Путешествие в молодость (СИ) - Поляков Эдуард Павлович

Покачиваясь, они с пьяным оскалом в предвкушении знатной драки уже потирали руки. На меня даже озарение снизошло, понял я, с кого в фильмах и книжках зомбей копируют.

Но это лирика, а по факту, отступать было некуда.

— Эх, была не была, — пронеслась в моей голове шальная мысль.

То, что разговоры разговаривать уже поздно, я понял жопой. Башка это осознала ещё в родных пенатах. Я думал нос к пьянке чешется, а оказалось, вон оно как Михалыч.

Я вздохнул. Нужно было действовать. Как говорится, сейчас или никогда.

— Ты в уши что ли долбишься? — начал я бычить на предводителя местного рабочего класса. Благо резкой атаки не ожидалось. Между нами было метра два. А вот в спину возмущенно сопели. Но это не сильно напрягало. Так то среди деревенских бить из подтишка ещё не принято. Старая школа, пока что, рулит. Или стенка на стенку, или один на один.

Психологическая атака завершилась успехом. Шкаф завис.

— Я ж тебе говорю, дружан мой проставился. А вот какого хера ты к нашему столу свои грязные ручонки тянешь, я чего-то не догоняю? — наглым тоном провозгласил я.

Достучаться до пьяного мозга не удалось. И пока в голове у собеседника скрипели извилины, писец подкрался сзади.

Я почувствовал сильный толчок в спину. Не удар, а именно толчок. Как будто этот доброжелатель нечаянно оступился и его вперед повело.

Такого западла я не ожидал и полетел в объятия громилы, чисто на инстинкте вжав голову в плечи. Это меня спасло. Я волосами почувствовал, как буквально в сантиметре над моей черепушкой пролетело что-то массивное.

— Кулак, что ли, — подумалось мне.

Через долю секунды, в подтверждение моей догадки, за спиной раздался смачный чавк.

Получается, шкаф, заметив мой невольный выпад в свою сторону, решил двинуть мне предупредительный в челюсть. Ему не повезло. А я по инерции боднул обидчика башкой точно в солнечное сплетение.

Нечаянно. Честное слово.

Меня-то пронесло, а вот невольному спасителю и мудаку-подстрекателю, в одном лице, не повезло. Он после стыковки банально не удержал равновесие, сделал два шага вперед и налетел своим жбаном аккурат на волосатую кувалду громилы.

— Митяй, ты охерел? — взвыли сзади, когда я, отрикошетив от громилы, грохнулся задницей на сыру землю.

Митяй, оказавшийся этим самым шкафом, с ответом не спешил. Обидчик, выпучив глаза и согнувшись хватал ртом воздух.

Думать о последствиях не хотелось совершенно. Отсиживаться и надеяться на чудо, было тупо. Сваливать — не по-нашему. Решил продолжить психологическую атаку.

— Митяй, ты нахера моему другу в жбан двинул, — завопил я и попытался изобразить подсечку.

Как там получилось, красиво или нет, я не понял. Главное результат. А он был. Митяй, суча ногами, лежал на земле. А толпа, всё также пьяно покачиваясь, соображала, чё за херня тут творится.

Радовало одно, опиздюливать меня не спешили.

— Братан, я отомстил, за тебя брат. Он не со зла, — подмазался я к нарушителю деревенских кредо.

— А ты кто? — охерел новоявленный дружан, шумно харкая кровью на землю. Хорошо, что на меня не попал.

— Ты чего? Не узнал? — возмутился я, все ещё лёжа на земле. — Значит, как на гитаре сыграть, так Санек, друг, давай вот эту, а чуть что, так ин-на! Я вас не знаю!

— Ааа, — обрадовался спаситель. — Братуха!

По ходу, гроза миновала. Местная алкоэлита, по крайней мере, один из них, меня признал. А один чувак из числа самых стойких, после того как посветил мне в морду фонариком от зажигалки, во всеуслышание подтвердил мои слова.

Так и сказал: “Наш это пацан. Вчера душевно песни попел, сегодня приехал с двумя лохами и заставил их местную братву уважить”. Вот какое оно общественное мнение. А народ пиздеть не может. Народ всё знает. В интернетах так пишут.

Примирение сторон прошло быстро. Новоявленный дружбан помог мне подняться с земли. Оказавшись на ногах, я в свою очередь протянул руку Митяю.

— Братуха, сорян. Не со зла. Оступился малость, — оправдывался я.

