На день погребения моего (ЛП) - Пинчон Томас Рагглз

Постепенно комнату начали заполнять беглецы в поношенной одежде, дрожащие и глазеющие по сторонам. К концу вечера стало понятно, что сейчас бизнес столь же сильно зависит от зимних и весенних бурь, как летом — от тепла и ясного неба.

—  И, в конце концов, — сказал Пино, — мы к ней привязались. Дали ей имя. «Иль Сквалаччо».

Когда она получила имя, уже казалось просто невозможным ее взорвать. Они принесли ее обратно в мастерскую, перепроектировали спереди и сзади, приделали новые камеры, установили более крупный двигатель, вскоре у них получился карликовый подвид субмарины.

— Мистер Траверс? — Риф посмотрел в зеркало и увидел подругу Кита Яшмин, которую последний раз встречал на Лаго Маджоре в старые времена Чирпингдон-Гройн.

 —  Снова привет.

Она пришла с высоким симпатичным увальнем откуда-то с другой стороны Адриатики. Они возвращались в Триест, вдруг началась буря, выбросившая их на подветренный берег Лидо, но их главной заботой, кажется, был следивший за ними моторный катер.

 — Они преследуют нас всю дорогу от канала Бачино, выключили ходовые огни, если бы не разразилась буря, вероятно, они нас уже потопили бы.

—  Attenzione, осторожно, — пробормотал Пино.

Вошла группа мужчин, некоторые остались у дверей, другие начали медленно прохаживаться по комнате, всматриваясь в лица. Она повернулась к Рифу.

 —  Притворитесь, что очарованы.

  —  Конечно. Куда нужно добраться вашему спутнику?

  — Владо, должно быть, заметил их раньше, чем я.

   Подошел Рокко.

  — Австрияки. Они, наверное, ищут меня с Пино.

  — Они ищут меня и Владо, — ответила она.

 — Можем вас подвезти, — промурлыкал Пино, как всегда, не в состоянии скрыть свои похотливые намерения. — На «Иль Сквалаччо» запросто поместятся четверо.

   Риф взял слонобой и нацелил его вперед.

  — Я вас прикрою, ребята. Бегите, когда сможете.

На берегу он нашел заброшенную купальную машину и занял позиции, взял деревянную спичку, держал ее под дождем достаточно долго, чтобы головка размякла, затем размазал мокрый фосфор по прицелу, пока тот не начал светиться достаточно ярко, чтобы смотреть в него.

Сейчас Яшмин пригнулась к земле рядом с ним, без шляпы, дышала решительно, рядом раздался грохот выстрелов. Риф притянул ее ближе, установил винтовку на ее плече и сделал парочку выстрелов. Вернувшись в огромный отель, они увидели, как мрачные австрийцы стряхивают мокрый песок.

Ветер разносил звук перестрелки по темным пляжам до самого Маламокко. Пережившие зиму на открытом воздухе, те, кем пренебрегают, кого выселили, кто добровольно потерян, дрожали в грубых пристанищах, собирались вокруг костров из плавучего леса и громко изумлялись, что бы это могло быть.

Группа киллеров прошла мимо, направляясь к пирсу, где их ждала небольшая темная масса, видимая главным образом благодаря вьющимся выхлопам двигателя вокруг.

 — О, — простонала она, и Риф почувствовал, как твердеют ее мускулы.

Она увидела Владо, окровавленного, в плену, и знала, что не должна его звать.

  — Где ваша лодка?

   Она молчала и не шевелилась.

  —  Мисс Хафкорт.

Она встала, когда путаница, суматоха и скрип неправильных координат достигли максимума, и медленно пошла.

Они с Владо сошли на берег со стороны Лагуны. Маленькое суденышко было не совсем без мачты, но Риф не видел возможности добраться на нем в Венецию, поскольку невозможно грести.

 —  Вам не нужен буксир? — Рокко, Пино и «Иль Сквалаччо».

Спустив судно на воду, косясь сквозь дождь на огни Сан-Марко, Риф сказал:

 — Я думал, что веду здесь светскую жизнь. Ваши друзья там, я слышал слово «Австрийцы»?

  — Похоже, еще и англичанин, по фамилии Тейн.

— Я не особо слежу за политикой, но последнее, что слышал — Англия и Австрия сейчас ведь по разные стороны?

  — Их нельзя назвать чиновниками.

 —  Они преследуют вас? Вы разве не чиновница?

Она рассмеялась, или, возможно, это был не смех, а что-то другое.

  —  Думаю, они преследуют Владо.

