Чеченский капкан - Андрей Савельев

Обстановкой руководство не владело и боялось уничтожения заложников. Но когда боевики начали лазить по крышам, нам удалось снять четверых. Мы использовали приборы ночного видения, а у боевиков таковых не оказалось, иначе нас уничтожили бы сразу. Позднее, когда «Альфа» подошла к самим стенам больницы, боевики тоже их не сразу заметили.

Под утро прилетела «Альфа», сводный отряд СОБРа. Прилетели и наши “многоуважаемые министры”, которые стали разрабатывать план операции. Мы вместе с другими группами занимались зачисткой города, другие подразделения готовились к штурму.

Сам штурм начался рано утром следующего дня. Ребята действовали смело, профессионально — как учили. Их заставили прекратить штурм когда они уже заходили на первый этаж. Все потери произошли при отходе группы. До этого было всего двое или трое раненных. Отходить пришлось через триста метров пустыря. Была очень высокая плотность огня.

У «Альфы» была своя связь, у подразделений блокирования зеленокумского полка — своя, а у нас — группы прикрытия «Альфы» (по мере продвижения «Альфы» мы должны были идти за ней и заниматься подчисткой и выводом заложников) — своя. В результате такой неразберихи по отходящей «Альфе» начали долбить с нашей стороны. Хотя и была команда для БТР и БМП стрелять либо по крыше, либо в воздух, один из бойцов «Альфы» был убит именно выстрелами из БТР — в теле три пробоины соответствующего калибра.

На вторые сутки на повторный штурм, насколько мне известно, «Альфа» идти отказалась. Был сформирован сводный отряд «Веги», СОБРа и нашего подразделения. Но второго штурма так и не получилось.

Сама идея штурма больницы была глупа. С самого начала боевики требовали автобусы, чтобы вместе с заложниками выехать из города. Специалисты из «Альфы» и «Веги» сразу сказали, что штурмовать колонну куда легче, чем больницу с тысячами заложников. Чье было решение штурмовать больницу — говорить не будем.

Когда в конце концов колонна автобусов пошла из города, были распоряжения по поводу штурма этой колонны. Были всерьез подготовлены силы для уничтожения боевиков. В автобусах было до 140 человек заложников. Даже если бы среди них были потери, операцию проводить стоило. Но колонна была отпущена.

Насколько мне известно, в Веденском районе силами спецназа тоже готовилась засада. Когда заложники уже были отпущены, можно было проводить операцию. Но команды на уничтожение боевиков не последовало. А настрой у всех — от солдата до генерала — был такой, что если бы кто-то из боевиков попался в руки, шкуру бы сняли с живого.

Документы эпохи

Из заявления Ассамблеи национально-демократических сил (20.06.95):

“Бездарно начавшаяся акция по восстановлению конституционного порядка в Чеченской республике заканчивается еще более бездарными результатами, антигосударственными и антинациональными по своей сути.

В результате беспрецедентного акта бандитизма Басаева в Буденновске за столом переговоров в Грозном происходит фактическое предательство интересов не только чеченского народа, но и интересов народов всего Северного Кавказа, предательство интересов Российской Федерации как единого многонационального государства.

Дав возможность банде Басаева уйти безнаказанно из Буденновска, начав переговоры под диктовку бандитов, правительство пошло на самое отвратительное — государственное признание бандитов и бандитизма, прямое поощрение терроризма и сепаратизма.

В ходе пресловутых переговоров дали возможность бандитам произвести перегруппировку сил, довооружиться и ежедневно убивать российских солдат.

Произошло унижение авторитета государства.”

Состояние российских войск продемонстрировано было в тот момент, когда Басаев улепетывал в горы, оставив, наконец, заложников. Разведчики упустили его и всю его группу. Удалось, кажется, достать только двух из них, замешкавшихся по какой-то причине. Выходит, что для армейской разведки целая банда — что иголка в стоге сена. Вряд ли стоит винить в этом солдат и офицеров, непосредственно участвовавших в боях. Вопрос, кто руководит разведкой и почему таких людей держат на ключевых постах?

Итог Буденновской операции печален. Предварительные данные говорили о том, что погибло 93 мирных жителя (10 неопознанных), ранено 234. По позднейшим данным число погибших перевалило за 120. В Буденновске погибло также 18 работников милиции, 22 было ранено.

