Сын Бессмертного. Том 2 - Борис Романовский

деревьям и при первой опасности зарывались между корней. Если же бой был неизбежен, они выпускали из лап острейшие когти, распыляли ядовитые газы и плевались чем-то острым.

В общем, было нелегко охотиться. Но птица, через чьи глаза я наблюдал, справлялась. Несколько раз она чудом избежала смерти — срабатывала интуиция.

Начали появляться новые Духи, помогающие с атакой, с уклонением, со скоростью. Мне было крайне интересно следить за тем, как Дух и зверь взаимно сосуществуют. Зверь становился сильнее, используя Духов, а взамен кормил своих сожителей своей кровью и другими материалами — листьями, камнями, частями тел зверей. Всё зависело от Духа. Наблюдение за этим симбиозом, как мне кажется, значительно улучшило мой навык Духотворчества.

Ещё дважды Духовный Зверь изменялся, поднимаясь на ранг выше. Стал сперва третьим, а затем четвёртым. А потом он зачем-то решил покинуть гнездо и отправился в путешествие.

Несколько суток он летел над лесом. И чем дольше летел, тем беспокойнее становилась погода — шквальный ветер, смертоносный ливень. Иногда в свинцово-изумрудных облаках мелькали зелёные молнии и гремел гром.

Но зверь продолжал лететь, несмотря ни на что. И в один день с неба начали спускаться смерчи. Птица не могла сопротивляться всасывающей силе — её втянуло в ближайший смерч, где она едва не погибла. Она лишилась крыльев и ног, а все Духи, живущие на ней, погибли.

Но Духовный Зверь выжил. Он очнулся, забившийся в ущелье. Благодаря высокому рангу, его раны затянулись, но крылья не отросли. Следующие несколько дней зверь умирал, тоскуя по небу. Он не мог летать, и это его убивало.

Так бы и закончилась жизнь Духовного Зверя, к которому я проникся сочувствием и симпатией, если бы в ущелье не залетел Дух. Он выглядел как маленький жук с пятью парами прозрачных длинных крылышек. Жук приблизился к птице и несколько секунд висел над ней. Через глаза зверя я заметил, что Дух ранен — из десяти крыльев три сломаны, на теле несколько порезов, из которых вырывается чёрный дымок.

Жук медленно погрузился в лоб птицы. А дальше началась трансформация — Духовный Зверь прорвался на пятый ранг.

Метаморфоза поражала. Белое оперение почернело, стало тёмным, как уголь. Размеры птицы увеличились в несколько раз, потерянные крылья регенерировали, к ним добавилась новая пара.

Духовный Зверь вышел на совершенно новый уровень. Взмахом крыльев он разломал ущелье и резко полетел в небо. От его пронзительного крика облака разметало, и птица вылетела в космос.

Дальше понятие времени для меня размылось. Может, пролетели месяцы, а может, и десятилетия. Духовный Зверь, который стал Космическим, летал по космосу, сражался с другими Космическими Зверями и становился сильнее. Точнее, улучшилась его способность уклоняться. Казалось, что ни одна атака на свете не способна ранить птицу. Несколько раз я думал, что на этот раз он точно не выживет. Например — когда Космический Зверь спустился на обитаемую планету и на него налетело облако насекомых. Среди них — трое пятого ранга! Как я понял, они были кем-то вроде хранителей планеты и, почувствовав чужака, бросили все силы на его устранение.

Но птица не только выжила, но и съела нескольких насекомых четвёртого ранга, после чего спокойно улетела с негостеприимной планеты. А всё дело в Духе-жуке, который слился со зверем. Этот Дух, определённо, принадлежит направленности Пустоты, используя его, птица как будто стирается из этого мира — все атаки пролетают сквозь неё.

Видение оборвалось резко — во время полёта птицы. Всё вокруг расплывалось, и я очутился в теле старика, сидящего на вершине голой горы. Бормоча что-то на незнакомом мне языке, старик кидал в старый медный котёл пучки трав, коренья и камни.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы перестроиться. За это время я понял, что стал Грандмастером Уклонения и Мастером Полёта. Но поверил в это далеко не сразу — у меня в голове не укладывалось, что я смог так запросто поднять свои навыки.

Старик в это время царапнул себя по запястью и пролил в котёл свою кровь. Непонятное варево вспыхнуло и исчезло — на дне котла лежал маленький синий шарик.

Старик подобрал его, внимательно оглядел и закинул в рот. Захрустел. А до меня только сейчас дошло, что он всё это время творил Духа. Причём не простого — а Духа четвёртого ранга!

Картинка сменилась, теперь старик готовил Духа в лесу. Я сосредоточился на том, что он делал, и чем больше смотрел, тем сильнее удивлялся. В зависимости от Духа старик выбирал место. Лес, гора, снежное поле, пустыня. Он использовал свежий воздух в дубовом лесу, жар палящего солнца пустыни, капли дождя хмурой степи, снежинки, ветер… Даже запах зловонной кучи мусора — и тот однажды пошёл в ход. Меня настолько увлекло творение Духов, что я потерял счёт времени. Картинки сменялись, старик творил Духов одного за другим. И всех он создавал в стареньком на вид котле.

Пришёл я в себя, когда Духотворец вытащил семь котелков и в каждом начал творить Духа.

Я сосредоточенно наблюдал, стараясь уловить суть его действий. Для места он выбрал высокий каменный пик, небо было усеяно звёздами. Их свет падал в котелки, участвуя в процессе творения. В качестве материалов Духотворец использовал кристаллы, камни, непонятные жидкости, других Духов и даже трупы Духовных Зверей.

Спустя несколько часов из первого котелка вылетел оранжевый Дух, выглядящий как лёгкий ветерок. Следом за ним — второй, зелёный, похожий на лист дерева. Красный, жёлтый, синий, голубой, фиолетовый — в каждом котелке процесс творения завершился успехом. Все семь Духов обладали четвёртым рангом.

Старик приподнял обе руки, и Духи прилетели к нему. С отеческой любовью Духотворец погладил каждого Духа. А затем начал их соединять друг с другом. Спустя несколько секунд семь Духов четвёртого ранга слились в один — пятого. Уникальный Дух, аналогов которого нет в мире.

Над стариком заискрилась радуга. Она резко увеличилась в размерах и заняла всё небо, купаясь в звёздном свете. Завораживающая картина…

Пространство вокруг вновь поплыло. Я оказался в теле младенца. Это было самое долгое испытание из всех — я рос вместе с малышом. Из ребёнка в подростка, из подростка во взрослого мужчину, а затем — в старика. Ничем примечательным эта жизнь не отличалась — работа с бумагами в мэрии небольшого городка, женитьба, дети.

А затем я погиб. Меня похоронили, и через несколько десятков лет на месте могилы проклюнулся росток дерева. Дальше я наблюдал за его ростом. Времена года сменяли друг друга, дерево становилось всё выше. А затем и оно начало стареть,