Время жить - 3. Осколки мира. Часть 2 - Мила и Виктор Тарнавские

– Это они загнули! – возмущенно воскликнул Билон, которому было, что сказать по этому поводу.

Но тут их отвлекли. Дверь проходной приоткрылась. На порог вышел охранник без шлема с мегафоном в руке.

– Эй, вы! – проорал он. – Через пять минут здесь будет господин заместитель директора! Выберите среди себя пять человек, он доведет до них последнее слово администрации!

– Они идут на переговоры! – оживился Вигес. – Хоть какой-то шанс. Надо подумать, кого с собой взять…

Он полностью потерял интерес к журналисту и вообще собирался уходить. Но Билон вдруг увидел и свой шанс.

– Возьмите меня на переговоры! – предложил он, буквально уцепившись за рабочего вожака. – Я пригожусь! Я читал финансовые отчеты и таможенные сводки, я умею задавать вопросы!

– Дельно, – Вигес понял его с полуслова. – Только сильно вы от нас отличаетесь, сразу поймут подставу… Хотя… Есть у меня одна идея. А ну, за мной!

Спустя несколько минут Билон, переодетый в спецовку и немного испачкавший ладони грязью, уже стоял на переднем крае толпы рядом с Вигесом и еще тремя делегатами – двумя пожилыми дядьками и одним рабочим помоложе.

– Вот что, – повернулся вожак к лохматому парню, похожему на студента-недоучку, держащему незнакомый музыкальный инструмент. – Как только нас пригласят, устроишь представление. Чтобы они напугались и не сильно смотрели на наши лица. Сумеешь?

– Сумею, – парень положил руки на струны. – Народ, вы только подсобите!

– Поддержим! – откликнулись сразу несколько голосов.

Еще пара минут томительного ожидания, и из проходной высунулся все тот же охранник.

– Эй, где ваша депутация?! Не заставляйте ждать господина замдиректора!

– Идем, ребята, – взмахнул рукой Вигес. – А теперь вжарь, чтоб содрогнулись!

Лохматый парень скорчил яростную гримасу и выдал на своем инструменте какую-то особенно разухабистую мелодию.

– Вы, жадные подонки богачи! – прозвенел над площадью отчаянный вскрик.

– Когда-нибудь сведем мы с вами счеты! – поддержал его целый хор голосов.

В конце фразы все они одновременно топнули ногой. Получилось неожиданно мощно и гулко.

«Но хватит, отработали на вас!

Закончен день, конец работы!»

Сейчас, казалось, распевала вся площадь. Мерный топот сотрясал землю.

Охранники заволновались. Билон видел их враз побледневшие и посеревшие лица. У кого-то опустились щиты, кто-то, наоборот, отчаянно вцепился в них, выпуская из рук повисшие на ремнях дубинки.

– Прекратите, прекратите! – разорялся в мегафон парламентер. – Скорее же сюда!

Однако Вигес не ускорил шаг. Он гордо шествовал к проходной через расступающихся перед ним охранников. За ними шли Билон и остальные.

А вслед им грозно гремело:

«В огонь без страха бросим нашу жизнь,

Плевать на смерть, у нас свои расчеты!

Нам всем придет конец, мы сдохнем все одно,

Ну а пока – конец работы!»

И топот, топот сотен ног. От него, вдруг подумалось Билону, дрожат все устои этого мира.

Комната для переговоров находилась там же, в проходной. Их уже ждал господин средних лет в дорогом костюме. Наверное, несколько минут назад его можно было бы назвать вальяжным. Но его всего трясло, хотя там, снаружи, уже утих могучий слитный топот.

Впрочем, замдиректора не зря занимал эту должность. Он умел держать удар и быстро пришел в себя. Жестким, уверенным, не терпящим возражений голосом он изложил уже известную Билону позицию. По его словам, после нападения пришельцев на Восточный континент компания лишилась важнейших клиентов. Доходы катастрофически падают, продукция оказывается невостребованной. Потому, чтобы удержать предприятие на плаву и не допустить его закрытия, придется пожертвовать частью, чтобы спасти целое.

– Не дурите и возвращайтесь к работе, иначе все мигом на улице окажетесь! – было произнесено в финале безапелляционным тоном. – Вопросы еще есть?! Вопросов…

– Простите, есть, – бесцеремонно перебил его Билон. – Почему вы так слезно жалуетесь на бедность, когда по данным официальной финансовой отчетности концерн «Дуксиори» завершил прошлый год с чистой прибылью более восьмисот миллионов брасов, причем сто восемьдесят четыре миллиона из них принесло подразделение бытовой техники, к которой относится и «А-Матик»?

– Ты чем слушал, олух?! – рыкнул на него замдиректора. – Это было в прошлом году, понял? А в этом ситуация изменилась. Коренным образом. Продавать теперь некому!

– Да?! – не менее громогласно удивился Билон. – А вот наша таможенная служба утверждает, что в прошлом году Гордана экспортировала полмиллиона стиральных машин, но из них менее десяти процентов было отправлено в страны Приморья и Северного Заморья. Антидемпинговые пошлины мешают. Поэтому для вас вторжение пришельцев – не потеря рынков, а избавление от конкурентов.

– Кто тебе, мерзавцу, сказал такую чушь?!

– Мне лично – никто. Это заявил господин Дукс на встрече с инвесторами, которая состоялась на прошлой неделе. А еще он сообщил, что финансовое положение компании прочно, как никогда, и в ближайшем будущем она планирует техническое перевооружение заводов, чтобы наладить выпуск новых моделей. Так, может, эти два сборочных цеха не закрываются, а наоборот, модернизируются?

– Видите, господин хороший, мы тоже люди грамотные, газеты читаем, – моментально сориентировался Вигес. – Соврали вы нам про ваши беды, получается. Есть у вас денежки, и немалые. На наш счет хотите проехаться? Или неправду господин Дукс говорил, и нет у компании и гроша, ежели из наших карманов решили потырить?

– Не нравится, так я никого здесь не держу, – бросил замдиректора. – Вон на Ксаннете, слыхали, уже под миллион народу. А будет в десять раз больше. И все работнички. Корочке хлеба скоро рады будете!

– Ай-ай, господин хороший! – укоризненно покачал головой Вигес. – А как же заявление президента, что для беженцев с Восточного континента будут созданы новые рабочие места? Что ни один из них не станет отнимать работу у честных горданцев? Или вам уже и президент не указ? Интересно, это вы лично так думаете, или это у самого господина Дукса такая позиция?

На этот раз менеджер не нашелся, что ответить. А Вигес продолжил уже более примирительным тоном.

– Если пожелаете, можем договориться по-хорошему. Нам многого не надо. Увольнения – отменить. Если цеха будут действительно модернизироваться, людям простой – оплатить. За забастовку не преследовать, из месячной платы ничего не вычитать. А сами оклады не снижать, а хорошо бы процентов на десять повысить. Жизнь – она, зараза, дорожает!

–