эти люди понизили меня до ранга святого. Что поделаешь, невозможно угодить всем и каждому.

– Во имя Кресимира, вы это серьезно? – Тамасу удалось наконец справиться с приступом хохота.

– Разумеется. – Михали приложил руку к сердцу. – Клянусь тыквенным супом моей матушки.

Тамас поднялся с кресла. Это какой-то розыгрыш? Проделки Сабона? Или, может быть, Олема? Новый телохранитель слишком много себе позволяет.

– Олем! – позвал фельдмаршал.

Ответа не последовало. Тамас выругался вполголоса. Он велел Олему отправить посыльных, а не бегать по городу самому.

– Олем!

Он заглянул в прихожую. Там было пусто.

Тамас обернулся и столкнулся лицом к лицу с Михали. Толстяк тоже выглядывал за дверь.

– Благодарю вас, мне в самом деле не стоит встречаться с посторонними, – заявил он. – Не хочу лишней суеты. Встреча с богом должна быть торжественным событием, как мне кажется.

– Так вы актер? – догадался Тамас и ткнул Михали в живот, проверяя, чем набита его сорочка. Там оказался обычный жир. – Превосходное представление, но я сейчас не расположен смотреть его.

– Вам сильно досталось, – заключил толстяк, показав на висок Тамаса. – Я понимаю, как трудно это принять. Возможно, вам следует ненадолго присесть. Моя память в этом теле ограниченна, но я приложу все усилия. – Он откашлялся. – Надеюсь, умирающие Избранные предупредили вас, как и должны были?

Тамас застыл, не донеся руку до раны, потом схватил Михали за отвороты его сюртука:

– О чем меня должны были предупредить?

Лицо Михали приняло озадаченное выражение. Он растерянно пожал плечами.

– Как я уже объяснил, моя память сейчас в не лучшем состоянии, – начал он и внезапно приободрился. – Но со временем она исправится, как мне кажется.

– Сейчас не время для шуток, – не отступал Тамас. – Кто вы такой, во имя бездны?

В то же мгновение он отлетел к дверному косяку, больно ударившись плечом, а затем рухнул на пол. Сначала он подумал, что это Михали бросил его с такой силой, но тут же сообразил, что повторился подземный толчок. Сердце едва не выскочило из груди. Фельдмаршал ухватился за косяк, со страхом наблюдая, как снова посыпалась сверху штукатурка, и надеясь лишь, что дом выстоит и на этот раз. Через несколько секунд все успокоилось.

Тамас поднялся на ноги, отряхиваясь и осматривая комнату. Толстяк исчез. Фельдмаршал заскрежетал зубами и выглянул в прихожую. Там, прислонившись к стене, стоял Олем.

– Кровавая бездна, где тебя носит?

– Отправлял посыльных. У вас все хорошо, сэр?

Тамас с подозрением рассматривал его. Телохранитель даже ни разу не усмехнулся. Никто не смог бы притворяться так искусно.

– Превосходно. Ты не видел, отсюда никто не выходил?

Олем оглядел прихожую, затем наклонился и поднял с кучи обломков еще горящую сигарету.

– Нет, сэр.

Тамас вернулся в комнату. Он не сомневался, что в доме есть черный ход, но как можно было добраться туда, когда пол ходил ходуном под ногами?

Кажется, он все-таки серьезно повредил голову.

10

Адамат заскочил домой, чтобы взять пистолеты. Прошло пять дней с тех пор, как он нанял Соу-Смиза, но оцепление вокруг центра города не оставило им возможности попасть в Общественные Архивы. После землетрясения ситуация изменилась. Город был охвачен хаосом. Множество зданий обрушилось, улицы оказались запружены оставшимися без крова. Адамат воспользовался случаем, чтобы разведать расположение роялистов и поискать способ попасть в Архивы, но не добился успеха.

Ходили слухи, будто бы Тамас намерен ввести в город войска и взять баррикады штурмом. Пока все его солдаты, включая наемников, больше помогали пострадавшим, чем штурмовали позиции роялистов. Как только начнется настоящая битва, в Кестентере станет очень опасно. Еще поговаривали, что пороховые маги Тамаса до сих пор гоняются за сбежавшей Избранной по улицам Адопеста. Прогулки по городу превратились в занятие не для слабонервных.

Каждые три дня к Адамату приходил посыльный от Тамаса. И каждый раз сыщик сообщал, что дело не сдвинулось с мертвой точки. Это ужасно раздражало: фельдмаршал стоял у него над душой, но обрадовать заказчика пока было нечем.

Адамат остановился возле парадной двери, чтобы взять почту. По крайней мере, Тамас добился, чтобы она работала исправно. За одно это им можно было восхищаться. Адамат подождал, пока Соу-Смиз не зайдет в дом вслед за ним, а затем прикрыл дверь ногой. Кулачный боец легонько коснулся его плеча.

Дверь черного хода сразу за кухней была чуть приоткрыта. Адамат положил почту на столик у входа и взял со стойки свою трость. Соу-Смиз прошел по коридору в гостиную; Адамат, с высоко поднятой тростью, свернул за угол следом за ним и медленно опустил оружие.

– Вы избавили меня от долгого путешествия, – сказал он.

Возле камина в любимом кресле Адамата сидел Палагий, сложив руки на коленях. Его сопровождали те же двое головорезов, что и в прошлый раз. Взломщик улегся на диван прямо в ботинках, а тот, что был выше ростом, рассматривал фамильные портреты над каминной полкой. Четвертый гость сидел за столом Адамата, тоже со сложенными на коленях руками.