Путь к себе (СИ) - Летняя Анна

— Она у вас повышена. Причем вами же, — у нее, как оказалось, был такой же последний чип, что и у меня.

Тот же Рирко пользовался более старой моделью и отследить бы не смог, кто именно изменил температурный режим.

— Да. Приходиться держать ее на подобном уровне. Сделав ее на пять градусов ниже, без постоянного движения человек будет чувствовать холод. К тому же, тогда программа начинает снижать обогрев и без команды.

— На кораблях всегда холодно. Я привыкла. Здесь мне слишком жарко, — отмахнулась клиентка.

— А мне нет. Никогда не любила холод, — передернув плечами, призналась я. — В моем мире в это время года тепло, если не жарко. Солнце греет, лаская своими лучами… Волшебное слово — лето, и этим все сказано.

— Вы с планеты! — неожиданно удивилась она. — Если да, то как вы тут оказались? В этом закутке не самой благоприятной галактики.

— Пойдемте, — лукаво улыбнувшись, я привела ее на изначально выбранное место, и наполнив бокал самодельным лимонадом, протянула ей. — Прошу, это напиток с моей родной планеты, пусть и собран он из доступных местных ингредиентов, а не из оригинальных. Да. Сама я родилась на планете, она на новых картах обозначена как 11 58 ВА. Но я привыкла называть ее Землей. Нас потеряли вергены из касты исследователей, но что-то пошло не так. Погибли их наместники, и мир жил без контроля несколько тысячелетий. Потом, наконец, вновь нашли нас, и присоединили к галактическому союзу, закрепив, как собственную колонию. Сам я этого не видела, так как мое тело умерло за пару лет до того и было заморожено. У меня была хрупкая мечта вернуться к жизни, когда наука сможет перенести сознание в новое тело. Но ждать помощи добродетелей пришлось слишком долго. И справились с этим уже только вергены. Это краткий рассказ о моем прошлом. И… У меня не особо много оказалось средств в распоряжении, их хватило только на гражданство на этой станции.

— И ваш прежний дом на планете стоял именно в таком необычном саду, как вы описали? С цветами и кустарниками?

— Именно, — рассказывать все от начала до конца я не хотела. Для многих моя история и в таком виде была сказочная. — Жизнь у меня, понятное дело, новая, как и тело, а предпочтения, привычки и мечты остались старые. Наверное, поэтому я и хочу раскрасить мир яркими красками, наполнив ваше время цветами. Пусть и всего лишь нарисованными, а не выращенными на клумбах.

Подхватив со столика каталоги, я выбрала свой, открыв его на середине и протянув клиентке. Это не был ее обожаемый холодный и жестокий космос. Перед ней оказалась страница с веткой сирени, бело-зеленым анемоном и желтой фрезией. На противоположной странице были десять разных букетиков из этих цветов. Россыпь лепестков, выложенный узор, своеобразный знак бесконечности из их стеблей. За первой страницей была вторая, потом третья и так до самой корки. За прошедший год я смогла купить права на три сотни изображений. Теперь за выбором клиенты проводили порой несколько часов.

И она листала их, внимательно рассматривала. Старшине явно нравилось то, что видела, иначе бы она перемещала страницы куда быстрее.

— Правда, они завораживают? Такие нежные, изящные. Каждый с собственной душой и характером. Имеющие не только имя, но и его особое значение, — подсев рядом, я чуть повернула альбом к себе. — Вот это роза. Когда их дарят, то словно говорят — я люблю тебя, восхищаюсь тобой, боготворю. Это гвоздики. Обычно их называли цветами для мужчин, но это не верно. Они означают невинность, первую любовь, страсть. Однако желтая гвоздика на языке цветов это отказ, а розовая — нежная любовь ребенка к матери.

— И такую лекцию вы можете прочитать о каждом цветке? — удивленно спросила девушка.

— Да, могу. Они — моя страсть. То, что связывает мое прошлое и настоящее. Я всей душой предана цветам, имеющим столь короткий момент цветения.

— А я сама родилась на станции, расположенной над планетой. Часто гулять по твердой поверхности не получалось. Мешали учеба, возложенные на меня обязанности и еще миллион проблем. И на планете я видела цветы, но не такие. У нас подобные не растут. Что-то похожее можно найти в галасети, но это будут фотографии, да и не столь детальные.

