Старосветские убийцы - Валерий Введенский

– Пустой, – огорчился Илья Андреевич. А полный, неужто понюхал бы? Угарова передернуло! Абсолютно небрезглив столичный доктор! Тоннер тем временем продолжал осмотр. – Одна тарелка тоже пуста, а вот на второй еда не тронута: кусок мяса и жареная картошка. Глазьев!

Антон Альбертович подскочил к Тоннеру.

– Возьмите в несессере две пробирки и положите по кусочку пищи в каждую, а я пока с напитками разберусь. Было: два бокала на столе, два на полу. Теперь все четыре на камине. И какой из них откуда?

– Проще пареной репы! – воскликнул Угаров. – Левые, что ближе к окну, со стола, а правые – с пола.

– Да-с, наиболее вероятно. Потом уточним у священника. Кувшин воды подайте, – обратился к слугам Тоннер и оглядел помещение. Опять толпа в дверях! И Митя приперся, и Рухнов, и вся дворня. Глупо проводить расследование на глазах десятков людей! Вдруг среди них убийца? Среди зевак Илья Андреевич приметил Петушкова.

– Господин управляющий! Крысы, мыши в имении водятся?

– Как без них? – вопросом на вопрос ответил Петушков.

– Чем травите?

– Мышьяком. Самое убойное средство.

– Так я и думал, – заметил Тоннер и неожиданно прибавил: – Это хорошо!

Если бы оказалось, что грызунов травят цианидами, список подозреваемых разросся бы до бесконечности. Мотив, чтобы отравить хозяина, у холопа всегда найдется, в самой природе рабства конфликт заложен. Посыпь жаркое вместо соли мышьяком – и одним князем меньше.

Могла ли отравить князя Настя? В этом Тоннер сомневался. На первый взгляд, версия урядника выглядела логично: компаньонка крутила роман с князем, могла и влюбиться. А может, наоборот, чувств не питала, но хотелось бесприданнице богатой княгиней стать. А когда Василий Васильевич женился на другой, решила на себя руки наложить, а заодно и обманщика наказать. Но почему в день свадьбы? Надеялась, что Северский у алтаря опомнится, кинется в ноги прощения просить? Бред, не походила Настя на наивную дурочку! Да и расстроенной она вчера не выглядела. Флиртовала с мужчинами, была весела. Девка молодая, красивая, если не мужа, так покровителя могла легко найти! Если верить Глазьеву, и препятствий не боялась. Как ловко устранила мешавшую роману с Северским Анну Михайловну!

Кто-то из слуг принес кувшин с водой.

– Антон Альбертыч, возьмите-ка нумерованные пробирки в моем несессере. В каждом бокале ополосните стенки водой, а затем смывы разлейте по пробиркам. – Илья Андреевич снова заглянул в рисунок. – И, наконец, бутылки из-под шампанского. Их было две. Куда их поп засунул?

Тоннер бросился искать. Никто ему не помогал. Что за пробирки, зачем в них что-то кладут и наливают, не понимал даже Терлецкий.

Интуиция, мудрая эфемерная дама, нашептывала Илье Андреевичу: Настя невиновна. Зачем травить себя, любимую, желанного мужчину? Логичней покончить с соперницей, притом задолго до венчания! И опий у компаньонки имелся, зачем цианид доставать?

Но если не она, то кто? Северский? Маловероятно! Остается княгиня. Кстати, Шулявский вчера намекал: "Ставлю все деньги, что князь недолго проживет!" А Настя – случайная жертва! Откуда могла знать Северская, что после ее отъезда в спальню проберется компаньонка? Если убийца Настя, яд обнаружится только в бокалах, туда его кинуть проще. Если отравила княгиня – яд должен быть и в бутылке. Княгиня не могла угадать, из какого бокала захочет опохмелиться муж. Надо найти бутылки и проверить!

Илья Андреевич отдернул шторы. Слава Богу, бутылки стояли там.

– Пустые, – вновь расстроился доктор.

– Они и утром были пусты, – подсказал Угаров.

– Очень странно, очень! – присвистнул Тоннер.

– Что странного? – подал голос Киросиров. – Свадьба, взяли и выпили.

– Допустим! А почему ночной горшок сухой? – спросил Илья Андреевич.

– Ну, знаете, я преступников ловлю, так сказать, в нужники не заглядываю! – с ненавистью ответил урядник.

– А зря! Много интересного можно найти. – Размышляя о своем, доктор не заметил, что Киросиров побледнел. Степень кипения урядника приближалась к критической. Попа доктор выставил, Настю загробной жизни лишил, теперь будет указывать, куда ему нос совать? – Я придумал, как уточнить время смерти. Еду заказал князь, сказал, что голоден. Логично предположить, что он же ее и съел. Так?

Киросиров чуть кивнул лысой своей головой. Сам бы он сейчас с удовольствием съел Тоннера.

