Делай что должно - Евгений Лотош

– Много сил она потеряла, - сказал он, неодобрительно поглядев на лежащего в той же телеге орка. - Мог бы и поаккуратнее сработать.

– Ага, нашелся советчик! - ощерился Заграт. Теперь он восстанавливал силы буквально не по дням, а по часам. Толком ходить шаман еще не мог, но ругался уже так, как и положено добропорядочному орку. - Некогда про аккуратность было думать. Не запели бы эти зверюшки хором - вообще бы в себя не пришел, в этом мире, во всяком случае. Тебя мы на мое место - небось вообще досуха девчонку бы высосал! Спасибо этой орясине, что поддержал, - он невежливо ткнул пальцем в стоящего рядом тролля, ухмыляющегося одной стороной рта, - в нем Силы - что вони в сортире, за всю жизнь не вынюхаешь. Ладно бы пользоваться умел, а то ведь зазря пропадает, ажно обидно…

– Ладно, ладно, не кипятись, коллега, - примирительно поднял вверх руки наемный маг. - Это я так, к слову. Я посмотрел место драки. Защиту ты поставил очень грамотно. Не уверен, что в той ситуации сам бы справился так же хорошо. Прими мои поздравления.

– Нужны они мне, твои поздравления, - сварливо отозвался орк. Было заметно, что похвала ему польстила. - Ты бы лучше полечил ее, а то я привык к нашему костоправству, еще искалечу ненароком.

– Не нужно ей лечение, - пожал плечами Боршугал. - Отоспится - и ладно. Поите ее только побольше, раз в пару часов, или даже чаще. Впрочем, я пришел сообщить, что через полчаса трогаемся. - Он задумчиво покопался где-то в глубине необъятного кармана, извлек на свет непонятную серебряную луковицу и почесал кончик носа, внимательно ее разглядывая. - Да, так. Через полчаса, не позже. - Сунув луковицу обратно в карман, маг откланялся. Теомир с тоской взглянул ему вслед. Новые впечатления переполняли его. Неведомые Лютые, чужой конструкции грузовые телеги и одежда возниц, незнакомой породы битюги, волколаки, тролли, орки, маги и прочие события последних суток смешались в голове в сплошную кашу. Больше всего на свете ему хотелось насесть на дядюшку с вопросами, но, он понимал, пока было не до того. Тяжело вздохнув и мысленно поклявшись не упустить своего в дороге, парень поплелся к лошадям.

Погибшего Рыжика заменить было нечем, разве что верховую впрягать в телегу. Телевар, посовещавшись с Громобоем и Брошей, приказал перегрузить часть поклажи на другие телеги, чтобы облегчить жизнь оставшемуся коню. Второго тяжеловоза в упряжку решили купить в городе. Правда, Громобой заметил, что на потраченные на это деньги недокупят железа и прочей всячины, что телегу дотащит и одно животное, что дома у Бирюка таких вдесятеро дешевле взять можно и что недурно бы просто те гроши в своей мошне сохранить. Телевар пожал плечами и сказал, что на месте разберутся. Громобой хотел было что-то ответить, но нарвался на тяжелый взгляд тысячника, пожал плечами и замолчал.

Вскоре двинулись. Местность вокруг продолжала меняться, лес снова отступал к северу, но его место занимали уже не степи с их разнотравьем, полевыми мышам и сусликами, а вспаханные и ухоженные поля, на которых уже начинали колоситься рожь и овес. Кое-где на земле возились люди, кто с любопытством, а кто равнодушно провожали вереницу телег взглядами. Изредка мелькали деревеньки, к ним от главного тракта убегали плохо наезженные колеи, на развилках стояли покосившиеся дорожные знаки с полусмытыми дождями непонятными рисунками. Мосты через ручьи стали, однако, шире и надежнее. Навстречу начали попадаться повозки, груженые пыльными мешками, лошаденки в них были впряжены большей частью тощие, заморенные, покорно потряхивающие головами под ленивыми укусами кнутов. Отчетливо изменился вкус воздуха - густой травяной аромат летней степи уходил, взамен доносился запах дыма, а то и свежевыпеченного хлеба. Теомир сглатывал набежавшую слюнку, представлял, как печево будет есться с вяленой кониной, и размышлял, что лучше - конина или свежий ноздреватый хлеб с хрустящей корочкой. По всем статьям хлеб выходил лучше, так что Теомиру оставалось только прислушиваться к грустному бурчанию в брюхе.

Впрочем, предавался голодному унынию он недолго. Окружающее было ему в новинку, так что он замучил вопросами дядюшку, Громобоя, Брошу, Хлаша, Заграта, а также от скуки примкнувшего ко Всадникам Боршугала. Окружающие посмеивались, но любопытство парня удовлетворяли.

– На дорожных знаках рисуют буквы, сиречь звукообразы, не картинки, - объяснял Боршугал, поглаживая седеющую бороду. - Мир велик, сущностей в нем много. Для каждой сущности слово есть, а вот картинку не придумаешь, да если и придумаешь - не запомнишь. Вот и изобрели рисовать картинки не для слова, как наши предки делали, а для звука, а уж слова из тех звуков составить несложно.

– Но ведь звуков тоже много, - удивлялся Теомир. - Вот смотри, твое имя - Боршугал, из трех звуков состоит, мое - Теомир - из двух, уже других, Громобой - еще три, а есть телега, конь, степь, дом, стоянка и еще много слов, и все из разных звуков. Получается, что букв немногим меньше надо, чем слов. Чтобы все запомнить, надо такую мудрую голову, как у тебя, иметь. Стоило ради того загон городить?

– Неправ ты, отрок, - посмеивался в усы маг. - Мое имя, да и твое тоже, не из трех звуков состоит. То, что ты звуками именуешь, на деле слогами является, из многих звуков составленными. Звуков же всего тридцать семь, их даже дитя малое запомнить может, и для каждого своя буквица есть. Есть еще специальные буквы, чтобы числа записывать да между собой связывать, но и тех еще полтора десятка. У нас в Хамире всех детей в пять лет предписано в школу отдавать, где сей премудрости невеликой за три месяца учат. В пять лет из ребенка работника еще не выходит, а учиться легко получается. А то, что люди поголовно грамоте да счету разумеют, и самим людям, и городу выгодно, поскольку для торговли полезно.

– Нам, Всадникам, - гордо подбоченивался в седле Теомир, не обращая внимания на ухмылки, - такие игры ни к чему. Конь верный да копье надежное - вот и весь сказ. А ежели что в грамоте передать надо, то и дедовские знаки сойдут.

– Вот потому-то у вас в караване не ты главный, - отвечал маг. - Предводитель-то ваш, Телеваром зовущийся, и грамоте нашей, и счету обучен, не сомневайся. А без того на базаре враз без штанов останешься, пусть даже в конях да оружии зело разбираешься.

После таких разговоров Теомир некоторое время ехал молча, переваривая услышанное. Иногда вдруг родной мир степных табунов представлялся ему мелким и убогим, пыльным катышком где-то на краю огромного выгона. Впрочем, долго печалиться он не умел, а новые темы для разговоров находились всегда.

Ближе к полудню проснулась Ольга, видимо, от тряски. Жадно выпив воды, снова прикорнула в уголке, но на сей раз уже не мертвым сном, а легкой перемежающейся дремотой. На коротком привале, слегка пошатываясь, она самостоятельно выбралась из телеги и сходила до кустиков, сердито зыркнув в сторону бросившегося было на помощь Теомира.