— Знаю. Смотрела, искала, и была разочарована. Слишком многое утеряно в текущем времени. Не сохранились сорта, увы, — тяжко вздохнула я, думая о том, что ассимиляция с другими расами погубила флору Земли. — Кто-то из мыслителей моего времени сказал, что каждая женщина это цветок. Как за ней ухаживаешь, так она и цветет. И для меня радостно видеть, что нашими скромными усилиями тату с цветами из прошлого украшают девушек. Согласитесь, они куда дешевле, чем настоящие друзья девушек — драгоценные камни.

Мы рассмеялись, так как обе знали, как дороги те же бриллианты. Куда дешевле сейчас купить дом на планете, чем пару камешков, как из моих самых простых сережек.

— И какой я цветок? Какой я вам кажусь? — спросила клиентка, отпив еще один глоток напитка. — Кстати, очень вкусно. Освежающий напиток.

Если учесть, что я понятия не имела, как зовут клиентку, кто она такая, чем увлекается и на что надеется, то тыкать пальцем в небо я не желала.

— Понятия не имею! — я всплеснула руками. — Я не гадалка и не психолог. Но если рассуждать логически, то вы сильная, смелая, и ранимая. Где-то глубоко в той части души, которая спрятана от ваших сослуживцев. Старшина… Это ведь не самая нижняя ступень. Чтобы достигнуть ее, требуется прикладывать усилия. И если бы я выбирала цветок для вашего украшения, то подчеркнула бы прежде всего красивые глаза и яркий оттенок рудимента.

Потянув сперва альбом, я отложила его в сторону. А потом и ее поманила за собой, протянув руку. Подвела к зеркалу для примерки, отступив к пульту управления. Нажала пару кнопок для считывания параметров тела. И вот, она уже отступила назад, а на все той проекции осталась голограмма — ее обнаженная копия с размытыми участками интимных зон. Надев перчатки, я активировала палитру наших работ.

— Сперва я не разглядела ваши глаза и подумала, что они обычные, но рассмотрев за нависшей челкой их цвет, смогла подобрать лишь два аналога. Первый — это василек.

Взмахнув пальцами, я проявила большую картинку рядом с ее образом. Следом проявила незабудку.

— Яркая кайма и нежный цвет. Эти два вида цветов подчеркнут вашу индивидуальность. Одни смелые, вторые более нежные. Синие-синие васильки подчеркнут основной цвет, а ближе к лицу будут голубые незабудки.

— Правда? — удивилась она, рассматривая мои рисунки.

Синие цветы я размножила и нанесла на ее спину от лопаток и до середины позвоночника, точно по центру. Использовала изображения не более пяти сантиметров для полного пушистого цветочка и не более сантиметра для летящих вниз лепестков.

— Про васильки говорят, что это осколки неба, полюбившие золотые спелые колосья ржи и просыпавшиеся на поля. Значение самого цветка говорит «не смею выразить тебе свои чувства». Они подчеркивают деликатность, изящество, доверие и верность. А еще подчеркивают простоту и открытость.

— По-вашему, я простушка? — недовольно возмутилась она.

— Нет. Вы изящны и достойны на своем корабле. Прячете свою душу под формой или броней, а заходя в общую душевую, будете ступать не как очередной солдат. Как красавица, что знает о себе все и без чужих подсказок. Что вы достойны истинной любви, — показав ей скромный цветок незабудки, я обернула его вокруг запястья на манер браслета и добавила васильков. — Вы, прежде всего, молодая женщина. Вот о чем бы я сама хотела помнить, заступая на долгую вахту в металлической коробке, что несется сквозь ледяной и бездушный космос. А потом, наконец, когда выйду в отставку, нанесла бы что-то, связанное с прошлым местом службы. Тогда бы я была готова вспоминать его с теплотой. В окружении семьи и, конечно, покоренного моей красотой поклонника.

— Да. Я достойна таких тату, — уверенно кивнула она. — Нанесите их мне прямо сейчас, я заплачу столько, сколько скажете. Это ведь разработка нового эскиза произошла сейчас? Прямо на моих глазах.