Запрещенная реальность. Том 1 - Василий Головачёв

— Хранитель!

— Матфей?! — эхом отозвался Балуев.

Человек поднял голову, сделал приглашающий жест.

— Проходите, идущие, присаживайтесь. — Он подождал, пока гости снимут куртки и сядут в приготовленные для них кресла. — Меня кое-кто просил помочь вам, и аргументы этих людей показались мне достаточно убедительными. Но все же хотелось бы побеседовать с вами, прежде чем мы перейдем к конкретным делам.

— Кто просил? — полюбопытствовал Матвей.

— Те, кто привел вас ко мне.

— Самандар и Парамонов? — удивился Василий. — Но ведь они же… отступники!

— Может быть, по отношению к воле иерархов, но не по отношению к законам Внутреннего Круга.

— Разве они не преступили Закон мауна?

— Конечно, нет, потому что они нашли Учеников. На подобную ситуацию Закон мауна не распространяется.

— Допустим. И все же непонятно, почему вы согласились помочь нам. Такие люди, как вы, обычно устанавливают контакты только с равными себе.

— А кто сказал, что мы не равны? — По губам Матфея скользнула едва заметная улыбка. — Но мы еще вернемся к этому.

— Хорошо, тогда сразу главный вопрос: чем вы можете помочь нам?

— Ваши друзья просили подключить вас к эгрегору Хранителей. Они сказали, что вы знаете принципы такого вхождения.

— Стать пользователем силы эгрегора можно, лишь став предварительно проводником его идей…

— Абсолютно верно. Вы готовы к этому?

Матвей и Василий переглянулись.

— О каких идеях идет речь?

— Девять Неизвестных, с которыми вы имели честь столкнуться, стратегически правы: реальность требует коррекции на многих уровнях, в том числе и на социальном. К сожалению, структура запрещенной реальности, как и во времена Инсектов, основана на абсолютной слабости, малодушии, бессилии, невежестве, полной уязвимости индивида, который создает коллективные системы защиты, поддержки и контроля. Вся история человечества иллюстрирует власть патологических форм над нормальными. Да, повторюсь: Девять Неизвестных совершенно правы — нашу реальность необходимо жестко корректировать. Но для этой цели они избрали негодные средства. Возможен иной путь.

— Какой же?

— Принцип ненасилия.

— Кажется, мы понимаем.

— Наверное, все же не до конца. Принцип ненасилия не равнозначен религиозному принципу покорности.

— Если это так, — вставил слово Балуев, — то почему вы не вмешаетесь в деятельность Девяти?

— Я мог бы ответить девизом Хранителей: мы подобны Солнцу, которое одинаково светит всем! Но я отвечу иначе: Хранители давно были бы уничтожены, если бы вмешивались в силовые разборки властных эго-структур Мироздания.

— Тогда почему сегодня вы изменили этому принципу?

— Нет, еще не изменил. — Опять беглая улыбка коснулась губ Матфея. — Ведь даже помощь нашего эгрегора — не панацея от вмешательства более мощных сил. Но не буду лукавить: Хранители встревожены. Мы видим, что происходит ускоряющаяся инсектиализация и бестиализация интеллекта: чем умнее индивид, тем отчетливее в нем проступает насекомое и могущественный зверь. Прогресс порождает все большее число титанов ума и пигмеев духа. На примере маршала Сверхсистемы это можно проследить достаточно ярко. Под угрозой дело всей нашей жизни — Хранение Информации. Вот почему мы не можем стоять в стороне.

Матвей покачал головой.

— Вы спохватились слишком поздно.

— Ваша оценка эмоциональна и потому неверна.

— Но мне вы уже не сможете помочь, иерархи заблокировали мне выход в энергоинформационное поле астрала и ментала.

— Астрал и ментал — лишь первые два уровня информационного континуума, существуют и другие — универсум и логос. С помощью эгрегора вы сможете их достичь… если эгрегор Хранителей примет вас. Ведь он тоже — своего рода рой.

— Не эгрегоры мы выбираем, а эгрегоры выбирают нас, — пробормотал Матвей.

— Абсолютно верно.

— А можно пару конкретных вопросов? — вмешался Василий, дождавшись паузы.

— Что оберегают Хранители? И где? В МИРах Инсектов?

— МИРы Инсектов сохранились лишь благодаря воле иерархов, мы не имеем к ним никакого отношения, как и вообще к сохранившимся Великим Вещам той жизни. Мы храним информацию, и место ее хранения — эгрегор.

Василий непроизвольно округлил было губы, чтобы свистнуть, и сдержался, уловив брошенный на него взгляд Соболева.

— Чтоб мне лопнуть! Я никогда бы не… Значит, и оружие Инсектов тоже не находится под вашей опекой?

— Увы, мой друг. И то, что его собираются реактивировать, беспокоит нас еще больше. Если вам удастся помешать этому, грядущее Изменение может не произойти.

— Вам и это известно… что готовится новое Изменение? Если да, то кем?

Матфей отвернулся, подбросил полено в огонь. Из тьмы вдруг выступил его чеканный суровый профиль, и Соболеву на мгновение стало страшно.

— Существует изречение, — медленно проговорил Хранитель. — Бог никогда не отменяет того, что однажды решил, если даже нам и кажется, что происходит нечто противоположное[152]. Аморфы ушли… не все, но большинство. Однако остался тот, внутри которого мы живем… и терпение его не беспредельно.

— Вы говорите… жуткие вещи! — вполголоса заметил Василий, который тоже понял смысл и тон сказанного. — Если ничего нельзя сделать, если новое Изменение запрограммировано, стоит ли барахтаться, бороться за справедливость, пытаться изменить жизнь к лучшему?

— Только такие попытки и смогут оттянуть перемены, а то и вовсе отменить.

— Ну, коли так, тогда есть смысл… тогда давайте говорить о конкретных вещах. Что вы хотите нам предложить?

— Как всегда — только информацию, — усмехнулся Хранитель. — Вы многое знаете, но не все. Существует шесть так называемых эго-групп существ, чьи сферы интересов пересеклись в запрещенной реальности, в том числе и на Земле. И все шесть считают, что именно они действуют правильно, в соответствии с абсолютным пониманием добра и зла. Вот эти группы: группа Монарха, группа Лекса…

— Стоп! — тут же отреагировал потрясенный Матвей. — Как вы сказали? Группа… Лекса? Разве он не… сам Монарх?

— Лекс — Аморф, который предложил свою концепцию переустройства реальности, отличную от той, что исповедуют иерархи и Монарх. Я продолжу, если позволите.

Матвей, который наконец нашел объяснение своим дискомфортным ощущениям во время недавнего разговора с Ковалем, как оказалось — авешей не Монарха, а Лекса, согласно кивнул.

— Итак, группы Монарха, Лекса, иерархов низших каст — Посвященных и Мастеров, инфарха и примарха, Внутреннего Круга — то есть базового лагеря, к которому имеем честь принадлежать и мы. И наконец, Союза Девяти. Все эти группы ведут тихую, но весьма напряженную борьбу за право управлять законами реальности. И почти все они будут убирать возникающие препятствия любым доступным им способом.