Чернобыль, Припять, далее нигде… - Артур Шигапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Припятское запустение
Зато стенды и плакаты, известные с детства каждому советскому школьнику, — самые настоящие. Я заглядываю в журнал, радуюсь пятеркам по «физ-ре» Сементьевского Вити и огорчаюсь тройкам Галкиной Юли. Наверное, Юля была хрупкой девочкой, а Витек -крепким вихрастым пареньком-шалопаем, но хочется верить, что жизнь сложилась у обоих. Без них эта школа осиротела, и угол ее совсем обвалился. Футбольная площадка давно стала полем с травою по колено, но ворота остались. Ворота в прошлое?
«Записывайтесь на прием!»
Гардероб МСЧ-126
Опасные припятские яблочки
Привет из прошлого
Школа на вечных каникулах
На пристани только и разговоров, что об аварии на станции. Последний троячок Сашка решил потратить с пользой и подошел к автомату с газировкой. Два мужика, что только вышли из кафе «Припять», с жаром спорят друг с другом вполголоса.
— Я тебе говорю — валить надо из города, и как можно быстрее. Все нутро у реактора наружу, ты хоть понимаешь, что нам всем п…ц?! Пока они там думать будут, твоя Настька столько рентгенов нахватает, что на всю жизнь ей хватит!
Школьный стенд
«Граждане СССР имеют право»…
Сегодня «дозик» знакомый говорил, что у «Энергетика» 20 миллирентген, и это только начало. Вали, и родных увози с собой, пока не передохли!
— Брюханов и Маломуж сказали же, что все под контролем, чего ты задергался?
— У них,…ля, только служебные «Волги» под контролем и спецсанатории для лечения, слуги народа гр… ные. Ты как знаешь, жди у реактора попутного ветра, а я…- Тут они оборачиваются, заметив невольного свидетеля, и резко замолкают.
«Постановочные» противогазы
Школьный коридор
Послание из ядерного будущего
Саша поспешно отвернулся, допил божественный трехкопеечный нектар и уже бежит по улице Курчатова кДК «Энергетик». Что такое «20 миллирентген», он не знает, но взрослое матерное слово «п…ц» ему хорошо знакомо. Так же говорили пацаны, когда обнаружили пропажу мяча. Мама еще на работе, надо рассказать ей обо всем увиденном. Здорово было бы тоже уехать куда-нибудь на время, пока эта история забудется, «заиграется», как подножка в футбольном матче, а там видно будет.
На площади неподалеку от «Белого дома» паркуются машины с киевскими номерами, из которых выходят серьезные дяди, многие - с большими звездами на погонах. На детской площадке в песочнице возятся ребятишки, а колесо обозрения должны запустить, по слухам, на майские праздники.
Саша забегает в спорткомплекс, где бывал уже тысячу раз, поднимается на второй этаж и врывается в мамин кабинет. Родное встревоженное лицо, ладонью по короткой мальчишечьей стрижке, и еще одно незнакомое слово: «эвакуация»…
Рухнувшая школа №1
Вдоль набережной теперь — забор с колючей проволокой. У девятиэтажки неподалеку на Последнем этаже отходит панель и в недалеком будущем рухнет на землю. Пристань — самое загрязненное место в городе, дозиметры бодро отщелкивают до 1500 мкР/час и останавливаться на этом не собираются. Где-то рядом, на ступеньках, есть точечный источник излучения до 4 Р/час, действительно опасный для здоровья. Вот здесь люди из «ядерного будущего» как раз к месту. Причал полузатоплен, как и дебаркадер неподалеку. Когда-то Припять была довольно оживленным транспортным узлом, и по реке ходили рейсовые паромы. После аварии сюда садились вертолеты, загружались песком с барж и улетали к дымящему реактору. Ветер завывает ныне в разбитых глазницах кафе, заглушая стрекот дозиметрических приборов. Река по-прежнему есть, но нет нас на ней. И автомат с газировкой стоит на своем месте, как в далеком советском детстве, но мы не сполоснем граненый стакан и не нальем, как бывало, полстакана (сироп подается в начале, поэтому так вкуснее — поколению готового «пепси» этого уже не понять).
