Время Бармаглота - Дмитрий Колодан

Плотник обдумывает эту мысль.

— Так и есть, — говорит он в итоге.

— В смысле? Ты думаешь, что говоришь? В общем, иди и разберись, иначе мы долго не протянем, а я не собираюсь останавливать конвейер по пустякам…

Он замирает, вытянув руку, и стоит, не шелохнувшись, пока время его не догоняет.

— Ты еще здесь? — говорит мастер. — Я же сказал…

— Здравствуй, Джек, — говорит Плотник.

— Ты с кем разговариваешь? — переспрашивает мастер. — Ты вообще меня слушаешь?

— Полагаю, ты не ожидал, что наша первая встреча окажется такой?

— Д-добрый вечер, — говорит мастер чужим голосом. Двумя руками он зажимает рот и делает шаг назад. Плотник хватает его за ворот.

— Полагаю, нам есть о чем поговорить. Ты понимаешь, что ты наделал, Джек?

31. Помощь в трудную минуту

— П-полковник! Куда вы спешите?

Ван Белл обернулся, смерил Джека взглядом и прибавил шагу. Джек изрядно запыхался, пытаясь от него не отстать.

Громко крикнула галка. Полковник мигом спал с лица и рванулся к стене, прячась в тени дома. Джек воспользовался передышкой, чтобы догнать Ван Белла. Однако к его следующему ходу он оказался не готов. Полковник прыгнул и схватил Джека за горло.

— Попался! — прошипел он.

Джек рванулся назад, но хватка полковника была крепкой.

— Приятель, — процедил Ван Белл. — Я давно заметил, как ты за мной следишь! Нет уж, номер не пройдет! Я вижу — ты с ними заодно!

— Бенджамин… — прохрипел Джек, вцепившись в руку Ван Белла.

Полковник заморгал. Он посмотрел на свои пальцы, потом на Джека и выругался.

— Черт! Прости… Я же тебя знаю! Тебе нужно в Город Устриц!

— П-планы изменились, — Джек отступил, массируя шею.

— Плакала моя двадцатка! — полковник махнул рукой и зашагал дальше по улице.

— Где находится ф-фабрика часов? — спросил Джек. Ван Белл остановился.

— Так тебе на фабрику? Тогда зачем мы притащились на другой конец города?

— Д-далеко отсюда?

— На моем заднем дворе, — сказал полковник. — Или на переднем, если смотреть с другой стороны.

— Ангары, в которых р-работают селениты? — догадался Джек.

— Они самые. Кто еще будет работать на часовой фабрике? Только нытикам там и место.

— Я думал они там д-делают сыр…

— Точно, — кивнул полковник. — Сыр и масло. Все, что требуется для хороших часов.

— Зачем в часах м-масло? — удивился Джек.

Ван Белл смерил его сочувственным взглядом.

— А зачем часы, в которых нет времени?

— Но масло… — Джек сдавил виски пальцами, чувствуя приближение очередного приступа головной боли.

Джил бы сказала: будь проще, принимай все как есть. Но Джек понял, почему не может себе этого позволить. Если принять все как есть, он уже никогда не убедит себя, что происходящее не затянувшийся кошмарный сон. Во сне не задают вопросов. В итоге Джек станет частью этого мира и окончательно забудет, кто он такой на самом деле.

Для Ван Белла связь между часами и маслом была очевидна.

— Что непонятно? Чтобы часы работали, в них должно быть время. А где его возьмешь? Только из других часов, например из Луны. По Луне же определяют время? Новолуния, полнолуния… Куски, конечно, большие, но если их хорошенько взбить, получается отличное масло, полное свеженьких минут и секунд. Смазываем механизм, и готово.

Джек вздохнул. Беда с поиском объяснений в том, что зачастую ответ отказывается хуже вопроса. Вот уж действительно — процесс важнее, чем результат… Он пошел дальше, думая о новом кусочке мозаики. Но не успел пройти и квартала, как его окликнули.

— Погодите! Эй! — из переулка выбежал неопрятно одетый толстяк.

Джек придержал Ван Белла за рукав.

— Что? — выкрикнул тот. — Где я? Кто здесь?

— Все в п-порядке, полковник, — Джек повернулся к толстяку. — Что с-случилось?

Толстяк остановился в паре шагов, тяжело дыша и хватаясь за сердце. От бега лицо пошло малиновыми пятнами.

— Уф… — выдохнул он. — Как же хорошо, что я вас встретил! В такой час прохожие — большая редкость…

Толстяк вытер лоб платком и улыбнулся. На первый взгляд выглядел он как бездомный бродяга, но его неопрятность, мятая и грязная одежда смотрелись совершенно неестественно. Как модные джинсы, искусственно состаренные и протертые в удачных местах. Не бывает у бездомных гладко выбритых лиц и ухоженных рук.

— Господа, — толстяк поправил воротник. — Не могли бы вы мне немного помочь?

— М-мелочью? — предположил Джек.

— Нет-нет, — запричитал толстяк. — Я не прошу денег, что вы! Я даже могу заплатить…

Он вытащил горсть мятых пятидесятифунтовых банкнот. Неожиданное состояние для бездомного. И не та сумма, которой стоит размахивать перед незнакомыми людьми. Полковник протянул руку, но Джек удержал его.

— А в чем заключается п-помощь? — спросил Джек. Он заглянул за спину толстяка — не прячется ли кто в проулке? Но все было спокойно.

— О! Ничего сложного! Кое-что перенести… Одному мне не справиться. Тут недалеко и займет пару минут.

— Хорошо, — сказал Джек. Как бы толстяк ни старался держаться, дергающийся левый глаз его выдавал. — П-пойдем посмотрим, чем мы можем п-помочь…

Он забрал у толстяка банкноты. То, что Джек взял деньги, того успокоило. Толстяк расслабился, улыбка стала снисходительной. На это и было рассчитано.

Толстяк засеменил обратно в проулок. За дешевыми кедами волочились шнурки из растрепанной полиэтиленовой веревки. Хотя на деньги, с которыми он так легко расстался, можно себе позволить самые лучшие ботинки.

— Пополам, — шепнул Ван Белл. Когда дело касалось финансов, полковник вел себя на удивление разумно.

Через проулок они вышли на соседнюю улицу, такую же пустынную и темную. Вдалеке светились окна ночного кафе, но толстяк направился в противоположную сторону.

Метрах в двадцати Джек увидел лежащее на мостовой человеческое тело. Джек удивленно взглянул на толстяка, но тот как ни в чем не бывало семенил впереди.

— Э-э… — раздался за спиной голос Ван Белла.

Джек обернулся, прижимая палец к губам. В тот же момент снова крикнула ночная птица. Ван Белл метнулся к стене. Джек беззвучно выругался и прибавил шагу, догоняя толстяка.

— Собственно, нести — всего ничего, — говорил их новый знакомый. — До перекрестка, а там у меня машина. Сюда не подъехать — движение одностороннее, а мне не развернуться…

Они остановились над телом.

— Ну вот… Вы берите под мышки, — сказал толстяк. — Ваш товарищ — за ноги. А я пойду рядышком, на всякий случай…