Ее волосы запутались, платье разорвано. Отдаленно похожа на леди, нуждающуюся в защите, но Риф настороже.

  — Где вы остановились.

 —  В Триесте. Не уверена, что мне следует туда возвращаться.

К тому времени, как они попали в Венецию, буря прошла над материковой terra ferma, луна озаряла землю зловещим сиянием. Они плыли осторожно, разматывая клубок маленьких каналов, ропот двигателя приглушен, странное свечение ночи, почти достигающее какого-то менее выносимого накала. Наконец, они сошли на узкую фондамента.

— Мы спрячем это для вас на маленьком стапеле, squero, который используем, — сказал Рокко. — Там безопасно.

 — Парни, когда в следующий раз увидимся, угощу вас джин-тоником, —  Риф коснулся края шляпы.

  — Если будет на то Господня воля, — ответил Пино.

   Субмарина-малютка уплыла, таща на буксире лодку под кривым углом.

 Они миновали несколько лестничных пролетов, сначала мраморных, потом — деревянных. Риф провел ее в комнату, залитую лунным светом.

  — Ваше жилище?

—  Парни с побережья Амальфи, мы вместе занимались бизнесом, держат квартиру под рукой для любого. Неплохо переждать здесь пару-тройку дней, наверное.

Он нашел бутылку граппы, но Яшмин отклонила ее, упала на диван, позволив себе лишь один раз произнести имя Владо, ее шепот напоминал шепот побежденной настолько, насколько любой человек, включая ее, мог бы это представить.

— Он мог сбежать во время всей этой неразберихи, послушайте, я могу походить и порасспрашивать немного. Вон там ванна, мыло и так далее, чувствуйте себя, как дома, я скоро вернусь.

—  Не нужно...

— Нужно. Воспринимайте это как мою попытку разместить подругу моего брата, вот и всё.

Спускаясь по лестнице, он позволил себе несколько минут поразмышлять о том, что Кит, скорее всего, сейчас где-то на верблюде отбивается от половины армии визжащих по-китайски, и, пожалуй, ему сейчас есть о чем волноваться, кроме судьбы этой странной юной леди. Но это не извиняет Рифа, который просто повернулся спиной и ушел. Идиотский способ действий, а он уже даже и не помнил, почему так поступил.

Он нашел круглосуточный бар на кампо Санта-Маргарита, всегда годившийся для обмена актуальными сплетнями, пока Риальто не возвращалась к своей обычной утренней скорости, он пил у стойки, навострив уши, изредка задавал несколько вопросов тупому ковбою. Все слышали о перестрелке на Лидо и соглашались: единственное, что предотвратило войну с Австрией — то, что итальянцы не принимали в перестрелке непосредственного участия. В здешних краях балканского мавровлако хорошо знали, это был некий герой вне закона, подобно многим поколениям до него, враг Австрии и ее амбиций на Адриатике.

Всякий раз, когда он покидал свою горную твердыню, его пытались преследовать и захватить в плен, и на этот раз море предало его, поскольку ни один человек в мире этого бы не сделал.

Вернувшись, Риф нашел Яшмин спящей на диване, ее мокрые волосы разметались за спиной на полотенце для сушки. Знаменитый Венецианский лунный свет проникал в окно, казалось, что всё это — набросок мелом. Он стоял у окна, спиной к населенному призраками городу, курил и смотрел на нее.

На ней была белая атласная рубашка, сквозь которую проникал лунный свет, во время сна ткань колыхалась на бедрах. Рука между слегка раздвинутых ног. Риф заметил, что у него эрекция.

Хорошенькое дельце. Ее кавалер в бегах, у него очень серьезные неприятности, и что за низкие мысли приходят ему в голову? Она выбрала этот момент, чтобы пошевелиться во сне, повернулась так, что теперь он мог лицезреть ее, скажем так, восхитительную задницу, и что ему теперь делать — пойти прогуляться на ту Пьяццу или что-то вроде того, но он, оставаясь верен своей дурацкой природе, расстегнул брюки и начал поглаживать член, не в силах оторвать взгляд от бледных ягодиц и темной расщелины, черной россыпи волос и обнаженной шеи, отойдя на несколько шагов. Когда он приближался к своему грандиозному финалу, она перевернулась и рассматривала его огромными сияющими глазами, которые, кажется, были открыты уже некоторое время, ее руки были почти полностью заняты тем же. Он держал свой член достаточно долго, потом пожал плечами, улыбнулся и поднял блестящие ладони с очаровательной мольбой, так ему говорили, о снисхождении.