Всего в 5 раз выше нормы
Полузатопленная пристань
Бывший причальный комплекс
Знакомый советский автомат
Затонувший дебаркадер
Как-то неуютно осознавать, что под тобой прилично «фонит», поэтому сталкеры дружно покидают пристань и направляются по улице Курчатова мимо кинотеатра «Прометей» к площади, где дежурит автобус. Мох пробивается между дорожными плитами и показывает 500-700 мкР/час. Стены гостиницы «Полесье» разрисованы какими-то французскими художниками. Все очень неоднозначно — стоило ли трогать прошлое даже таким эмоциональным граффити? Но «космонавтам» они, безусловно, нравятся, чего нельзя сказать о бывших жителях Припяти. После этой акции художникам навсегда закрыли вход в Зону.
Здание гостиницы сохранилось неплохо, поэтому там можно гулять. В одной из комнат на 2-м этаже сквозь пол растет знаменитое деревце. На протяжении многих лет каждый год сюда приезжает один фотограф и делает снимок с одного и того же ракурса. Он фотографирует процесс Жизни в городе Смерти.
Гостиница «Полесье»
Припятские граффити
Дворец культуры был гордостью Припяти. Спортзал, бассейн, дискотека, множество помещений под всевозможные «кружки» и «секции» — да чего там только не было! Киевские художники раскрасили панно у входа, повествующее о сплоченном труде передовиков села и творческой интеллигенции. Мы входим под бетонный козырек здания с настоящими сталактитами из-под потолка. Картина, увы, общеприпятская: погром и запустение. В большущем спортзале растет дерево и висит канат — самый нелюбимый снаряд моего детства. Почему-то все одноклассники забирались к потолку быстрее, заставляя потеть и выбиваться из сил. Запустить бы колесо времени вспять, в 86-й, когда деревья были большими и не росли в спортзалах. Я бы по-прежнему пыхтел и все же обогнал бы на канате своего закадычного друга Булата, а на далекой и незнакомой ЧАЭС кто-нибудь не поставил бы подпись под проведением сомнительного эксперимента. История могла сменить свой вектор, и не писал бы через два десятка лет автор этот путеводитель, поскольку небольших городов у нас много, и рассказать о каждом жизни не хватит.
Центральная площадь Припяти
ДК «Энергетик» в советском рекламном буклете
Вид из парка на ДК «Энергетик»
Правила нарушены
Все экскурсии по ДК «Энергетик» обязательно заканчиваются в подсобке, заставленной портретами партийных вождей. Вот над кем не властно время. Разрушается бетон, но холсты по-прежнему прочны, а краски не тускнеют. На различных фотографиях они расположены по-разному, их кто-то постоянно передвигает. Признак свободы? В том же 86-м я, будучи перестроечным школяром, перевернул портреты с членами Политбюро, что висели над классной доской, вниз головами и получил обвинение в антисоветчине. Теперь, глядя в лица нарисованных героев вчерашних дней, я понимаю всю иллюзорность представлений о свободе как возможности передвигать портреты героев сиюминутных. Сколько их уже сменилось за последнее двадцатилетие в России и на Украине, а свобода лишь усмехается над жителями бывшей одной шестой части суши и дразнит их издалека.
Колесо обозрения, вид из ДК
Уехали все сильные, смелые, ловкие…
«Спасибо, я постою»
Заросшая 16-этажка
Прокатитесь, 600 мкР/час
Панорама парка
Я вспоминаю Стругацких и свой любимый «Пикник на обочине»: «И опять поползли по сознанию, как по экрану, рыла… Надо было менять все. Не одну жизнь и не две жизни, не одну судьбу и не две судьбы, каждый винтик этого подлого здешнего смрадного мира надо было менять…» Детский парк, что разбит неподалеку от ДК, знаменит своим колесом обозрения, что фотографируют едва ли не чаще самого саркофага. Колесо — значит детство, а колесо припятское — символ детства разрушенного. Саше Сироте не довелось на нем прокатиться. На следующий день он покинул свой город — как оказалось, навсегда. Он лишился родного места, как лишаются дети одного из своих родителей. Сирота — случайность? Здесь, в Припяти, я не верю больше в случайности. Нынешний Александр, вооруженный дозиметром, показывает на неприметное пятно на асфальте. Одна тысяча микрорентген, вторая, пятая… теперь их десять. Десять тысяч невидимых микрорентген в час, которые хотели его убить На машинках, катавших его в детстве, — всего600. Мне кажется, невидимая смерть прежде всего остального хотела отравить именно это место, выжечь будущее, чтобы никогда не наступило в Припяти настоящее. Она добилась своего: теперь у этого города есть только прошлое.