– Еду подали около часу ночи, – не обращая внимания на урядника, продолжал доктор. – По степени переваренности содержимого желудка можно узнать, когда Северский умер. Придется вскрывать!

– Ни за что! Хватит святотатств! – закричал Киросиров.

Тоннер посмотрел на Терлецкого. Тот молчал. Разбирайтесь, мол, сами! Он корил себя за глупость: ввязался в расследование, его не касавшееся, раскрыл инкогнито, подставил под удар задание государственной важности.

– Жаль! – только и сказал Тоннер.

Подошел к камину. Присев на колени, потрогал сложенные дрова. Затем поднес руку к носу, понюхал и торжествующе повернулся к Киросирову.

– Поленья мокрые! Как вы это объясните?

– Что? – Нет, доктор явно безумен. Надо проверить у него документы. Вовсе он не эксперт, наверняка из дома скорби сбежал: лазает по ночным вазам, нюхает дрова!

– Поленья мокрые. И пахнут шампанским, – пояснил Тоннер.

Терлецкий заинтересованно двинулся к камину. Молодец доктор! Таких бы в полицию, уголовные дела вести! Дотошный, ни одна мелочь от него не ускользнет! Придется помогать! Затюкает его местный обалдуй! Ишь, как пес огрызается!

– Надо одежду покойных обыскать! – предложил Тоннер.

– Не вижу необходимости, – заявил урядник.

– А давайте я, – предложил Угаров.

Одежда князя лежала на кресле, платье Насти – на полу за ширмой. Денис, зажав альбомы под мышкой, принялся все изучать. Киросиров хотел наглого юношу выставить, но в эту секунду в спальню вошел генерал. Как всегда, со свитой – за ним шествовали Роос, Данила и Кшиштоф.

– Ну что Шулявский? – осведомился Киросиров.

– Дверь мы открыли. Поляка там нет, – кратко доложил генерал и с недоумением спросил Терлецкого: – А зачем вы дрова нюхаете?

– Шампанское кто-то в камин вылил, – объяснил Федор Максимович.

– Это Настя, – с уверенностью сказал Киросиров. – Слуги допивают из бутылок, а она в них яд развела. Не хотела больше никого губить!

– Может, и так, – задумчиво произнес Тоннер. – Проверим! Антон Альбертович, сделайте смывы из бутылок. А я пока воду из бокалов проверю.

– Сию секунду!

Тоннер кинул в четыре пробирки по щепотке купороса. В двух появились знакомые ярко-синие хлопья, в оставшихся реактив, не меняя цвета, осел на дно.

– Третья и четвертая. Те бокалы, которые, по нашим предположениям, на полу стояли, – заключил Илья Андреевич. – Вода из бутылок готова?

– Готова, готова. – Глазьев протянул еще две пробирки.

– Посмотрим.

Снова две щепотки купороса.

– Фифти-фифти, как говорят англичане. В одной бутылке яд был, в другой – нет.

– Я прав, – торжествующе объявил Киросиров. – Настя шампанское в камин вылила.

– Предположение интересное, – согласился Тоннер. – Но ответьте, куда легче бросить порошок – в бокал или в бутылку? Чтоб проще было, возьмите купорос, попробуйте!

Урядник оттолкнул протянутую склянку и злобно прошипел:

– Легче в ночной горшок!

– А княгиня не вернулась? – Веригин и сам знал ответ, просто хотел прервать ссору.

– Сбежала ваша княгиня с поляком. Иноверцы – они все такие. Сегодня у алтаря в вечной любви клянутся, а завтра с первым встречным в бега! – У Киросирова проснулась ненависть и к княгине. Лягушатница проклятая! Он посмотрел на покойницу и задушевно произнес: – Бедная Настя, подождала б пару часов, и не пришлось бы князя травить. Сам бы за утешением пришел!

Тоннер решился наконец открыть терзавшую его тайну. Яд, обнаруженный в бутылке, окончательно убедил доктора, что Настя ни при чем!

– Господа, я вынужден кое в чем признаться, – перешел на французский Тоннер, дабы не посвящать в свой секрет слуг. – Вчера вечером, во время фейерверков, я невольно услышал разговор между княгиней и Шулявским.

– Подслушивали? – с издевкой спросил урядник.

– В нашей работе это первейшее средство, – по-отечески приобнял Киросирова Терлецкий.

– Не нарочно, но получилось так, – скрепя сердце согласился Тоннер. – Оказывается, они давно знакомы, даже собирались пожениться. Но какая-то кошка меж ними пробежала. Елизавета намекала, что намеревалась сдать Анджея в полицию. И я так понял, что Шулявский появился в имении не случайно. Дело у него было к княгине!

– Почему молчали?! – воскликнул Терлецкий.

– Не хотелось портить репутацию замужней женщины, – смущенно пояснил доктор.

– А теперь захотелось? – продолжал наскакивать Киросиров.

– Обстоятельства изменились. – Илья Андреевич повернулся к Угарову. – Что-нибудь нашли?