— Да ладно. С кем не бывает, — буркнул Митяй, схватив меня за руку.

Удержаться на своих двоих я не смог. Этот засранец дернул меня за руку и я, потеряв равновесие, с колена заехал Митяю в левый глаз.

Опять же, честное пионерское — нечаянно.

Шкаф хрюкнул и отпустил руку. Толпа одобрительно загудела.

— Ну ты даешь, братуха, — присвистнул кто-то. — Каратист, мля. Два раза подряд Митяя уделал.

Отмазываться я не стал. Хотят они так думать, нахера обламывать их розовые мечты.

Миссия была выполнена. Мужики меня зауважали, а Митяй, пробурчав что-то про реваш, попытался в третий раз мне вмазать, но между нами вклинился мой новоиспеченный товарищ. Я его имени даже не знал. Но для настоящих мужиков, это совершенно не важно. Третьестепенно даже.

Почесав репу и аккуратно ощупав начавший распухать нос, Митяй предложил посоревноваться в менее болезненном виде спорта. В литрболе.

Смысл был прост. Тупо бухать без перерыва. Кто первый вырубился, тот — лох.

— Братуха, я на тебя обиду не держу, и ты на меня обиды не держи, — провозгласил я первый тост.

И мы выпили.

— Санёк, хоть ты и хилый, но сноровка есть. Я тебя даже зауважал малость, — провозгласил Митяй второй тост, едва самогон провалился в нутро.

И только мне поднесли “чарку крепкого вина”, для третьего раунда, как сельскую идиллию прервал нарастающий топот и зычный вопль.

— Зашибу, суки, а ну разошлись нах. Я за себя не отвечаю, — орал какой-то идиот на всю округу.

Секунданты и соревнующиеся затихли.

— Саныч, — прошептал я радостно, опознав друга детства по голосу и манере общения с народом.

— Всем стоять! Трамвай, прижаться вправо, — вторил моему дружану второй голос. Судя по жаргону, это был Петрович.

Толпа слегка поредела.

— Опа на, — обрадовался я, повернувшись к источнику воплей. — Са….

Больше сказать я ничего не успел. Саныч, вращая руками, точно это крылья ветряной мельницы с громким гиком откинул одного, слегка зацепил второго. А потом наступила тьма.

По крайней мере, лично для меня.

— Да тише ты, — первое, что я услышал, когда начал приходить в себя.

Меня мутило. В голове шумело, а во рту был неприятный привкус блевотины, дрянного самогона и крови. То ещё сочетание, скажу я вам.

— Саныч, его бы к дохтуру, — услышал я голос Петровича. — У меня тут один как раз гостит. Судмедэксперт, правда. Но в консультации, думаю, не откажется.

— Думаешь? Может до утра и в платную клинику? Знаю я, как в районных полуклиниках лечат, — ворчал Саныч, нежно похлопывая меня по щекам.

— До утра протянем точно, потом прямиком к Ильичу на стол. А так, он его ещё тепленького осмотрит, может подскажет чего, — напирал участковый.

Перспектива осмотра и лечения меня судебно медицинским экспертом, к которому на прием по слухам только мёртвые попадают, меня совершенно не устраивала.

— Идите нахер, — сделал я попытку отмазаться от таких докторов. — Рано мне к эксперту этому. Лучше уж в поликлинику, — еле двигая разбитыми губами, прошептал я.

— Санёк! Братуха, живой! — обрадовался Саныч заключив мое вялое тело в теплые дружеские объятия.

От избытка чувств он даже покачивать меня начал. Как ребёнка.

Только зря он это сделал. Меня замутило. Да так. “Вертолеты” были те ещё.

— Да бл…., - попытался я рукой оттолкнуть друга.

Больше я ничего сказать не успел. Меня согнуло пополам. Блевал я долго. Желчью.

— Малой, гони ка ты, наверное, все-таки за дохтуром. Он в большом таком кирпичном доме квартируется. Там ещё в палисаднике три сосны растут. Скажешь, участковый срочно вызывает. Консультация нужна, — вздохнул местный Аниськин.

Чиж угукнул и стартанул в темноту летней ночи.

— Воды дайте, — простонал я, когда меня попустило. — И не трясите. Херово что-то. Траванулся, по ходу.

— Не траванулся, а скорее всего, сотряс у тебя, — ухмыльнулся Петрович. — Тебя Саныч в темноте за местного принял, ну и приложил малость. Понял, как на выручку к тебе летел? Зубы то все на месте?