Здесь покоится наш верховный повелитель - Виктория Холт

Но время от времени Карл вспоминал о бойкой маленькой актрисе из своего театра и посылал за ней.

Ему нравилось ее общество. Она была необыкновенно хорошенькой, она становилась все забавнее, и все чаще он замечал в ней остроумие, которое так развлекало Бекингема.

Потом он снова забыл о ней, и казалось, что Молл Дэвис окончательно заменит леди Каслмейн в качестве женщины, которая нравится ему больше всех других…

Нелл была опечалена, и главной ее заботой в те дни было скрыть эту печаль. Она для него никто, всего лишь очередная женщина. Теперь она это поняла. Она ошиблась. Обходительные манеры, обаяние, любезность щедро предлагались любой ветренице, способной занять его в течение ночи.

Она была всего лишь одна из дюжин и дюжин. Сегодня вечером, может быть, ее очередь, а может быть, и не ее.

Не ей предназначалось семисотфунтовое кольцо. Молл Дэвис победила. Говарды торжествовали.

Что касается Бекингема, то он благополучно забыл о своем намерении покровительствовать ей. Его цель была достигнута через Говардов и Молл Дэвис, так как его кузина Барбара бесилась от злости всякий раз, как только упоминали эту девушку. Гордая Барбара была унижена: Барбара теперь знала, что ей надо не один раз подумать, прежде чем оскорблять могущественного герцога Бекингемского – своего двоюродного брата и любовника… впрочем, бывшего любовника. Какова же роль Нелл в планах Бекингема? Да никакая! Он уже не прилагал никаких усилий, чтобы обратить на нее внимание короля. Такова была судьба всех его планов. Он забавлялся ими какое-то время, а потом оставлял их. И вот Говарды дарят Молл Дэвис красивые наряды и драгоценности, помогают ей появиться перед королем, как только он начинает о ней забывать, а покровитель Нелл совсем бросил ее!..

Да, Нелл оказалась всеми покинута.

В артистической уборной женщины посмеивались между собой, глядя на Нелл – Нелл, которая удостоилась чести быть приглашенной королем.

– У Коул-ярда, – шептала Бек Маршалл, – нет ничего общего с Уайтхоллом. Это была ошибка. Его Величество первый понял это. Бедняжка Нелл скоро получит отставку.

– Она была звана еще раз или два, – сказала ее сестра Энн. Пег Хьюджес, за которой ухаживал принц Руперт, была настроена более добродушно.

– Без сомнения, ее снова пригласят. Король никогда не ограничивался одной ночью. Нелл останется в его веселой команде, не сомневаюсь.

– Она будет в категории игроков, занятых дважды в год, – сказала Бек.

– Ну, лучше уж играть дважды в году, чем вообще оставаться вне игры, – тихо заметила Пег.

Когда Нелл подошла к ним, Бек обратилась к ней:

– Слышала последние новости, Нелл? Молл Дэвис получает прекрасный дом и, как говорят некоторые, оставляет сцену.

Впервые Нелл не смогла ничего ответить. Она почувствовала, что не в состоянии говорить с ними о короле и Молл Дэвис.

Она изменилась. И все чаще задумывалась: неужели я однажды стану, как Елизавета Вивер, напрасно ждать приглашения короля?

В начале того года граф Шрусбери вызвал Бекингема на дуэль из-за любовной связи герцога с леди Шрусбери; дуэль окончилась смертью Шрусбери. Король был взбешен. Он запретил дуэли, и Бекингем в тревоге ожидал исхода этой истории. Теперь он совершенно забыл о своем решении продвигать Нелл в Уайтхоллском дворце.

Летом она исполняла роль Джасинты в пьесе Драйдена «Вечерняя любовь, или Мнимый звездочет». Партнером ее был Карл Харт.

Драйден, будучи восторженным поклонником Нелл, всегда имел ее в виду, когда писал свои пьесы, и Джасинта была Нелл, так говорили все.

Король находился в своей обычной ложе и, играя роль, Нелл не могла не поглядывать в его сторону. Возможно, что ее глаза, голос, все ее движения были невольно исполнены мольбы.

«Любовь короля – это настоящая трагедия», – пришла она к заключению. У нее не было возможности быть с ним, если за ней не посылали; невозможно выяснить, чем она не угодила.

Карл Харт в роли Уайлблада ухаживал за ней на сцене, прямо на глазах у короля.

– На что может надеяться джентльмен, ухаживая за вами? – спросил он.

А Нелл, словами Джасинты, должна была отвечать:

– Ему может быть позволено проводить со мной время, пока не найдется кто-то лучший; он может быть самой нижней ступенькой моей лестницы, чтобы по ней я добралась до дворянина, а от дворянина до лорда, а от лорда до маркиза, а от него до герцога, пока не поднимусь так высоко, как смогу.

Публика громко и долго смеялась.

Многие украдкой поглядывали на короля в его королевской ложе и на бойкую Нелл на сцене. У нее был ее лорд, она добралась до своего короля – но она не удержала своего короля!..

На лице короля никак не отразилось его отношение к услышанной бестактности. Но Нелл, всеми помыслами будучи с ним, была уверена, что он недоволен.

В тот вечер после театра она сразу отправилась домой и поплакала, но немножко. Перед людьми ей следует держаться мужественно. На следующий день она снова была веселым сорванцом.

– Нелл… прежняя Нелл… вернулась, – говорили вокруг.

А через какое-то время все забыли, что она была еще недавно другой. Вот она, самое озорное, самое жизнерадостное создание, которое когда-либо играло в Королевском театре, и люди толпами ходили смотреть на нее.

Время от времени в театре бывал король. Изредка он присылал за Нелл. Но Молл Дэвис получила прекрасный дом неподалеку от дворца Уайтхолл и оставила сцену.

Все актрисы говорили о везении, сопутствующем Молл; многие удивлялись, почему хорошенькая и остроумная Нелл нравится королю значительно меньше, чем Молл.

Труппа играла «Каталину» Бена Джонсона. Леди Каслмейн послала за миссис Кори, которая исполняла роль Семпронии – очень непривлекательного персонажа, – и вручила ей определенную сумму денег, чтобы она, исполняя свою роль, передразнивала злейшего в тот момент ее врага – леди Елизавету Харви, муж которой недавно уехал из Лондона в Константинополь в качестве королевского посла.

Во время первого же представления, когда на сцене спросили: «Но что же вы будете делать с Семпронией?», леди Каслмейн вскочила с места и во весь голос крикнула: «Пошлите ее в Константинополь!»

Придя в ярость леди Харви добилась того, чтобы миссис Кори за оскорбление отправили в тюрьму. После этого леди Каслмейн использовала все свое влияние, которое было еще очень велико, чтобы вызволить ее оттуда. И когда миссис Кори в следующий раз играла эту роль, ее забросали всякой дрянью, а несколько человек, нанятых леди Елизаветой, расхватали все апельсины из корзин апельсинных девушек, чтобы швырять их на сцену в актеров.

Каждый вечер в театре возникали перебранки между людьми, нанятыми леди Елизаветой Харви, и людьми, преданными леди Каслмейн. Страдала пьеса и актеры, но театру от этого была одна выгода, так как он был полон каждый раз, когда эта пьеса игралась.