Через год фальшивое ельцинское телевидение распространяло ложь о том, что спецслужбы России в той ситуации оказались не на высоте, и это вынудило премьера Черномырдина принять единственно правильное решение — в обмен на жизни заложников дать гарантии российского правительства о прекращении боевых действий в Чечне. Через год никто уже не вспоминал о преступных приказах сначала о штурме больницы, а потом о прекращении вполне успешного штурма. Результат басаевской операции был один — совместно с Черномырдиным он обеспечил возможность боевикам избежать окончательного поражения, перегруппироваться, пополнить свои отряды и с новыми силами атаковать российские войска.

После смерти Дудаева (или ее инсценировки) как пощечина Москве прозвучало решение его преемника Яндарбиева о назначении Шамиля Басава главой делегации на возможных переговорах с Россией (Ъ-daily, 26.04.96). Только пуля, раздробившая ему ногу в августе 1996, не позволила Басаеву пожать руку Александру Лебедю и поговорить с ним о мире и дружбе между русскими и чеченцами.

"Странная война" в Чечне связана с переговорами и "странным перемирием", когда стрелять было дозволено лишь одной стороне — чеченцам. Второй стороне разрешалось отстреливаться лишь в самых крайних случаях, не предпринимая никаких наступательных действий.

После того, как федеральный войска, ведя кровопролитные бои, выбили дудаевцев из всех стратегически важных пунктов, политики решили уступить бандитам победу.

За год этой «войны» (с декабря 1994 по декабрь 1995) потери федеральных сил в Чечне уже составили 9171 человек: убитых 2022 и раненых 7149. Внутренние войска потеряли 1764 бойца, правоохранительные органы — 666 милиционеров. В самой мирной фазе (после событий в Буденновске) чеченские боевики убивают в среднем по 2 солдата ежедневно. Это не считая ранений и увечий.

Дудаевцы беспрепятственно занимали населенные пункты, устанавливая там свою власть, непрерывно провоцируя вооруженные столкновения и подзуживая мирное население на конфликт с блок-постами федеральных сил. К концу 1995 года участились террористические акции.

В течение ноября-декабря 1995 г. только в Грозном было совершено около 10 групповых убийств рабочих и строителей, прибывших в Чечню на восстановительные работы. Всего с начала восстановительных работ погибло около 30 человек, похищено более 100 единиц автотранспорта ("Век", № 46 1995). Правительство РФ и государственные ведомства в этой обстановке не прекратили выделение средств на “восстановительные работы”, не прекратили посылать в Чечню гражданских специалистов.

Похищения русских строителей и участников восстановительных работ происходили неоднократно. Почти никто из них не вернулся живым. Случайно спасшиеся рассказывали о том, как в плену их морили голодом, не давали воды, избивали палками и вынуждали к непосильной работе. Возвращавшиеся из чеченского плена становились калеками, их психическое здоровье было подорвано.

При полном попустительстве федеральных властей, упоенных предвыборной кампанией и увлекшихся формированием образа миротворцев, в Чечне открыто действовали банды боевиков, по своей наглости и жестокости напоминавшие среднеазиатских басмачей. И вот с этими басмачами предпочитали вести переговоры, закрывая глаза на непрерывные акты террора — взрывы хозяйственных и административных зданий, похищения должностных лиц, избиения и истязания непокорных, грабеж и вооруженные провокации.

Прикрывшись переговорами, бандиты взяли под контроль практически всю территорию, отвоеванную русскими солдатами вопреки предательской политике российских властей и трусости высшего генералитета.

Кремль пытался представить войну с сепаратистами в Чечне как "наведение конституционного порядка" и не чурался переговоров с преступниками. Он позорил страну, пытаясь отвлечь граждан побрякушкой мирных инициатив, не прекращая при этом ведение бездарных военных операций. Он вынуждал армию и внутренние войска отчитываться за каждый выстрел, предоставляя боевикам возможность владеть боевой инициативой. Этот режим превратил армию во вшивый сброд и принимал бандитских главарей в Кремле. Этот режим позволял оскорблять солдата не только на чеченском базаре, но и на газетных страницах. Этот режим делал вид, что не знает союзников боевиков. Интриганы со Старой площади прекрасно знали те страны, в которых лютые враги России отлеживались и зализывали раны, но предпочитали конфликту с их руководством имитацию “дружбы народов”.